ЛЮДИ ПОДЧАС БЫВАЮТ НЕОБЪЯСНИМО ЖЕСТОКИ К ТЕМ, КТО ИЗМЕНИЛ ПОЛ

В дверь кабинета профессора А.О. Бухановского, заведующе­го кафедрой психиатрии Ростовского медуниверситета, опустив голову, вошел невысокий сутуловатый парень. Очень бледный. Представился:

— Михаил.

Задрал рубашку, чтобы фотокорреспондент В. Муравьев смог сфотографировать порезанный живот.

— Как же это вышло? — осторожно спрашиваем его.

— Это я сам… Куском стекла. После того, как ночью из милиции вернулся, — тусклым, безжизненным голосом произно­сит он.

Сразу оговоримся: имя, кото­рым он назвался, и название не­большого городка в Ростовской области, откуда в ту же ночь вы­ехал, чтобы уже утром быть в клинике А.О. Бухановского, — из­менены. Чтобы героя нашего рас­сказа не узнали, не «вычислили». И без того он настрадался сверх всякой меры. Представьте, како­во быть изгоем, человеком, в ко­торого тычут пальцем, над кем издеваются, глумятся…

Михаил — транссексуал. Год на­зад он прошел экспертизу в кли­нике А.О. Бухановского. Здесь ему и был вынесен этот диагноз. «Я вздохнул свободно, потому что наконец понял, кто я такой, — признается Михаил. — Не полу­человек, не извращенец — про­сто природа так зло надо мной подшутила».

Теперь дело, за хирургической операцией по изменению пола. Ее можно сделать и в Ростовском медуниверситете. Но на опе­рацию нужны деньги. Их он и старается заработать. Есть на­дежда, что в конце концов добь­ется своего. Потому что на все руки мастер, труженик — строит дома, кладет плитку, не боится никакой работы. Даже поля в аренду брал, выращивал овощи. Собрал солидную сумму. Но часть уже ушла на житье-бытье: Миха­ил никогда не хотел ни от кого зависеть. Тем более — сейчас, когда у него на руках семья: Ири­на, единственный близкий и преданный ему человек, и вось­мимесячный Артем. Но прежде чем рассказывать о дне сегодняшнем, надо вернуть­ся вспять — на много лет назад…

Родился Михаил девочкой, ко­торую назвали Машей.

Это был изначально несчастли­вый ребенок, которого бросила родная мать: Маша оказалась в детдоме. Потом вроде бы повез­ло — ее взяли приемные родите­ли. Но через какое-то время и здесь все рухнуло. Этим людям не нужен был странный ребенок с непонятными привычками и необычной внешностью. Девочка с повадками мальчика не вызвала у них теплых чувств. И всегда оставалась в их доме чужой. В конце концов они стали гнать ее от себя, как собачонку.

— Я не мог понять, кто я, по­чему влюбляюсь в девчонок, в учительницу, — глухим, нервным голосом выговаривается Михаил.

— Девчонки мне говорили: «Ты — пацан, будешь нашим защитни­ком». А ребята кричали: «Ты кто — оно? Или придуриваешься?» Он (тогда еще она) научился драться, да так остервенело, что его все боялись. Маша была за­быта — окружающие теперь зна­ли парня по имени Миша. Но поступать в институт он вынуж­ден был по паспорту, где значи­лось женское имя. И по нему же пошел в школу на педагогичес­кую практику.

— Мое время наступало вече­ром, когда я мог надевать брю­ки, общаться с ребятами… Однажды его выловила компа­ния бывших одноклассников и, окружив, потребовала:

— Кто ты — мужик или баба? Мы сейчас к тебе в штаны зале­зем, и если ты такой, как мы, то просто тебя покалечим. А если ты баба — по кругу пустим!

В тот вечер Михаил дрался не на жизнь, а на смерть. Пока не напоролся на нож. Упал. Но, уви­дев занесенный ботинок, сумел подняться, раскидать свору и убежать.

После этого два дня ходил на занятия в институт, кое-как сам делая себе перевязки. И все же угодил на операционный стол. Девчонки из группы вызвали «скорую», увидев, что у него на рубашке — кровь.

