Диагностика в психиатрии – одна из специфических форм познания феномена болезни. Диагностика должна быть построена методологически правильно, иметь внутреннюю логику, динамику и соответствовать определенным принципам. Ведущим методом диагностики безусловно является клинический, традиционно под ним понимается беседа, наблюдение, объективный и субъективный анамнез, изучение творчества. В последнее время к клиническому методу присоединяют клинические оценочные шкалы (не путать с экспериментально- психологическим исследованием). На первом этапе диагностики используется клинико-феноменологический метод, с помощью которого выявляются, выделяются и подробно описываются разнообразные признаки, в том числе и признаки психического расстройства. Этот метод используют совершенно одинаково как клиницисты-психиатры, так и клинические психологи, фактически решая вопрос о наличии психо­логических особенностей или психопатологических симптомов. На втором этапе диагностики используется клинико-психопатологический метод. Его задачи и возможности – типировать выявленные признаки терминологичес­ки, обозначить их как симптомы, затем систематизировать, объединить сим­птомы в синдромы. На третьем этапе используется клинико-нозологический метод с целью построения клинико-динамической модели болезни с формированием представлений о синдромокинезе, синдромотаксисе и собственно нозологиии болезни (Бухановский А. О., 1998).

Объектом клинической психиатрии является человек, как существо телесное, как психическая индивидуальность и как член общества. Тело – это физическое существо человека, все органы организма, в том числе и мозг, и их взаимодействие. Душа, душевные процессы и состояния – это психичес­кие функции, то есть восприятие, мышление, эмоции, воля, память и др. Раз­личные сочетания этих функций создают различные варианты психического облика, характеры. Дух, духовные ценности – это моральные, нравственные устои человека, его ценностные ориентации, познавательные, мировоззренноские, морально-этические, эстетические и другие особенности, это собственно личность человека. Эта трихотомическая схема не оригинальна, также трихотомически существуют категории темперамент—характер—личность, ид—эго—суперэго и даже геосфера—биосфера—ноосфера. Тем не ме­нее, такая схема позволяет четко определить пределы компетенции клини­ческой психиатрии, которые в последнее время размываются. Еще 150 лет назад компетенцией врача-психиатра были только тяжелые психические расстройства – психозы и слабоумие, хотя психиатры уже пытались решать вопросы соотношения психических расстройств и гениальности, душевных болезней и преступности (Ч. Ломброзо), психических болезней и сексуаль­ных отклонений или аморального поведения (Р. Крафт-Эбинг). Ситуация изменилась после появления практического психоанализа 3. Фрейда с из­менением вектора направленности психиатрической мысли от душа—тело к душе—дух. В этом свете многозначительным представляется название одной из работ Фрейда – «Психопатология обыденной жизни». Развитие пограничной психиатрии, психосоматики, психотерапии не только как мето­да лечения, но и как фактически новой дисциплины на стыке психиатрии и психологии привело к неоправданному расширению границ компетентнос­ти психиатрии. Не только некоторые психиатры, но и большое количество обывателей (и это на фоне продолжающейся мощной стигматизации самой психиатрии) предполагает, что именно психиатрия «знает» как воспитывать детей, как предупреждать преступность, как жить, чтобы достичь личного счастья и общественного согласия. Дело доходит до того, что при опросах населения (1994) большинство людей предпочли бы, чтобы будущий прези­дент России был бы по образованию психиатром, а не юристом, экономис­том и т.д.! Субстрат психической патологии – это душа. Клиническая пси­хиатрия рассматривает закономерности нарушений психических функций и нарушения целостного душевного облика. При эндогенных заболеваниях эти нарушения первичны, именно поэтому эндогенные расстройства можно было бы назвать «истинно душевными». Экзогенные психические расстройс­тва возникают только тогда, когда органическое (экзогенное или соматоген­ное) поражение мозга вызывает вторичные душевные, если же их нет, то эти заболевания – компетенция только интернистов (неврологов). Психогенные заболевания также возникают только после того, как социально негативное явление, любое тягостное переживание не просто дезадаптируют человека, а вызовут образование психопатологических не только симптомов, но и син­дромов. Игнорированное рассмотрение духовного не входит в компетенцию клинической психиатрии, этим должны заниматься религиозные деятели, философы, социологи и, конечно же, психологи, иначе психические болезни превратятся в социопатии в широком смысле этого понятия. Духовный мир личности должен становиться предметом психиатрического анализа, толь­ко если в нем обнаруживается психопатологическое качество. (Воскресенс­кий Б. А., 1996). Эта проблема крайне актуальна сегодня в связи с экспансией неклинической психотерапии, которая и «терапией» на самом деле не явля­ется, а направлена на коррекцию психологических и социальных проблем. Происходит это потому, что термин «психологическая помощь» не столь впе­чатляющ, как «лечение», обычному человеку непривычно платить за советы, а вот лечение – уже другое дело. Второй проблемой смешения терапии и кор­рекции является использование одних и тех же методик и для лечения и для консультирования. Второй вариант повышенной экспансии психиатрии – в соматическую клинику, когда неправомерно расширяется группа психосо­матических заболеваний с тенденцией считать вообще все соматические расстройства следствием душевных заболеваний, либо утверждать, что при всех соматических заболеваниях обязательно есть психопатологические состояния, как реакции на болезнь, которые должны консультироваться и лечиться психиатрами. Неправомерная «гордыня» некоторых психиатров («психиатрия разбирается во всех биологических, социальных и психологических проблемах») приводит к компрометации клинической психиатрии, возникновению антипсихиатрического движения, к новой стигматизации, Установление психиатрического диагноза – это не наклеивания ярлыка за чудачества и непонятность поведения для окружающих. Диагностировать душевную болезнь – значит определить, по каким закономерностям нару­шаются психические процессы («болит душа») больного, как изменяется его личность. В этом смысле мышление психиатра правомерно определять как образное, когда сопоставляется психический облик человека на разных эта­пах жизни и заболевания. При сравнении с другими врачебными специаль­ностями можно отметить, что мышление невропатолога – пространственное, терапевта – патофизиологическое, хирурга – инженерно-конструкторское.

Предметом клинической психиатрии остается конкретный больной. Его переживаниям адекватен клинический анализ, методом познания остается клинико-психопатологический. Задачей клинической психиатрии остается все более тонкое и точное разграничение основных путей изменений психики при душевных заболеваниях, установление их плавности или дискретности, скач­кообразности перехода от нормы (здоровья) к патологии (болезни) на каждом из этих направлений. Биологическая и социальная психиатрия не могут су­ществовать сами по себе, без отрыва от клинической психиатрии, иначе они должны относиться либо к изолированно естественным или гуманитарным (социальным) наукам и использовать свои специфические методы.

Источник: Актуальные проблемы клинической, социальной и биологической психиатрии и наркологии. Материалы научно-практической конференции ЮФО 19-20 октября 2006 года.