На протяжении последних лет Ростовскую область буквально захлестнула волна серийных убийств: Чикатило, Бурцев, убивавший детей, Краснокутский, нападавший на старух, Цюман, душивший девушек в черных колготках… Бытует мнение, что на Дону существует особый климат, влияющий на психологию людей и способствующий появлению маньяков. На самом деле, утверждают психиатры Александр и Ольга Бухановские, маньяков у нас не больше, чем в любом другом регионе.
Мария БОНДАРЕНКО
Убийц ищут только на Дону?
— Где нет подобных «показателей», там серийных убийц просто не выявляют, — считает Александр Бухановский. — По статистике, в России ежегодно исчезает до 20 тысяч человек, кого-то потом находят живыми или мертвыми, но около 5 тысяч пропадает навсегда. По мнению Бухановского, часть исчезнувших стала жертвами серийных убийц, которые ловко спрятали трупы. Почему маньяка трудно поймать? Потому что они очень осторожны. Например, Чикатило никогда не забывал помыть ботинки в луже, если они были запачканы.
В Ростовской области с 1987 по 1997 годы были выявлены 34 серийных убийцы. По этим показателям мы заняли первое место в мире, опередив даже США. Число задержанных объясняется профессионализмом оперативных работников местной милиции и прокуратуры — благодаря Чикатило в Ростове был организован первый, в России отдел, подобный тому, что был создан профессором академии ФБР Робертом Рессли еще в 70-х годах.
В Ростовской области 85 % серийных убийц были задержаны оперативным путем, а не случайно в результате каких-либо оперативных мероприятий. К тому же средняя продолжительность серий — от первого убийства до задержания, у нас составляет 43 недели. Если операция по задержанию Чикатило шла десять лет, сегодня все это происходит значительно быстрей. Например, маньяка Криштопу, несмотря на то, что он приехал в область из другого региона, задержали после двух убийств.
Рожденный маньяком
Мальчик ненавидел ежей с их маленькой мордочкой, глазками, ушками, лапками и хвостиком. Когда они попадались ему на глаза, мальчик никогда не отпускал их живыми. Волна ярости захлестывала его, когда он видел, как животное, выпуская колючки, свертывается в клубок, пытается защитить себя. А потом, наблюдая за предсмертной агонией животного, мальчишку охватывало необъяснимое блаженство и он начинал онанировать.
…Мать привезла своего 9-летнего сына в Ростов к Александру Бухановскому ранним утром. Она ждала профессора у входа в лечебницу. Увидела доктора, расплакалась: «Помогите моему Антону…». Это было 12 лет назад.
Внешне Антон был самым обыкновенным мальчишкой, с наивным детским лицом. Но его далеко недетские «кровавые» фантазии настораживали и пугали. Это был «феномен Чикатило» — потенциальный серийный убийца…
Бухановскому впервые в мировой практике удалось диагностировать серийного убийцу задолго до того, как он начал убивать людей.
— Более 10 лет мы работали с Антоном, лечили его с помощью лекарств и психиатрическими методами, — рассказывает профессор. — Его семья жила крайне бедно и не могла оплачивать расходы, связанные с лечением сына. Только одно из лекарств (а их было несколько) обходилось в месяц 150 долларов. Расходы взяла на себя наша лечебница. Мы знали, что только таким путем мы можем остановить Антона. Вместе с Антоном мы практически вместе учились вначале в школе, а потом и в престижном колледже. Радовались, видя, как он начал общаться со сверстниками. А потом у него появились девочки. Это, несомненно, был успех. Антон знал о своей болезни и нередко говорил, что боится стать вторым Чикатило. Со временем страх отпустил его и он решил, что вполне может управлять своим поведением. Да и мать его тоже посчитала, что Антон вылечился. Поездки в «Феникс» были прерваны… Через год Антон начал убивать.
— Без лечения аномалии стали прогрессировать, — рассказывает Александр Олимпиевич.- Мальчик начал убегать из дома, поджег несколько складов, пытался устроить крушение электрички, его стало тянуть на кладбище… А потом пошли и человеческие жертвы. Сначала задушил и изнасиловал мальчика-попрошайку, потом на кладбище убил бомжиху, затем сына соседей. В криминальном почерке Антона реализовались ужасные подростковые фантазии, описанные нами задолго до этого в истории его болезни… Скоро Антону вынесут приговор.
Поражения мозга
Ученица и дочь профессора Александра Бухановского — кандидат медицинских наук Ольга Бухановская, недавно защитившая диссертацию по серийным убийцам в институте им. Сербского, установила, что свой криминальный путь большинство преступников начинали еще в молодом возрасте, до 20 лет.
