Ростовский психиатр разоблачил симуляцию психического расстройства, которое почти год разыгрывала наркоторговка. Но неужели это была последняя экспертиза профессора?..

За этой группой сотрудники Ростовского управления Феде­ральной службы по контролю за оборотом наркотиков наблюда­ли долго. Здесь брал начало целый поток распространения опийных препаратов по Ростовской области. Отсюда шло снабжение зельем десятков наркоманов в Ростове и Новочеркасске…

Все наркотики, как было уста­новлено, проходили через руки двух человек: 30-летней цыганки Светланы Викторовой и граждан­ки Говоровой, или «бабы Веры», 1926 года рождения (все фами­лии изменены, поскольку дело еще не рассмотрено в суде).

Наркотики по своим каналам приобретала Светлана. Это был высококачественный опий («кли­енты не жаловались», как сказа­ла на следствии баба Вера), а также ядовитое вещество — ан­гидрид уксусной кислоты, кото­рое используется при изготовле­нии наркопрепаратов. Баба Вера в своем доме за­нималась непосредственно изго­товлением «продукта».

Продавали «дозы» ацетилированного опия внук бабы Веры Александр (нар­коман со стажем) и его друг Сергей Мамонтов. В качестве вознаграждения они оставляли для себя часть наркотиков.

Основная доля прибыли уходи­ла Светлане, которая фактичес­ки руководила группой, постав­ляя новые партии опия…

Задержали наркодельцов в мае прошлого года, когда опе­ративники получили информа­цию о готовящейся передаче особо крупной партии опия.

В лучших конспиративных тра­дициях Светлана с бабой Верой встретились в лесопосадке, подальше от людей. Но оператив­ники оказались на высоте. Свет­лана была взята с поличным. Сверток, где находилось почти полтора килограмма опия, лежал на заднем сиденье автомобиля ВАЗ-2107, в котором женщина прибыла на встречу. С собой она взяла годовалую дочку. А пакет с наркотиками завернула в детс­кую кофточку…

Была задержана и баба Вера. Когда оперативники явились к ней в дом и предложили добровольно выдать наркотики, она вынесла маленькую баночку из-под сока, в которой был раствор ацетилированного опия. В при­хожей стояла полуторалитровая бутылка из-под минералки с жел­той жидкостью.

— Что это? — поинтересовался оперативник.

— Компотик, сынок! — завери­ла баба Вера. И в доказатель­ство отхлебнула изрядный глоток. Но тут же выплюнула. В бутылке тоже оказался ацетилированный опий…

На месте задержания Светла­на признала СВОИМ пакет с нар­котиками. Ее показания были запечатлены на видеокамеру. С рук были взяты смывы опия, до­казывающие, что она держала его в руках… А потом женщина отказалась давать показания, со­славшись на 51-ю статью Конституции!

Ей было предъявлено обвине­ние в хранении, перевозке и тор­говле наркотиками в особо крупном размере. Следствию удалось также собрать материал, доказы­вающий, что Светлана возглав­ляла устойчивую преступную группу, занимавшуюся наркотор­говлей. Это значительно усугуб­ляло ее вину.

Казалось, деваться задержан­ной наркоторговке некуда. Но вдруг в деле появилось заклю­чение психиатрической экспертизы: женщина якобы страдает психическим заболеванием и была невменяема на момент совершения преступления. Следовательно, не подлежит уголовной ответственности…

— В деле имелись заключения сразу двух экспертиз, сделанных в различных медицинских учреждениях, в том числе за пределами Ростовской области, — говорит А.О. Бухановский. — Одно из них носило предположительный, другое утвердительный характер. На определенные размышления наводил тот факт, что «сумасшествие» подследственной обнаружилось после того, как она наняла нового адвоката. Он-то и сообщил следователю, что его подзащитная страдает эпилептическими припадками и психически нездорова…

Тактика симуляции сумасшествия, как ухода от уголовного преследования, хорошо известна. Самый знаменитый случай — с революционером Камо, который три с половиной года водил за нос германских и российских психиатров, а потом совершил дерзкий побег из психиатрической больницы.

