Эрик Соловьёв: Спустя год в студии «Эха» профессор Александр Олимпиевич Бухановский, заведующий кафедрой психиатрии и наркологии РГМУ. День добрый! За прошедший год событий в жизни учёного Бухановского произошло очень много. Начнём с географии Ваших поездок.

Александр Бухановский: Этот год был крайне насыщенным: Мексика, Мальта, Монако, Будапешт, 2 поездки в США, Египет и на закуску Москва. Это было 2 недели назад.

Э.С.: Все поездки носили разный характер?

А.Б.: Наш центр признан одним из ведущих в мире. И мы участвуем в 2-х больших международных проектах по разработке принципиально новых методов лечения в психиатрии. Это лечение депрессии, одного из наиболее распространённых и дорогостоящих расстройств. И вторая, это лечение детской и подростковой шизофрении. Это то, что лечится очень трудно и обрекает детей на инвалидность. Мы участвуем с 12 странами в разработке перспективных методов лечения, которые появятся через 4–5 лет. И первые результаты просто потрясают. Далее — поездка в США. Эксперты ФБР признали наш центр ведущим в мире. В Америке появились новые проблемы в сфере убийств с особой жестокостью. Проблема никогда не сходит с повестки дня. Собрали 17 экспертов с разных стран мира для разработки программы в этом отношении. Сейчас есть серийные убийства в сфере оказания медицинской помощи. Это новая и потрясающая область, это существует, но пока не известно в России. И третье, это участие в двух крупнейших конгрессах, это Европейский в Мюнхене, где присутствовало 2500 психиатров из более чем 60 стран. И последним был Всемирный конгресс в Египте, который бывает раз в 3 года, и где обсуждаются принципиально новые ситуации в мире. Это было в Каире. И на прошлой неделе, завершился конгресс российских психиатров, который бывает раз в 5 лет. Там мы обсуждали психическое состояние населения России.

Э.С.: Три темы, сообразно тем поездкам, о которых Вы рассказали, это то, о чём мы будем вести речь сегодня. Предыдущая наша беседа имела кодовое название «Блеск и нищета психиатрии», можем ли мы переставить местами эти два понятия «нищета и блеск», или по-прежнему будем оставаться на «блеске»? Развивается психиатрическая наука в том направлении, в котором нужно для гуманистически настроенного общества? В последнее время снова появились публикации, в которых говорится о том, что психиатрия опять используется как репрессивный метод для подавления инакомыслия, например. Так это или нет?

А.Б.: Отвечаю последовательно. Я бы оставил на том же месте «блеск и нищета психиатрии». Блеск — это то, что психиатрия сегодня может, и, к сожалению, этот разрыв между возможностями психиатрии и их реализацией, всё больше и больше увеличивается.

Э.С.: Почему?

А.Б.: Он увеличивается, с одной стороны, я буду говорить на примере России, в связи с тем, что новые проекты требуют новых финансовых обеспечений, а психиатрия — это специальность, которая, к сожалению, официально признана стигматизированной. Навешан ярлык, что психически больные, психиатрические службы и сами психиатры, это немощные люди, неполноценные. Не надо вкладывать деньги, потому что это ничего не даёт, хотя мы сегодня хорошо лечим большинство расстройств. И самое главное, что эта стигма не только в умах населения и наших коллег, но также и у тех, от кого зависят рычаги управления и финансирование.

Э.С.: А ведь они сами могут стать вашими клиентами.

А.Б.: Психические расстройства никого не щадят. Второе, с чем связано — требуется непрерывное систематическое обучение. Чтобы врачи учились непрерывно, а не так как у нас в России, раз в 5 лет. У нас только 3 или 4 больницы с высоким показателем оказания первой медицинской помощи. А так, к сожалению, сегодня в образовании не заинтересованы ни врачи, ни главные врачи, ни руководство. В первую очередь важно получить бумажку, что они прошли обучение.

Э.С.: Почему не задействуют школу Бухановского? Ведь мы знаем эффективность работы Ваших учеников, они были у нас здесь. Почему этот опыт не используется в Ростовской области для постоянного, планомерного обучения психиатров?

А.Б.: Я подчёркиваю, это большая система, большая ответственность, надо сдать трёхэтапный экзамен, а здесь, практически без экзамена въезжают в рай. Много вопросов возникает, я их ставлю перед министерством, перед кафедрой нашей, но это очень серьёзная проблема и разрыв увеличивается. Сегодня мы привезли сведения со съезда, новейшие данные о лекарствах, профилактике, методах. А вот то, что 80–90% — лица неадекватные, нас убивает.

Э.С.: На Ваш взгляд, как обстоит ситуация в США, хотя вы там были как эксперт, конечно, по другим делам, но думаю, вы смогли взглядом специалиста оценить?