Когда милиционер пришел сни­мать показания, Михаил отгово­рился тем, что ничего не помнит.

А тут к нему в больницу и при­емный отец пришел. Сказал:

— Лучше бы ты умер…

— Я ответил ему, — вспоминает Михаил, — что больше к ним в дом никогда не вернусь. — И не вернулся.

Тогда у него уже была Ирина. Ирочка, Иришка — только так он ее называет. Они познакомились в компании, потом стали встре­чаться.

— Она призналась, что обрати­ла на меня внимание из-за глаз: мол, они у меня всегда как буд­то плачущие, — признается Ми­хаил.

Ира права: в его глазах, вид­но, навеки застыли страдание и боль.

Они стали жить вместе. Ирину не испугало то, что она узнала о его проблемах. К этому времени они были уже прочно привязаны друг к другу. И не мыслили себе жизни порознь. Завели ребенка. Не будем вдаваться в подробнос­ти, каким образом: о том, что ис­кусственное оплодотворение воз­можно, знают все. Михаил в Артемке души не чает.

Снимали квартиру. Михаил ра­ботал как вол. Институт пришлось бросить. И вот, наконец, настал момент, когда они с Ирой купи­ли квартиру. Первый в его жиз­ни собственный угол…

— Я плакал от счастья, потому что теперь ни одна гнида не ска­жет мне: «Ты, бомжара…» Да, теперь его так не называ­ют. Но мерзким, подлым словеч­ком «оно» — продолжают. Бывшие друзья, пользуясь его незащи­щенностью, много раз его пре­давали, а то и просто обкрадывали. А бывало, что кто-то в по­рядке шутки напоминал ему о его беде. Сколько раз он из-за этого кровавыми слезами умывался!

— И резался, и вешался, и отравиться пытался. Если б не Иришка, меня бы уже на этом свете не было, — говорит Миха­ил.

— Я никогда не думала, что люди могут быть такими жесто­кими, — с болью сказала мне Ирина во время нашей встречи с ней. Она, действительно, его надежда и опора, островок добра в море зла. И, кажется, со­всем без надрыва несет свой крест, да и крестом не считает.

— С ним надежно, спокойно, уверенно, — говорит Ира, отве­чая на мой вопрос о «семьянинских» качествах Михаила. — Он не белоручка, а труженик, все умеет делать, я ощущаю себя за ним, как за каменной стеной. И сама пойду за ним в огонь и в воду. Только б не мучили нас!

Сейчас Ирина бьется за него, как тигрица. Потому что Михаи­ла — сильного, умного, мужественного — опять довели до со­стояния, когда он попытался на­ложить на себя руки. Где довели? В милиции. При­гласили туда вроде бы по пустя­ковому вопросу: не видел ли Ми­хаил, как такой-то с таким-то дрался. А после отрицательного ответа попросили показать пас­порт. И началось…

— Ах, так ты — оно? Мальчик-девочка или девочка-мальчик? А почему ты себя мужским именем называешь, если по паспорту женщина?

Михаил твердил: «Если вы мне не верите, позвоните в Ростов к профессору Бухановскому! Или вот, смотрите, у меня в паспорте ви­зитка доцента А.И. Ковалева, вот выписка из истории болезни…»

А в ответ услышал: «Надумали тут полы менять! Операция ему нужна. Ну, так в камере и сде­лают…»

Отпустили домой в первом часу ночи.

— Когда он шагнул через по­рог, я ужаснулась. Весь трясет­ся, вид затравленный. В ту ночь у нас было все: и рыдания, и уговоры. Утром я на пять минут отлучилась к подруге, чтобы по­просить ее посидеть с ребенком, вернулась… А у Михаила руки в крови, он нанес себе рану в жи­вот и зажимал ее. Твердил, что если в Ростове ему не помогут, я его больше никогда не увижу, — вспоминает Ирина.

А.О. Бухановский тут же положил Михаила в клинику с диагнозом: психоз, вызванный стрессом. Ира навещает его через день, ездит электричкой вместе с малышом.

— Мы все равно выстоим, бу­дем голодать, а сумеем оплатить операцию, — говорит она. -Только после этого можно получить мужской паспорт. — И тогода мы уедем куда-нибудь, где-нас ни­кто не знает.

