Комментарий врача

Беседа с матерью пациента и им самим состоялась за несколько дней до его выписки, когда они уже собирались лететь к себе на родину, в другую страну. С их слов, Алан выздоровел даже раньше предполагаемого срока — за 2 месяца и 10 дней. На первый взгляд, они оба производили впечатление абсолютно здоровых, счастливых, полных оптимизма людей. Отношения между сыном и матерью со стороны выглядели просто идеальными. Но, как потом стало ясно из рассказанной ими истории, такая идиллия в недалеком прошлом казалась им обоим несбыточной мечтой.

Рассказ матери пациента

«Сын рос благополучным мальчиком, успевал в учебе: до 6-ого класса был не только круглым отличником, но и гордостью школы. Впоследствии такого усердия к учебе он не проявлял, но окончил школу успешно и решил поступать в МЧС. Для этого ему предстояло пройти целую серию серьёзнейших медицинских обследований. МРТ обнаружила какие-то отклонения, повторное обследование подтвердило предыдущий результат.

На этом основании сыну было отказано в приеме на службу в МЧС, и он тем же летом поступил в университет. Мне следовало, конечно, обратиться своевременно к тому врачу, который проводил анализ, за подробными объяснениями. Может быть, удалось бы избежать тяжелых последствий. Жизненные обстоятельства складывались так, что в течение нескольких месяцев я не могла встретиться с врачом и не подозревала о том, что у моего сына уже тогда были выявлены признаки серьезной болезни. Несколько месяцев я пребывала в непростительном для матери неведении. Так как я жила в другом городе и нас разделяло большое расстояние, я не могла наблюдать тревожных перемен, постоянно происходивших с моим сыном.

К сожалению, в телефонном общении много не замечаешь. Меня, конечно, беспокоило то, как быстро заканчивались присылаемые мной деньги. Но я списывала это на беспечный возраст. Зимой раздался тревожный звонок: мне сообщили, что у Алана серьезные проблемы с головой. Я бросила все и примчалась, застав странную картину: на машине сына разъезжал какой-то парень, а сын так и не смог объяснить, почему чужой человек пользуется его автомобилем. Было много и других странностей в поведении Алана, свидетельствовавших о том, что нужно без промедления обращаться к психиатру.

На мое предложение пойти к врачу он дал согласие. Когда мы оказались в здании психиатрической больницы, я испытала шоковое состояние от увиденного, так что наотрез отказалась госпитализировать сына и договорилась с врачом, что он составит схему приема лекарств и Алан будет под моим контролем принимать их в домашних условиях. Такое лечение оказалось совершенно бездейственным: с приходом весны сыну стало еще хуже, я не справлялась с ним, постоянно ссорились. Как-то, после очередного разговора со мной, он психанул, сел в свою машину и уехал из города».

Алан, внимательно слушавший рассказ и молчаливо соглашавшийся со всем, что говорила мать, вдруг вмешался:

«Мама, я совершенно не помню этого! Неужели я так вел себя?»

Женщина успокоила:

«Ничего, сынок, все это в прошлом. Так что лучше об этом не вспоминать ни тебе, ни мне.

Там, куда сын уехал, началась разгульная жизнь: он оказался в окружении мнимых друзей, тянули из него высылаемые мной деньги, пристрастился к азартным играм, употреблял анашу. Постоянно разговаривая с ним по телефону, уговаривала, чтобы одумался и вернулся домой.

Однажды он решительно заявил, что готов покончить с такой жизнью, лишь только съездит в Турцию. Я повелась на это обещание и отправила ему деньги на зарубежный тур. Через некоторое время узнала, что в Турцию он не полетел, а высланные деньги он практически потратил вместе со своими друзьями. Рано или поздно это должно было закончиться бедой: Алан на чужом мотоцикле разбился, серьезно повредив себе ключицу. В тот самый момент, когда это с ним произошло, когда закончились его денежные запасы, когда понадобилась операция, друзья-приятели сразу исчезли.