А.Б.: Я посетил психиатрические федеральные и частные учреждения, и должен сказать, что проблемы сходные, но и, там без образования нельзя. Врач, не получающий непрерывно образования, лишается лицензии. Врач должен за год набрать определённое количество баллов. Обязан участвовать в конференциях, выступать с докладами, публиковать и обрабатывать свои материалы. Там это очень жёстко и контролируется сообществом психиатров, а у нас это контролируют чиновники.

Э.С.: В США, когда Вы занимались проблемой серийных убийц, в каком-то конкретном расследовании или какой-то работе не участвовали?

А.Б.: Участвовали. Нас привлекали к написанию американского уголовного закона, касающегося серийных убийц. Там должна появиться новая статья. Мы каждый день по 4 часа почти неделю работали над этим законом, надеемся, нам удалось его сформулировать.

Э.С.: Не так давно в телевизионной передаче я видел, что некий специалист по отпечаткам пальцев может установить, серийный это убийца или нет? Вы-то занимаетесь этим фундаментально, с Вашей точки зрения это чушь?

А.Б.:- Дело в том, что сейчас в психиатрии возникает новая проблема: масс-медиа и наша специальность. Сегодня на сцену часто выходят так называемые лже-эксперты. Таких людей Роберт Мортон, руководитель академии ФБР удачно назвал «говорящие головы». В такой голове ничего нет, кроме того, что она говорит, она только вещает. Мозгов, знаний материала нет. Что насчёт отпечатков пальцев? Если бы такое было возможно действительно, то всех убийц мира уже бы повычисляли.

Э.С.: Я думаю, не зря столь много времени профессор Бухановский занимается этой проблемой, и мне хочется спросить, насколько Вы углубились за прошедший год в тему «маньяка», как бблизко Вы подобрались к портрету серийного убийцы?

А.Б.: Это долгий разговор. Но вот оценка результатов наших исследований — сейчас начинает формироваться международная авторская группа по созданию книги «Серийные убийства и серийные убийцы: что, кто, как и почему?»

Э.С.: А скажите пару слов о награде, которую Вы получили в Америке.

А.Б.: Ну, это настольная такая медаль, не медаль в том смысле, как у нас это понимается, но приятно, что академия ФБР мне её вручила.

Э.С.: Портрет серийного убийцы становится более выпуклым, объёмным, ясным?

А.Б.: Вы знаете, чем больше мы погружаемся в эту проблему, чем больше узнаём, тем больше возникает вопросов. Что-то изучено, в чём-то приблизились, какие-то вопросы поставлены. Сегодня достаточно хорошо уже изучено то, как люди становятся лицами высокого риска. Это очень важно, для того чтобы вычислить и провести профилактические действия. Вот то, о чём сегодня весь мир начинает думать.

Э.С.: Во время Вашего пребывания на американском континенте, не приходилось ли Вам участвовать в поимке серийного убийцы?

А.Б.: Нет. Это не те задачи. Мы обменивались знаниями в области этой проблемы, и меня поразил новый вид серийных убийств — убийства в медицинской сфере!

Э.С.: Да, это, конечно, вызывает ужас у любого нормального человека, когда представитель самой гуманной профессии оказывается убийцей.

А.Б.:- Да, причём среди них есть врачи, санитары. Ведь доказано, что медицинское учреждение – идеальное место для совершения убийства. Есть убитый человек, но нет места происшествия. Потому что всё уже подчищено, по самому характеру следов нет. Потому что ампулу уничтожают, список тоже, 250 раз моют в течение дня. У них разработана программа, и количество убийств растёт: 5 убийств в год, затем 8, потом 15. А за первую половину этого года уже выявлено 11 таких преступлений! Их очень трудно выявить, но это возможно. В 2007 году будет 4-я отчётная Международная конференция по серийным убийствам, и специалисты приедут к нам в Ростов поделиться опытом. Чтобы люди узнали, что у нас такое существует, чтобы задумались.

Э.С.: Вернёмся к «блеску и нищете». Репрессивная психиатрия сейчас в России оживилась или нет?

А.Б.: Что значит репрессивная психиатрия? Если говорить об использовании психиатрии силовыми структурами государства в каких-то целях, такого сейчас не существует. Но, ведь социальный заказ психиатрам существовал, существует, и будет существовать! Почему? Кто заказчики? Как ни парадоксально, часто это — родители. Аномальную систему воспитания описали не педагоги, а психиатры. Это такая система, которая по законам развития психических заболеваний формирует психическое расстройство ребёнка. Ребёнок становится трудным, нарушает дисциплину, поведение, законы, и тогда родителям гораздо легче признать, что он — психически больной. Переложить ответственность на психиатра и умыть руки?! Но это происходит подсознательно, а не сознательно. С этим мы часто сталкиваемся. Второе: это может быть школа, где учителя описывают крайне тяжёлых подростков, то есть, нет подростка – нет проблемы. Но ведь, здесь нужны не психиатрические, а педагогические меры. Это дети из запущенных семей, и проблема такая очень сложна. С этим мы сталкиваемся и когда работаем в экспертной судебной экспертизе. Если человек оставил завещание, а кого-либо из родственников что-то не устраивает, одни начинают показывать, что он был здоровым, другие стараются выставить его неадекватным, и это ужасно.