Но ведь до этого еще надо до­жить! И не исключено что на пути к желанной операции их бу­дут поджидать еще и еще удары. Потому что люди очень жес­токи бывают по отношению к «бе­лым воронам»; не понимают, что и с ними может что-либо подо­бное случиться.

— Самое страшное, когда мо­рально издеваются. Уж лучше бы били… — почти что шепотом про­изнес Михаил.

— Наши больные, — вступает в разговор А.О. Бухановский, очень уязвимы перед людской жестокостью. Они часто становит­ся жертвами шантажа, обмана. Но мы их не оставляем без помощи. Вплоть до юридической если возникает необходимость защищать их интересы в суде. Пона­добится — и с Михаилом пойдем по такому же пути.

— Мне один мой друг, (един­ственный настоящий друг — он погиб, альпинистом был) говорил: «Держись, через это надо пройти, значит, такая у тебя судьба. Ты все выдержишь, ты сильный…» Я его никогда не забываю.

Михаил поднимает на меня глаза — и я встречаю твердый взгляд сильного человека. Сумевшего перенести тяжелейшие стра­дания. И не сломаться. Пока.

Но, наверное, спустя время, когда все уже будет позади, он не забудет ту жестокость, которую проявляли по отношению к нему люди. Только из-за того, что он не такой, как все…

Л. КРАВЧЕНКО

— С чем сравнить мою прежнюю жизнь! — пере­спрашивает он. — Предста­вьте: со всех сторон огонь, дым, и вы — в центре это­го адского круга. Наш разговор происходил в клинике кафедры психиат­рии. Мой собеседник — мо­лодой мужчина: невысокий, симпатичный, загорелый. Ас­систент кафедры психиатрии А. Я. Перехов представил мне его, как одного из пациентов лечебно — реабилитационного научного центра «Феникс», занимающегося в числе про­чего и транссексуалами — людьми, находящимися в конфликте с собственным по­лом.

Прошло не так много вре­мени с тех пор, как в печати появились первые сообщения об этом. Вначале была боль­шая статья в «Литературной газете» — о прибалтийском профессоре, на свой страх и риск сделавшем операцию по изменению пола и едва не угодившем из за этого на скамью подсудимых (времена были такие!).

А потом пошли публикации в других изданиях. И тональ­ность их большей частью та­кова (это мое личное сужде­ние), что впору помещать их под рубрикой «В мире инте­ресного». Гласность подарила нам многое, в том числе и возможность удовлетворить обывательский интерес к «клу­бничке», «жареным фактам», сенсационности. К сожалению, транссексуализм чаще всего вот в таком ракурсе и пре­подносится.

А разве это соответствует сути?

Моя беседа с тем парнем (назову его Володей), кото­рый родился женщиной и про­шел настоящий путь страда­ний, прежде чем попал сюда, в Ростовский мединститут, где ему взялись помочь, убеж­дает в том, какая это траге­дия!

Природа может быть очень щедра к человеку, наделив его талантом, красотой, здо­ровьем. Но она же может быть к нему и немыслимо же­стока, совершив коварную подмену души и тела. Когда свершается эта «био­логическая поломка», из-за чего? Есть предположение, что причина — нарушения эн­докринного баланса в органиэме женщины в период бе­ременности. Есть и другие версии.

Специалисты занимаются ими и, будем надеяться, ког­да нибудь все выяснят. А сейчас ученым нашего инсти­тута (ставшим здесь почти что первопроходцами) при­ходится иметь дело со «свер­шившимся фактом» — с людь­ми, живущими в жестоком разладе с самими собой. Представьте: душа, интеллект женщины (по внутреннему, социальному самоощущению) живут, как в клетке, в теле мужчины. Или наоборот. И ничего с этим поделать не­льзя — ведь мозг управляет всем, а его не заставишь пе­реродиться.

Что им делать! Вынуж­денные жить изгоями сре­ди всех прочих людей, терпеть их непонимание, порой и отвращение, они ощущают себя социально ущербными личностями. Некоторые, не выдерживают такой жизни и кон­чают самоубийством, не дождавшись вызова на операцию по коррекции пола…

Группа ученых-энтузиастов мединститута, занявшаяся этой проблемой и являющаяся уникальным коллективом, дает этим людям надежду.