Ему, предательски брошенному, оставалось только одно — вернуться домой. Когда он оказался на моих глазах, стало очевидным, что надо срочно обращаться к грамотным психиатрам и лечить его. Болезненное состояние прогрессировало».

О своих переживаниях, испытывая некоторое смущение, решился рассказать Алан сам:

«Представляете, я ощущал себя беременным. Мне представлялось, будто внутри меня что-то находится ребенок.

Я даже нащупывал в своем животе какое-то образование, чувствовал его пульсацию. Еще меня угнетала мысль о том, что мне мешает жить неправильный прикус, что у меня не такие, как положено, зубы. Я требовал, чтобы меня отвели к стоматологу и произвели имплантацию зубов…»

Мать продолжила:

«Вы слышали, что говорил сын, поэтому понимаете, какую тревогу за сына испытывала я, понимая, что он нуждается в лечении. Через Интернет, просмотрев разные сайты психиатрических клиник, вышла на «ФЕНИКС». Я внимательно изучила сведения о нем и прочитала отзывы пациентов – только этот Центр вызвал у меня настоящее доверие, и решила (не считаясь с дальностью расстояний) везти сына именно туда, в Ростов. В пятницу позвонила, состоялась SKYPE –консультация, а в понедельник мы уже были в Ростове-на-Дону.

Прилетели туда в ночное время. В аэропорту нас дружелюбно встретили, доставили в клинику и разместили на ночлег. Утром взяли у сына необходимые анализы, и вскоре с нами начал работу наш лечащий врач ДХАВАЛ МАВАНИ – прекрасный человек, настоящий профессионал. Мои тревожные мысли, навеянные тяжелыми переживаниями, страхи, вызванные слухами, как безобразно обращаются в лечебных учреждениях с психически больными людьми, под воздействием реальности стали постепенно отступать. Не было никакого сомнения в том, что проявляемые всем персоналом доброжелательность и спокойствие – это не показная форма заигрывания с новенькими, только что поступившими пациентами, а это норма общения. Меня, как мать, вся атмосфера «ФЕНИКСА» располагала к доверию.

Я стала ощущать себя в безопасности, как дома. Познакомившись с главным врачом ОЛЬГОЙ АЛЕКСАНДРОВНОЙ БУХАНОВСКОЙ, зарядилась ее оптимизмом. Ее прекрасный, добрый, как у ребенка, открытый взгляд вселял ВЕРУ! Общение с выздоравливающими пациентами, а также ухаживающими за ними родственниками укрепляло во мне уверенность, что моего Алана вылечат. Через 10 дней со дня госпитализации я стала узнавать прежнего сына. В нем снова пробудилась его природная доброта и щедрость. Стали сами собой исчезать агрессия и грубость, которые он проявлял к людям, в первую очередь, ко мне. Он стал тактичен и вежлив, как раньше. Он перестал ощущать себя беременным. Бесследно ушли мысли о недостатках внешности».

В повествование матери вмешался Алан:

«Я сейчас осознаю, какой бред был в моей голове! Мне даже сделали УЗИ, чтобы я убедился, что беременность – это плод моей фантазии. Теперь мне все это кажется глупым, нелепым. Я не только расстался с этими мыслями, но и научился задумываться над собственными ошибками. Мне очень помогла работа с психологом Альбертом: теперь я вполне осознаю, какой вред здоровью наносит наркотик и как разрушает психику азартная игра, ставки. У меня удивительное ощущение, что голова чистая, сознание не засорено всяким мусором».

Собравшаяся с мыслями мать решительно завершила наш разговор:

«Самое главное ощущение, которое испытываю я сейчас, это то, что ЖИЗНЬ – В РАДОСТЬ! Знаете, при рождении ребенка срезаются путы – так начинается его самостоятельная жизнь. Так и я чувствую, что ПУТЫ срезаны, сын стал здоров! ВСЁ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ!»

Последний монолог мать произносила, обливаясь слезами. Когда сын попытался её успокоить, она сказала: «Сыночек, не переживай, это слёзы радости за тебя. Я, как прежде, чувствую себя счастливой матерью!»