Э.С.: Вы в подобной ситуации объективно стараетесь рассмотреть и сделать заключение?

А.Б.: Да, сегодня можно совершенно точно ответить, болен человек или здоров, для этого нужны только квалификация и профессионализм.

Э.С.: О психическом здоровье детей, учеников, мы разговаривали с учеником Александра Бухановского, Александром Ковалёвым, здесь, в нашей студии. Ваша школа в Ростове-на-Дону, по каким направлениям ещё работает?

А.Б.: Мне приятно, я очень люблю своих учеников, они почти все выросли у меня дома, мне очень нравится работать с ними дома. И Александр Ковалёв – один из самых талантливых. Он сейчас главный детский психиатр Ростовской области. У нас есть научная тематика, а есть интересы в отношении практики. Сейчас мы ушли в болезнь не химической, а интернет-зависимости, игровой зависимости. Недавно здесь выступал ещё один мой ученик, Виктор Солдаткин. Это тема его докторской диссертации. Должен сказать, что весь мир начал говорить об этом сейчас, а ведь мы эти работы начали публиковать ещё в начале 90-х годов. Почти 20 лет изучаем множество этих проблем. В научной тематике моя любимая тема – шизофрения, это моя кандидатская диссертация. Это очень важная тема. И потом, у нас есть ответственность за этические и образовательные проекты, за организацию психиатрической помощи. К сожалению, как сотрудник кафедры я не могу повлиять на всё, но то, что мы можем, мы делаем. Мы пытаемся от халтуры подтянуть врачей выше.

Э.С.: Какие ещё благотворительные программы Вы придумали, какие реализуете сейчас? Я знаю, что Ваш центр неоднократно осуществлял такую деятельность.

А.Б: В следующем году нам исполняется 15 лет. Речь идёт о негосударственном центре «Феникс», где я являюсь президентом. Сейчас мы входим в проблему депрессии, и у нас будет приём мужчин и женщин с проблемой депрессии. У нас недавно завершился благотворительный приём, касающийся лиц с болезнью Альцгеймера. Сегодня можно её лечить. И у нас продолжается программа по детской шизофрении. Это дети в возрасте до 17 лет, они приходят к нам на диагностику, на лечение, причём на сверхсовременном уровне. Например, у нас был случай с мальчиком, который был лишён школы 2 года. Из этих двух лет год и 2 месяца он находился в психиатрических больницах. Когда мы начали лечить его болезнь, он вернулся в школу с сентября и теперь учится.

Э.С: После многих лет изучения шизофрении как Вы можете описать портрет шизофреника, чтобы было понятно нашим слушателям?

А.Б.: Вы знаете, мне не нравится слово «шизофреник». Это лица, страдающие шизофренией, незаслуженно наречённые этим словом. Сегодня это — люди молодого возраста, и первое название — «раннее слабоумие». Это люди, у которых при сохранности ума возникают иногда слуховые галлюцинации, ощущение одержимости, убеждённость в преследовании, уменьшаются эмоциональные чувства, снижение уровня активности, происходит отдаление от близких, они как бы уходят в мир собственных переживаний. Притом, что они внешне неразговорчивы, у них может быть очень богатый внутренний мир. А сегодня до 80% таких людей можно вывести из этого состояния.

Э.С.: Вот Вы буквально вытаскиваете из этих состояний, в том числе и людей, страдающих шизофренией. Расскажите, как психиатр работает с пациентом. Ведь, здесь, помимо научной работы, очень большое значение имеет практическая работа, которая строится на общении и навыках, может быть не всегда рациональных?! Как происходит эта помощь?

А.Б.: Видите ли, в чём дело. Первая задача врача, как я считаю, — войти в контакт с больным. Чем старше я становился, тем больше приходил к мнению, что с любым больным, можно установить контакт. И мы сегодня в условиях дневного стационара лечим больных, которых в обычных больницах привязывают. Это, я считаю, самое главное сегодня: найти и осуществить контакт с больным. И только потом на принципах согласия и взаимодействия начинается работа. Эта работа имеет свои особенности. Психиатрия уже ушла от понимания человека как тела. Мы работаем на психосоциальной модели, где нашим объектом является личность. Это требует новых форм взаимодействия. Должен быть не врач, а бригада: психолог, психотерапевт, социальный работник. Сегодня это большой раздел психотерапии. Личность требует определённой школы, определённых форм обучения. Практикуются даже экскурсии и театры больных. Но всё это стоит денег в России. Я создал бы театр, но где я возьму помещение и денег? Без помощи каких-то структур трудно такое осуществить. Но мы всё равно найдём способ это реализовать!