В Ростов, в центр «Фе­никс», едут люди со всей страны. Из Сибири, с Кавка­за, из Средней Азии… По су­ществу, наши врачи дают им вторую жизнь.

Володя (его раньше звали Людой) — житель одного из южных городов. Знаете, как он нашел дорогу в «Феникс»? Прочитал ту, первую ста­тью в «Литературке», свя­зался с Прибалтикой, рванул­ся в Москву. В Минздраве на него смотрели, по его сло­вам, как на извращенца, но вывели-таки на одного из московских профессоров, ко­торый дал точный ориентир: Ростовский мединститут, ка­федра психиатрии, кандидат медицинских наук А. О. Бухановский.

Это и есть тот самый человек, с которого все на­чиналось. Тот самый, кстати, который составил пси­хологический портрет убий­цы-маньяка («героя» операции «Лесополоса») и по­мог следователям в конечном счете «вычислить» его.

Исследованием транссексу­ализма Александр Олимпиевич занимался еще в семи­десятые годы, когда сама те­ма была «опальной» и лю­ди, отстаивающие ее, под­вергались гонениям.

Зато сейчас пришли автори­тет, признание — и не толь­ко в нашей стране. А. О. Бухановскому посвящен фильм, снятый немцами. Недавно у него побывал корреспондент «Нью-Йорк таймс», который готовит статью о «Фениксе». Не будем вдаваться в тех­нику диагностирования транссексуализма — это вопрос сугубо специальный. Скажу только, что в ход идут утонченнейшие методики и тесты, скрупулезно исследуется все: анатомия, эндокринная система, нейрофизиология. Ведь ошибки быть не должно: на­до точно знать, что в основе неприятия человеком своего пола — не сексуальное рас­стройство или что либо иное, а биологическое несоответ­ствие личностного восприя­тия.

Счастливый выигрыш судь­бы, что они нашли и пони­мают друг друга: психиатры и хирурги. Без золотых рук тех, кто делает эти мучительные, тонкие, многоэтапные опе­рации, ничего бы не было. Нужно отдать должное их смелости, мужеству — про­фессорам, заведующим ка­федрами хирургии № 2 и гине­кологии В.И. Русакову и Н.В. Рымашевскому, их коллегам. Ва­дим Иванович вспоминает о временах, когда министром здравоохранения был акаде­мик Петровский, громогласно заявлявший: хирургам, кото­рые делают такие операции, надо отрезать руки. Но ведь учтите, что для транссексуала, которому про­изведена коррекция пола, проблемы не кончаются. В обывательском сознании их беда воспринимается как неч­то постыдное. А ведь чело­веку надо заново социально утвердиться: поменять все документы — свидетельство о рождении, паспорт, трудо­вую книжку, диплом. Можно только догадываться, во что это превращается в нашей волокитной жизни, среди на­ших, отнюдь не страдающих избытком культуры людей.

Мне не забыть горечь в глазах Володи, который гово­рил:

— Видели бы вы усмешку моего начальника (Володю кстати, сократили, он теперь без работы — Л. К.), когда он вернул мне документы со словами: «И ты думаешь, это у тебя болезнь?»

По данным США, на 140 тысяч жителей встречается один случай транс­сексуализма. Это у них, а как у нас! Таких цифр, похоже, еще нет. Бедь сама проблема лишь недавно «раскодиро­вана». Ее нет даже в программах мединститутов, а наша кафедра психиатрии — единственная, где студентам показывают лю­дей, которым диагностиру­ется транссексуализм. А. О. Бухановский выска­зал поразительную мысль:

— Эти люди принадлежат к лучшей части человечества. Те страдания, через которые они прошли, настолько очищают их души… Они превра­щаются в необычайно краси­вых духовно,- благородных милосерднейших личностей. Мужчины — рыцарственны, женщины — добры и самоотверженны. И в браке они счастливы сами и дарят счастье своим партнерам. Это подтверждает и при­мер Володи. У него есть те­перь любимая жена, он обо­жает детей (от ее первого брака), которые понимают и уважают его.

