Пришел молодой человек, доброжелательно настроенный на предстоящий разговор. С первых реплик собеседника стало понятно, что он ощущает себя вполне здоровым. Николай поспешил сообщить, что сразу по завершении лечения начал реально «встраиваться» в жизнь. Первый шаг сделан: устроился на работу — кстати, помогли ему в этом врачи «Феникса», используя свои знакомства. А вот когда начал рассказывать свою «историю возрождения», так же, как и другие собеседники, не мог справиться с охватившим его волнением. Признался, что бередят душу тяжелые воспоминания, хочется поскорей от них избавиться … навсегда.

«Заболел я зимой 2009 года. Обращался к врачам по месту жительства. Летом того же года прошел лечение в дневном стационаре психоневрологического диспансера города Пскова. Я тогда свое состояние оценивал неадекватно и полагал, что мое выздоровление может наступить недели за две. Однако в больнице пришлось провести три месяца — самое печальное, при выписке улучшения состояния я не почувствовал и по-прежнему продолжал слышать посторонние голоса. Мне назначили укол-пролонг — один из сильнодействующих препаратов, применяемых в психиатрии. Он вызывал у меня тяжелые побочные реакции: вялость, скованность, будто бы парализованный. У меня изо рта шла слюна. А, главное, не избавлял меня от моих реальных проблем, лишь делал меня абсолютно беспомощным. Все это продолжалось два месяца, пока врач все-таки прислушался к моим жалобам и пошел на замену лекарственного препарата другим, более щадящим.

Однако и новое лекарство вызывало у меня страшную слабость, поэтому и от него я вынужден был отказаться. Постепенно мое состояние как-то само собой стабилизировалось, голоса постепенно ушли. Воспользовавшись некоторым улучшением самочувствия, даже устроился на работу. К сожалению, мне никто не подсказал, что работа по ночам должна быть исключена: высок риск ухудшения состояния. Так и произошло, болезнь обострилась – работу я был вынужден оставить, а вскоре почувствовал себя настолько плохо, что ничего не оставалось, как опять обратиться в то же самое лечебное заведение. Там меня лечили два месяца – никакого результата. Врачи настояли на моем переводе в закрытое отделение, мотивируя тем, что якобы в «лучших» условиях мое лечение станет более эффективным. Меня хватило лишь на три дня: я оказался среди пациентов-наркоманов и успел насмотреться такого, что наотрез отказался от дальнейшего лечения. Теперь мне оставалось лишь одно: раз в месяц делать пролонг. Но эта инъекция мне не помогала.

Как-то в наш город приехал профессор-психиатр из Московского института, который проводил консультации, и я записался к нему на прием. Он обследовал меня и поставил диагноз: «шизофрения». На основании сделанного им заключения мне был назначен новый пролонг, более мягкого, щадящего действия. Полтора года я был на нем, но улучшения состояния не наступало: я чувствовал себя плохо, меня продолжали мучить голоса, которые волнообразно то появлялись, то исчезали. Я почти смирился с мыслью, что я неизлечим и надо довольствоваться тем, что есть. Но зимой 2014 года подруга матери — врач по профессии — стала рассказывать о ростовской клинике «Феникс», которую расхваливали ее пациенты, довольные результатами консультаций и лечения в ней. Она посоветовала обратиться туда. Признаюсь, я не очень верил в то, что там мне помогут, но все-таки решил воспользоваться шансом.

В конце февраля я приехал на консультацию в «Феникс» и остался на лечение. Меня здесь заново обследовали и, проведя консилиум врачей, пришли к заключению, что ранее мне был поставлен ошибочный диагноз, что у меня конверсионное расстройство, которое достаточно успешно лечится. Лечащий врач Антон Васильевич подобрал индивидуальный курс терапии, и дела пошли на поправку. Как мне повезло с моим доктором! Антон Васильевич — человек редкой отзывчивости и участливости, прекрасный психиатр, врач высочайшей квалификации. Было легко с ним общаться, он всегда находил для меня слова поддержки, а его профессиональные советы всегда были в точку. Такого, как здесь, отношения к пациенту я не встречал ни в одной другой клинике. Мне здесь вернули возможность вновь почувствовать себя практически здоровым, полноценным человеком. У меня впервые за пять лет моей болезни появилось желание жить по-другому. Теперь не только строю конкретные планы на будущее, но и реализую их. Я уже устроился на работу и вполне справляюсь с ней. Главное для меня, как я понял, не лежать, не бездействовать. Многое мне предстоит еще сделать и в плане общения. Надо пересмотреть свои отношения с друзьями, девушками. Я должен наверстывать упущенное».

Я записывала историю рассказчика, а сама не могла избавиться от мысли: «Как же дорого обходится ошибка врача: неправильный диагноз – и вместо жизни человеку приходится довольствоваться существоанием».