Э.С.:- Нисколько не сомневаюсь, что профессор Александр Бухановский найдёт и способы реализации всех тех методик и научных достижений, которые позволяют даже не лечить, наверное, а возвращать к нормальной социальной жизни психически больных.

А.Б.:- Вот я бы сказал не лечить, а врачевать. Потому что главным моим званием является не профессор, а врач. Врач — это более широкое понятие, чем лекарь, он должен в первую очередь уметь работать с личностью больного.

Э.С.:- И в завершении напомню, что действующим лицом сегодняшнего эфира был врачАлександр Олимпиевич Бухановский. Спасибо!

Бухановский Александр Олимпиевич, доктор медицинских наук, профессор, президент лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс», заведующий кафедрой психиатрии и наркологии Ростовского государственного медицинского университета.

Вся профессиональная деятельность Бухановского А.О. связана с кафедрой психиатрии Ростовского госмедуниверситета, где он прошел путь от медбрата до заведующего кафедрой, и известным как в России, так и за рубежом негосударственным научно-медицинским учреждением – лечебно-реабилитационным научным центром «Феникс», который был создан Бухановским А.О. еще в 1991 году и которым он бессменно руководит все эти годы.

А.О. Бухановский – крупный ученый. Его работы всегда отличались новаторством, были пионерскими. Он один из основоположников новой науки – криминальной психиатрии. Именно он создал проспективный портрет одного из самых известных и ужасных серийных убийц современности – Чикатило, погубившего 56 детей и подростков и молодых женщин. Этот портрет сыграл важную роль в розыске и аресте Чикатило. Он же сыграл важную роль в осуществлении начальных этапов следствия, когда на 9-й день после ареста сумел «разговорить» убийцу, что позволило следствию войти в правильное русло и со временем доказать виновность убийцы.

Его работа привлекала и привлекает внимание не только специалистов и ученых, но и многочисленных средств массовой информации из разных стран мира. О работе Бухановского А.О. вышло много материалов в самых авторитетных журналах и газетах мира, на телевидении большинства стран, написаны книги, сняты фильмы, в том числе – художественные, например, «Citizen X» («Гражданин Х»), снятый в Голливуде.

Он разработал и со своими сотрудниками внедрил оригинальную модель организации психолого-психиатрической помощи пострадавшим при чрезвычайных ситуациях (ЧС). Эта модель была успешно применена при всех антропогенных ЧС федерального значения, произошедших в Ростовской области (Кагальницкая катастрофа 1996 г., теракт в Волгодонске в 1999 г., катастрофа на шахте «Западная-Капитальная» в 2003 г), за что Бухановский А.О. был неоднократно поощрен губернатором области В.Ф Чубом.

Он и возглавляемый им коллектив ученых еще в конце 80-х гг. приступили к, тогда пионерскому исследованию, одной из наиболее актуальных современных проблем – болезней нехимической зависимости. Еще в начале 90-х они писали о патологическом влечении к азартным играм, интернету и пр. И в сегодняшний день, когда опасность этих расстройств осознали наконец все, они вступают с законченой теорией о происхождении, развитии и лечении этих расстройств.

Бухановский А.О. — автор более 300 печатных работ, более 80-ти из которых опубликованы за рубежом. Только за последнее пятилетие он участвовал и выступил с научными докладами на 15-ти Международных Конгрессах и конференциях психиатров, в том числе на 2-х Всемирных (Гамбург, 1999; Каир, 2005) и 3-х Европейских (Женева, 1998; Прага, 2000; Стокгольм, 2002), четырежды руководил в их программах научными сессиями.

Им организованы и проведены в Ростове 3 Международные научные конференции (1994;1998; 2001 гг.), собиравшие до 300 участников из стран Америки, Европы и Азии и еще 6 – крупных всероссийских. Им опубликовано 3 монографии, он — соавтор 8 руководств, энциклопедических справочников и пособий для врачей. В 2001 году он получил патент на изобретение. Под его руководством выполнены и защищены одна докторская и девять кандидатских диссертаций. Выполненные под его руководством исследования стали победителями на самых престижных международных конкурсах молодых психиатров — в Мадриде (1996), Гамбурге (1999), Берлине (2000), Монреале (2002), Москве (2001), а также на Российских конгрессах (2003, 2005 гг.).