Ему судьба, поначалу жес­токая, дала шанс. Но есть и другие люди, которые нужда­ются в том же самом.

Л. КРАВЧЕНКО.

Екатерина Гайворонская,
социальный психолог

Условия жизни в современном обществе требуют от людей большей твердости, большей жесткости, а иногда и жестокости. Таковы условия выживания. Законы животного мира, где выживает сильнейший, начинают распространяться и на мир людей. И, конечно же, такое положение вещей больнее всего бьёт по психике самых слабых, в том числе детей. Ужасающие случаи жестокого обращения с детьми имели место всегда. Но сейчас волна ожесточения захватывает все больше и больше именно детские сердца, что находит своё выражение в участившихся случаях детского агрессивного поведения по отношению друг к другу, к родителям, педагогам, животным, себе самому. Проблема детской агрессии все чаще и чаще занимает родителей, учителей, психологов, врачей. Мы решили разобраться, что же происходит в детской психике, что вызывает у ребенка агрессивные настроения. К чему это может привести современное общество, учитывая тот бесспорный факт, что дети — это будущее общества, будущее государства, будущее страны. Нам помогла разобраться в особенностях этого феномена медицинский психолог Ирина Викторовна Баранова.

И.Б.: Для начала необходимо знать, что агрессия заложена в животных и в человеке природой. Агрессивное поведение — это способ реагирования на внешнюю угрозу. Агрессия необходима для самозащиты, для обеспечения выживания вида. Проблема есть тогда, когда агрессивные проявления никак не связанны с угрозой, когда они становятся постоянным и неизменным способом реагирования. Агрессия не возникает как отдельно взятое явление, она лишь тем или иным способом проявляется во внешний мир. И проблема, как правило, заключается не в наличии этого явления как такового, а в особенностях его проявления.

К.: Насколько проблема детской агрессии актуальна для современного общества?

И.Б.: Совершенно точно можно сказать, что в последнее время мы имеем тенденцию нарастания проявлений агрессивного поведения у детей. Даже если обратиться к различным публикациям, то мы увидим, что нередко упоминаются случаи, которые свидетельствуют об этом.

К.: Известно, что многие специалисты связывают проблему возрастания проявлений детской агрессии с особенностями современной культуры. Как на ваш взгляд связаны эти два явления?

И.Б.: Безусловно, современная культура провоцируют проявления спонтанной детской агрессии. Фильмы ужасов, боевики — это те жанры, которые затрагивают глубинные неудовлетворенные человеческие мотивы, связанные с проявлениями агрессии, жестокости. Просмотр таких фильмов позволяет переживать определенные состояния через события, происходящие на экране. Но в погоне за коммерческим интересом не учитывается побочный эффект, который заключается в накапливании у зрителей агрессивных настроений, которые, так или иначе, найдут своё выражение в поведении.

К.: Существуют ли социальные группы, для которых эта проблема особенно актуальна?

И.Б.: Да. Это происходит в тех группах, где наблюдается отсутствие должного присутствия взрослых, недостаточная опека. Неадекватность системы педагогических мероприятий также может привести к увеличению агрессивных проявлений. Как правило, этим страдают дети из детских домов, из социально неблагополучных семей.

К.: Получается, что во многом детская агрессия связана с социальным окружением ребенка. Застрахованы ли дети из благополучных семей?

И.Б.: Смотря, что понимать под благополучной семьёй. Но допустим, что это такая семья, в которой ребенку уделяют достаточно внимания. В таком случае у ребенка формируется набор определенных способов реагирования на различные ситуации. Например, родители объясняют ему, что можно кричать, кусаться, а можно обратится к человеку и попросить его о чем-либо. То есть, в значительной мере на родителях лежит ответственность за то, какой у ребенка будет арсенал реагирования на жизненные ситуации. Но зачастую бывает так, что родители сами имеют проблемы с собственными агрессивными проявлениями, и каждый профессионал, к которому обращаются родители, встревоженные проявлениями агрессии у своего ребенка, должен начинать терапевтическую работу с проблем родителей.

К.: Какие симптомы могут свидетельствовать о необходимости обращения к специалистам?