— Серийным преступником не становятся в одночасье, — говорит Ольга Александровна. — Это долгий процесс, корни его надо искать еще в детстве.
У серийного убийцы четко просматривается специфическое состояние головного мозга. У него два поражения мозга — в височной области (она ответственна за личность, мировоззрение, мораль, этику). И второе поражение — на уровне глубоких структур. Во время томографических исследований серийных преступников была отмечена еще одна врожденная аномалия — опухоль в зоне желудочков. В мозгу человека четыре желудочка, а при наличии кисты возникает как бы пятый желудочек внутри мозга. Желудочки при этом суживаются, и мозг функционирует не совсем правильно.
— Знакомясь с «историей» жестоких и серийных убийц, — рассказывает Ольга Бухановская, я видела, как тяжело тот или иной человек появлялся на свет. Как будто сама природа была против его появления на свет…
Мама, ты во всем виновата
Почти все серийные убийцы воспитывались в неполных и неблагополучных семьях, где, как правило, воспитанием занималась мать. Дети никогда не получали тепла и ласки от родителей, не были способны защитить себя ни морально, ни физически. Они прятались от действительности в мире фантазий, который сами же создавали. Например, Юрий Цюман, известный как Черноколготочник, рос в семье алкоголиков с драками и скандалами. В результате у подростка формировалась крайне низкая самооценка.
Владимир Муханкин убивал потому, что ненавидел женщин. Для Муханкина они были олицетворением его матери. Когда после его поимки ему разрешили свидание с матерью, то маньяк стоял перед этой женщиной потупившись, будто боялся ее гнева. Они не сказали друг другу ни слова. Когда Муханкина уводили, он тихо сказал: «Вы меня уже никогда не увидите, мама».
…Бабушка, стараясь всячески оградить внука от влияния неблагополучных сверстников, строго следила за ним и требовала абсолютного подчинения. Она запрещала даже на каникулах играть с соседскими детьми, а если мальчик убегал с ними, она находила его и хворостиной, как скотину, гнала через все село. Неоднократно с «воспитательными» целями она сажала его на цепь и пристегивала к дереву во дворе.
Однако для того, чтобы садизм прочно вошел в жизнь ребенка, необходима очень острая реакция, которая запечатлевается у него в мозгу на всю жизнь. У одного таким толчком стали петкшиные бои, увиденные в пятилетнем возрасте, когда беснующаяся толпа жаждала крови и гибели животного. Созерцание мучений вызывало у ребенка приятное возбуждение. В дальнейшем эта картина неоднократно всплывала в его сознании в виде ярких воспоминаний, доставляя тот же очень приятный и необычный эффект — любопытство и ужас одновременно.
— Другой наш пациент, — рассказывает Ольга Бухановская, — однажды на улице стал просить мать купить ему мороженое. Мать в конце концов купила мороженое, но сказала, что он будет есть его дома. По возвращении домой она размазала растаявший пломбир ребенку по лицу, затем жестоко избила. Больше мальчик никогда не просил мороженое, а наоборот, заискивающе говорил: «Юра не хочет мороженое».
Лечиться, лечиться и лечиться
«… И вот опять иду и даже спешу почему-то на кладбище. Почему меня туда тянет? И девочка идет со мной, потому что только там, среди могил, я могу получить удовольствие от близости с ней. Почему это связано с кладбищем? Скажите: я сумасшедший?..»
— Приблизительно с такой жалобой обратился к нам парень пет двадцати, — рассказывает Ольга Бухановская. — Мы успокоили, сказали, что прежде всего молодого человека надо продиагностировать, и он согласился. Но тут приехал его отец и заявил, что сын нормальный…
Не все люди, обладающие рядом патологий, считает Ольга Александровна, обречены стать маньяками.
Если у человека есть серьезные отклонения, то остановить его у опасной черты вполне реально путем комплексного лечения — медикаментозными, психотерапевтическими и физиотерапевтическими методами. Антона, который в детстве любил убивать ежей, а потом и людей, можно было вылечить. Но мы но в праве заставить человека лечиться насильно.
А еще, считает Ольга Бухановская, надо смотреть, что рисует ребенок. Если его картинки — жуткие и кровавые, то это тревожный симптом. Но в любом случае детей за это нельзя ни ругать, ни тем более избивать. Нужно просто обратиться к специалистам. Правда, на быстрый эффект рассчитывать не приходится, иногда лечение может растянуться на долгие годы. Особенно сложно лечить людей «больных» садизмом. Сейчас в клинике проходит лечение 42-летний пациент, который считает всех женщин «гадами и паразитками».
— Поработав с ним, — говорит Ольга Бухановская, — мы выявили у мужчины садистскую тягу к детям — педофилию. Мужчина согласился на лечение.