Авторитет Бухановского А.О. как специалиста, ученого, педагога, организатора имеет федеральный и международный уровень. Он – профессор факультетов юридического и журналистики Ростовского госуниверситета, визитирующий профессор департаментов психиатрии Рочестерского (штат Нью-Йорк) и Южно-Иллинойского (штат Иллинойс) университетов в США, по приглашению руководства ФБР читал лекции в Академии ФБР (США) – 2003 и 2005 гг. Он удостоен диплома Американской программы судебной психиатрии.

А.О.Бухановский – член Президиума Правления Российского общества психиатров, член Американских Академий — психиатрии и права (с 1993 года) и судебных наук (с 2001 года). Он член Ассоциации европейских психиатров (АЕП). В 2002 г. на Генеральной Ассамблее АЕП (Стокгольм) он в числе первых психиатров Европы был избран почетным членом (fellow) Ассоциации европейских психиатров. В 2005 на ежегодной сессии Американской ассоциации психиатров он был избран иностранным членом этой, одной из самых престижных, профессиональной психиатрической организации.

Пожалуй, всегда можно найти рациональное объяснение тому, что люди воспринимают, как нечто сверхъестественное.

Чтобы приоткрыть завесу тайны вокруг внеземных цивилизаций, корреспондент «Вечернего Ростова» обратилась к человеку, который обладает земным взглядом на существование инопланетного разума, хотя и не исключает вероятности существования подобного явления.

— Я не специалист в области мифологии, а точнее, мифа, названного НЛО. Я специалист в области психиатрии. Но с проблемой контакта с внеземными цивилизациями, встречами с инопланетянами и жизни в других галактиках сталкиваюсь регулярно, — говорит Александр Олимпиевич Бухановский, доктор медицинских наук, профессор, руководитель лечебно-реабилитационного центра «Феникс».

Существует целый ряд психических расстройств, которые во всем мире признаются таковыми. Возникли они не вчера и не сегодня, когда начали говорить об НЛО, — существуют примерно столько же, сколько лет человечеству. Природа подобных болезней заключается в своеобразной эндогенной интоксикации (самоотравлении). В результате сбоев и нарушений в обменных функциях мозга нервные клетки начинают выдавать болезненные проявления, что выявляется нарушенной психикой.

— Никого не удивляет, если человек говорит «Я — Наполеон!». Все прекрасно понимают, что это не так. Ну а почему нужно брать на веру утверждения некоторых о том, что они — пришельцы с других планет? Или же бороздили просторы Вселенной на летающей тарелке в компании с зелеными человечками?.. Существуют расстройства, которые называются «дезориентация в собственной личности» — это когда человек в своем воображении во что-то превращается. Он может стать другим человеком, может превратиться в группу людей одновременно, в неодушевленный предмет, зверя. Есть много видов нарушенного сознания. В их числе один специфический, называемый «онейроидом». В переводе с греческого это — сновидное нарушение сознания. Одним из его классических признаков является то, что все переживания носят мегаломанический, фантастический характер, — говорит А.О. Бухановский.

Описан случай, который имел место более двух тысяч лет тому назад: человек в подобном состоянии считал себя Богом, жил там, где живут все небожители и… неделю не мочился, потому что боялся, будто это вызовет на Земле потоп.

В те времена не знали НЛО. Тогда говорили о богах, ведьмах и тому подобных фантастических существах.

В средние века жил известнейший художник, который страдал подобным заболеванием. Триптих «Рай, ад и чистилище» отражает его собственные переживания, то, что, как он считает, пережил. Имя художника — Иероним Босх.

— Точно так же, как мои пациенты нередко изображают на картинах свои наблюдения, которые были сделаны в период помутнения рассудка. У меня есть большое количество рисунков пациентов, которые считали себя пришельцами либо космическими телами. Например, один мужчина возомнил себя Солнцем, вокруг которого вращались другие планеты. Вот он и изобразил на рисунке все так, как видел в своем воображении (я видела эти рисунки, но в силу врачебной тайны Александр Олимпиевич Бухановский не может передать их для публикации. — А.П.).

Тот, кто может рисовать, запечатлевает свои переживания. Изображает чертей, ведьм, животных, внеземные цивилизации и свои путешествия по галактикам.

Находясь в таком подвешенном состоянии, человек считает, что обретает какие-то сказочные суперфункции и может влиять на глобальные процессы. Поведение таких людей подчас нелепо. И, наконец, у таких пациентов возникает фантастический бред, убежденность в том, что все это реальность.

— Расскажу один случай. Больная, по профессии врач, сорока с лишним лет, попала в нашу клинику. Она рвала на себе одежду, принимала патетические позы (иногда застывала как скульптура), переворачивала кровать, оправлялась на полу, никого не стесняясь, внезапно набрасывалась на людей, бегала чуть ли не по стенам… Когда женщина вышла из этого состояния, рассказала, что на тот момент она была «компьютером Вселенной» на космическом корабле. Якобы руководила планетами, их перемещением, инопланетянами, которые находились на летающей тарелке. Описывала места, на которых они приземлялись на некоторых звездах жизнь была, на других нет… В ее представлении эти полеты длились тысячелетиями, хотя на самом деле она находилась в таком состоянии не более нескольких недель…

У всех людей, вне зависимости от цивилизации, вероисповедания, цвета кожи, расы — одни и те же расстройства. Это лишний раз показывает, что психические болезни, где бы человек ни был, развиваются по одним и тем же закономерностям.