И.Б.: Жестокое обращение с животными, причем постоянно повторяющееся. Если ребенок после совершения акта агрессии, испытывает необъяснимую радость, возбужден, ведет себя странным образом.

К.: Как отличается агрессия девочек от агрессии мальчиков?

И.Б.: Агрессивность более свойственна мальчикам, поскольку именно мужчинам природой предопределено обеспечивать безопасность и выживание себе и своей семье, роду, стае, а как мы уже говорили, агрессия — это форма реагирования на внешнюю опасность. На это же ориентируют и культуральные особенности воспитания мальчиков и девочек. Всем знакома фраза: «Ты же мужик, ты должен уметь сам за себя постоять». Мальчики, которые пытаются решать возникающие конфликты, обращаясь за помощью к воспитателям или родителям, зачастую могут спровоцировать осуждение со стороны своих маленьких товарищей, а также и со стороны родителя, который пытается воспитать «настоящего мужчину».

К.: В каком возрасте могут появиться признаки детской агрессии?

И.Б.: Первые признаки детской агрессии появляются на втором полугодии жизни. Это время, когда у ребенка начинают появляться первые зубы, которыми он может покусывать свою мать.

К.: Детская агрессия — это та проблема, которая заслуживает внимания родителей, психологов, педагогов. Какая работа должна вестись в этом направлении?

И.Б.: Агрессию необходимо сохранять и правильно культивировать. Для каждого ребенка важно понимание того, что он может сам себя защитить. За каждым агрессивным проявлением стоит какой-то побуждающий мотив. Выяснение этого мотива и объяснение, что того же самого можно достичь другими способами может быть первым шагом при работе с детской агрессивностью. Неадекватная работа с проявлениями агрессивности может привести к возникновению различных психопатологий, таких, например как навязчивые состояния. И всегда нужно помнить о том, что биологически заложено, что если нет агрессии, — значит, есть опасность потерять жизнь.

К.: Если агрессия заложена природой, необходима для защиты и обеспечения выживания вида, то где же та грань, которая может привести к губительным последствиям?

И.Б.: Всегда нужно различать когда агрессивность ребенка соответствует ситуации, например, он защищает себя. Работа со специалистом необходима тогда, когда ребенок может удовлетворить свою потребность иными способами, но неизменно выбирает агрессивные методы поведения.

К.: Значит, есть такие случаи, когда ребенок ведет себя только агрессивно и больше никак?

И.Б.: Если ребенок выбирает только агрессивные способы поведения, то это значит, что он попадает в небольшой процент населения, который первично агрессивен. Признаки первичной агрессивности — это тотальность проявлений этого качества. То есть такие люди будут вести себя агрессивно всегда, везде и со всеми. Это такие дети, которые не просто разбирают игрушку, чтобы посмотреть, как она устроена, их цель раскрошить, уничтожить ее. Такие дети требуют особого педагогического внимания, их во что бы то ни стало не стоит пропускать, так как существует угроза формирования патологической личности.

К.: Большая ответственность за все, что происходит с ребенком лежит на родителях. Как родителям работать с детской агрессивностью?

И.Б.: Во-первых, взрослый арсенал вариантов поведения больше, чем у ребенка. И именно перед родителями стоит задача наделить ребенка этим арсеналом. Во-вторых, родителям нужно стремиться к тому, чтобы понять, что стоит за агрессивным поведением ребенка. Иногда за агрессивным поведением стоят страхи, попытки расширить своё жизненное пространство.

К.: В вашей практике были случаи, когда детская агрессия, направлена на родителей?

И.Б.: Такие случаи называются избирательной агрессией. Это означает, что агрессивные проявления направлены на определенную категорию лиц. В моей практике был случай: мальчик, три года, постоянно бил маму. Все возникающие потребности решал через агрессию. У него была целевая агрессия по отношению к матери. В таких случаях всегда необходимо профессиональное вмешательство для отработки причин такого поведения.

К.: Спасибо, за ваши ответы и последний вопрос, который интересует читателей, сталкивающихся с этой проблемой. К каким специалистам нужно обращаться для работы с детской агрессией?

И.Б.: Этой и многими другими проблемами занимается лечебно-реабилитационный научный центр «Феникс». Также можно обратится к специалистам городского психологического центра.