Сегодня прикидываться сумасшедшим, по словам А.О. Бухановского, бесперспективно. — Есть четкие законы, по которым развивается болезнь, есть ее определенные симптомы. И если их не видит врач-психиатр, это свидетельствует или о его низкой квалификации, или о какой-то заинтересованности…

— А национальность подследственной не могла сказаться на особенностях болезни?

Есть этническая психиатрия, изучающая психические рас­стройства в различных этносах. Но этот фактор лишь меняет содержание переживаний, а сама болезнь протекает по одинаковым законам. Имеются такие редкие заболевания, как «амок», которому подвержены латиноамериканцы, или «мерячение» среди российских поморов. В нашем деле не было ничего похожего!

Вместе с А.О. Бухановским эту экспертизу проводили два кандидата наук: Виктор Солдаткин и Ольга Бухановская, а также его помощники Александр Кашин и Елена Карпова. Работа длилась примерно месяц. Заключение за­няло 29 печатных страниц.

Светлана содержалась в специализированной больнице для заключенных на Каменке, в палате вместе с двумя другими подследственными пациентками, которые и научили ее некоторым приемам симуляции.

Сначала она жаловалась на эпилептические припадки, потом на нарушение сознания. Говори­ла, что слышит голоса, которые угрожают, заставляют ее что-то делать…

— Думаю, что добровольные «консультанты» оказали подследственной медвежью услугу, посоветовав симулировать заболевание, — говорит А.О. Бухановский. — Решили изображать, по обывательскому мнению, самое распространенное: эпилептичес­кие припадки и нарушение памяти. Кстати, это труднее всего симулировать, а припадки сами по себе не дают основания при­знать человека НЕВМЕНЯЕМЫМ.

Прежде всего эксперты реши­ли посмотреть, как ведет себя подследственная вне контакта с психиатром. Для этого помощ­ники вышли на улицу, чтобы со стороны понаблюдать, как Свет­лана будет заходить в помеще­ние. Ее доставили без наручни­ков, вела она себя совершенно раскованно, свободно общалась с провожатыми. Зато в кабине­те психиатра принялась бес­цельно расхаживать, не обра­щая внимания на присутствую­щих, разговаривать с кем-то не­видимым. Большого впечатления этот спектакль на экспертов не произвел…

— Мы поменяли ситуацию и устроили так, что она осталась одна в кабинете перед включен­ным телевизором. Поставили на видео забавные мультики. Жен­щина смотрела их охотно, заин­тересованно, к месту смеялась. Симулировать психическое забо­левание очень трудно, потому что делать это надо круглосу­точно. Даже во сне! — подчерк­нул А.О. Бухановский.

Вывод экспертов был таков: «Данный вариант симуляции возник вскоре после задержа­ния, в условиях судебно-следственной ситуации, что назы­вается постсимуляцией. Си­муляция приняла затяжной ха­рактер, так как продолжается почти весь период следствия…»

— Поведению подследственной должен дать оценку суд. Он же решит вопрос о ее вменяемости, — подчеркнул А.О. Бухановский.

Лечебно-реабилитационный центр «Феникс» не ставит про­ведение экспертиз на поток, де­лая их выборочно. Профессор Бухановский с коллегами прово­дил психиатрическую эксперти­зу задержанных серийных убийц.

Он вспоминает дело криминаль­ного авторитета Ромы Бархатно­го, обвиняемого в ряде тяжких преступлений, который тоже тон­ко симулировал сумасшествие.

Нынешнее дело А.О. Буханов­ский тоже относит к числу соци­ально значимых: ведь наркотерроризм это угроза существова­нию нашего народа.

— Хотя эксперт ни в коем слу­чае не является врагом подслед­ственного! Если бы Светлана была действительно больна, то доказали бы и это. Мы не ра­ботаем по заказу! — подчеркнул А.О. Бухановский.

Заключение было подписано 30 мая. А с 1 июня, согласно новым изменениям в законодательстве, негосударственные уч­реждения уже не могут проводить экспертизы. Лечебно-реаби­литационный центр «Феникс» в течение 15 лет занимался такой практикой. Теперь наступила монополия государства. Неужели это была последняя экспертиза Бухановского?..

А. ОЛЕНЕВ. Фото автора.