Мы знаем, как человека избавить от подобных расстройств психики. А если лечить неверно, то болезнь принимает затяжной характер. Однако замечу, что рассказанное мной вовсе не означает, будто все люди, наблюдавшие НЛО, — мои потенциальные пациенты! Вовсе нет. На мой взгляд явление, названное НЛО, включает группу явлений, одно из которых — предмет, относящийся к компетенции психиатра. Вместе с тем я убежден, что мистике здесь нет места, — заключил Александр Олимпиевич Бухановский, профессор с мировым именем.

Вопросов, связанных с темой «тарелочек», больше, чем ответов. Пожалуй, достовернее всего рассказать об НЛО смогут только пришельцы (при условии, что они действительно существуют).

Кто знает — возможно, они не заставят себя долго ждать и тайна светящихся дисков разъяснится в ближайшее время? Главное, всегда помните: истина где-то рядом…

Голос нашей читательницы Елены Сергеевны, позвонившей в редакцию по телефону, был погасшим и неуверенным. Ее единственный сын катил­ся по наклонной плоскости: причиной бед стала игровая зависимость. «Его надо лечить, но к кому из врачей обратиться? Ведь речь идет о психическом здоровье! Доверять можно не каждому», — твердила она. Корреспондент «Вечернего Ростова» предложила ей побеседовать с вра­чами о лечебно-реабилитационном научном центре «Феникс» (которому в июне исполнится 15 лет). Центр хорошо известен в сфере специализиро­ванной медицинской помощи не только в России, но и за рубежом. Мнения специалистов, работающих в центре «Феникс» и сотрудничающих с ним в качестве консультантов, относились к сведениям, приобретенным что называется «из первых рук», и были особенно интересны.

Работаем на результат

Александр Иванович КОВАЛЕВ, главный детский психиатр Ростов­ской области, заведующий отде­лением психиатрии Ростовского го­сударственного медицинского уни­верситета:

— В «Фениксе» упор сделан на амбу­латорное оказание помощи, что позво­ляет не отрываться от семьи, творче­ства. Это очень важно для многих, так пациенты гораздо охотнее соглашают­ся лечиться у психиатра. Врачи рабо­тают практически со всем спектром психопатологий: маниакально-депрес­сивным психозом, шизофренией, детс­кими психопатиями, геронтологическими, наркологическими, разными фор­мами сексуальных девиаций, болезня­ми зависимого поведения (игровая за­висимость, интернет-зависимость и т.д.).

Кстати, именно руководитель «Фе­никса» Александр Олимпиевич Буха­новский открыл целое направление в российской психиатрии, которое рань­ше не разрабатывалось в нашей стра­не: болезнь зависимого поведения, оп­ределив ее как единую патологию. Вы­сокий уровень профессионалов позво­ляет добиваться хороших результатов, эффективность предпринятых методов лечения высокая.

Я сотрудничаю с «Фениксом» в ка­честве консультанта. Знаю: в центре ведется не только лечебно-диагности­ческая, но и научно-исследователь­ская работа. Мне в моей работе над диссертацией это тоже интересно.

Равенство врача и пациента

Врач-психиатр, эксперт, кандидат медицинских наук Виктор Алек­сандрович СОЛДАТКИН:

— К нам обращаются пациенты очень разные по своим условиям жиз­ни: хорошо обеспеченные и социаль­но обездоленные, кому жить мешает обычный невроз, и люди с тяжелыми формами заболеваний. В «Фениксе» действуют несколько благотворитель­ных программ, разработанных совме­стно с городским управлением здра­воохранения.

Сама эмблема возрождения и на­звание «Феникс» возникли не случай­но. Вот расшифровка каждой буквы в его названии:

Ф — ФАНТАСТИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬ­ТАТЫ, которых добиваются в центре благодаря светлому уму и опыту ру­ководителя «Феникса» Александра Олимпиевича Бухановского, его кол­лектива. Пациент приходит сюда, ощу­щая себя выброшенным на обочину жизни, а уходит бодрым человеком, возвращаясь к работе, делает успеш­ную карьеру, женится, наконец! Это ли не фантастика?

Е — ЕДИНЕНИЕ И ЕДИНИЧНОСТЬ. Пациент в «Фениксе» — полноправная и уникальная единица мира, вокруг которого и ради которого все проис­ходит. В этом подходе сказывается единение всего медперсонала центра.

Н — НАДЕЖНОСТЬ. Врачи центра руководствуются в своей работе основным принципом: «Не навреди». С большой осторожностью и тщатель­ностью подходят к диагностике и на­значению методов лечения.

И — ИНТЕЛЛЕКТ И ИНТЕЛЛИ­ГЕНТНОСТЬ руководителя центра, по­добравшего команду с высоким ин­теллектом, что сказывается во всей их деятельности.

К — КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ. В «Феникс» обращаются разные лю­ди, которые не хотели бы разглашать своих личных и служебных секретов. Вся информация о них надежно за­щищена, соблюдается принцип вра­чебной тайны.

С — СЕМЕЙСТВЕННОСТЬ. Прихо­дя в центр, пациент на несколько ме­сяцев обретает семью, в которой к нему относятся как к равному, близ­кому человеку. Это равенство прояв­ляется и в том, что врачи стараются не диктовать своих условий, а мягко помогают каждому найти свой путь к выздоровлению.

Высокий профессионализм

Врач-психиатр Светлана Павлов­на КРАВЦОВА:

— У меня большой опыт работы в психиатрической клинике Ростовского государственного медицинского универ­ситета, в «Фениксе» я работаю с пер­вого дня его существования. Думаю, что многих пациентов и их родствен­ников привлекают в этот центр высо­коквалифицированная оперативная по­мощь, качество лечения, общая атмо­сфера доброжелательности. Это особая интеллигентность в отношениях, кото­рая проявляется в учете всех интере­сов пациента. Доброжелательным отно­шением, чуткостью отличаются не толь­ко врачи, но и весь медперсонал. Нередко сюда обращаются люди с очень тяжелыми формами болезни, запущенными случаями. Часто они идут в «Феникс» как в последнюю инстан­цию. Большой плюс то, что в «Феник­се» у врача есть возможность не ог­раничиваться во времени при работе с пациентом, говорить с человеком о его болезни, чтобы он лучше понимал систему лечения. Много значит уме­ние врачей расположить к себе. Хотя пациенты проходят лечение в услови­ях дневного стационара, здесь приме­няют активные методы лечения, харак­терные для суточных стационаров. Конечно, здесь используются самые передовые методики, современные препараты. Но я бы отметила еще один очень важный момент: высокий уровень обследования, которое завер­шается консилиумом врачей с учас­тием в качестве консультантов лучших специалистов Ростовской области.

По европейским стандартам

Врач-психиатр Мадина Шамсуд-диновна МОГУШКОВА:

— Работаю в «Фениксе» полтора года. Здесь ориентируются на европейские стандарты, применяя самые современ­ные технологии, новейшие препараты, делая пациента нашим союзником в ле­чении. Человека в доступной форме ин­формируют о его заболевании, спосо­бах лечения. Сообщают, зачем и для чего назначается тот или иной препа­рат, тщательно расписывая этапы ле­чения. Работают с родственниками в процессе всего лечения, порой назна­чая курс семейной психотерапии.

«Феникс» с первых лет своего су­ществования взял на себя защиту прав своих пациентов. Бывает, в свя­зи с обострением заболевания люди теряют работу, а то и квартиру, кры­шу над головой. Сотрудники центра подключают соответствующие органи­зации, чтобы восстановить человека в его правах.

К пациентам с острыми приступа­ми не применяют грубую силу. Врачи стараются договориться с каждым, добиться, чтобы он доверился нам. Конечно, врачи — не боги, но они стремятся достигнуть максимально возможных положительных результа­тов. Применяют все альтернативные методы в борьбе за качественную жизнь пациента, не назначая нейролептиков, вызывающих побочные яв­ления, постпсихотические депрессии.

Чуткое отношение к людям

vВрач-терапевт Елена Владими­ровна АНТИПОВА:

— Моя задача состоит в том, чтобы консультировать пациентов по сопут­ствующим их заболеванию патологи­ям. Ведь у многих людей, поступив­ших в «Феникс», наблюдаются нарушения работы сердца, печени, желуд­ка… И я рада, что судьба свела меня с таким психиатром, как Александр Олимпиевич Бухановский. Работать в центре под руководством ученого с мировым именем — большая удача. По-моему, я бы ходила сюда на рабо­ту, даже если бы мне не платили зар­плату, потому что общаться с таким прекрасным коллективом и его руководителем — само по себе счастье.

У Александра Олимпиевича нужно учиться удивительно чуткому отношению к людям. У него есть потрясающее умение общаться со всеми на равных, неважно, врач перед ним или пациент. Он объединяет всех нас, как одну се­мью, близких по духу товарищей.

Его дочь Ольга Александровна Бу­хановская продолжает семейную ди­настию и традиции. Она опытный специалист, великолепный врач-пси­хиатр, болеющий душой за каждого своего пациента. Она может сутка­ми не спать, забывая обо всем, если ее пациент нуждается в постоянном внимании. Впрочем, забывать о сво­ей собственной жизни во имя паци­ента свойственно всем врачам это­го центра.

Есть душевный комфорт

Врач-психотерапевт Сергей Вла­димирович МИХАЙЛОВ:

— «Феникс» — не просто коммер­ческая структура, а плод работы це­лой династии замечательных психиат­ров. Здесь чтят семейные традиции, сохраняют искренние отношения любви и уважения между поколениями. Система человеческих, нравственных ценностей реализуется в работе все­го коллектива.

Теплота в общении не мешает чет­кому выполнению профессиональных задач. Не зря пациенты «Феникса» иной раз высказывают парадоксаль­ное желание вернуться сюда. Ведь многие в своей обычной жизни ощу­щают дефицит внимания, заботы, люб­ви, которые они находят здесь.

Уходя из центра, бывший пациент имеет объективное представление о состоянии здоровья, прогноз. Он вы­носит адекватное представление о собственном организме, как о своей внутренней среде, о своих биологи­ческих возможностях. Ему помогают формировать оптимальный индивиду­альный жизненный стиль. И человек может использовать эти знания для предупреждения новых приступов или срывов, обострений.

Вера в успешное исцеление

Психолог Ольга Константиновна ТРУФАНОВА:

— Я оцениваю работу центра, в пер­вую очередь, с точки зрения психоло­га. Много значит харизматическая лич­ность руководителя центра «Феникс» Александра Олимпиевича Бухановско­го. После общения с ним на его при­емах у пациентов и их родственников появляется вера в то, что все будет хорошо.

Отечественная государственная психиатрия всегда финансировалась по остаточному принципу, и это, к сожалению, были убогие заведения. «Феникс» как частная структура может себе позволить создать те условия, в которых должен работать современный врач. Отличительная черта «Феникса» — комфорт, и не только душевный. Начиная от сте­рильной чистоты в помещениях до эстетического вида дневного стаци­онара. Евроремонт, цветы, микровол-новка, холодильник… Персонал все­гда к вашим услугам, готов выслу­шать, поговорить… Любому челове­ку там просто приятно находиться, потому что он чувствует себя ком­фортно, защищенно в этом уютном уголке пространства. Я бы называла приемы лечения центра «Феникс» феноменологическим лечением, ведь здесь воспринимают каждого паци­ента как феномен, исключительную личность.

Главное — мультиподход

Логопед Татьяна Васильевна БУДЕННАЯ:

— Моя работа связана с наруше­ниями речи, которые нередко встре­чаются у пациентов в связи с дру­гими патологиями. Хочу особенно от­метить полный объем необходимых реабилитационных мероприятий, ко­торые человек может получить в од­ном месте — в «Фениксе». Чаще все­го пациенту требуется пройти обсле­дование, в котором принимают уча­стие самые разные специалисты. Обратившемуся в «Феникс» уже не придется самому заботиться о том, как и где сделать энцефалограмму или томограмму — «Феникс» берет на себя организацию полного обсле­дования с привлечением ведущих специалистов города.

«Феникс» отличается сугубо индивидуальным подходом при разработках необходимых лечебно-реабилитационных программ. Здесь используют муль-тидисциплинарный подход к диагностике и лечению — над восстановлени­ем личности комплексно работают все специалисты. Сюда попадают, как правило, самые тяжелые пациенты с комбинацией разных патологий. И получают помощь с привлечением современных технологий отечествен­ной и зарубежной науки.

Записала О. СМЫСЛЕНКО.

Александра Олимпиевича Бухановского, профессора кафед­ры психиатрии Ростовского мед. университета, называют «кре­стным отцом» российских транссексуалов. Недавно им была завершена книга «Транссексуализм в России».

О транссексуализме в последнее время говорят много, но подчас, привлеченные но­визной темы, неверно истол­ковывают содержание меди­цинского термина. Суть же его заключается в том, что у чело­века, больного транссексуа­лизмом, формируется физи­ологический пол, противопо­ложный полу психическому.

«Принадлежность к тому или иному полу определяют не заглядыванием под юбку или в штаны, — говорит А. Буха­новский. — В моей клинике лежит сейчас мужчина с жен­скими половыми органами. Эта болезнь называется «тестикулярная феминизация»: ткани, из которых формируются наружные половые орга­ны, так называемые биопо­тенциальные зачатки, пошли не по тому пути.

При этом транссексуал формируется совершенно нормальным. Но как лицо про­тивоположного пола, что и является причиной внутрен­него конфликта. А как опреде­лить пол ребенка, если у него имеются оба набора половых органов? Что нужно удалить, а что — оставить? Решение в данном случае должен прини­мать не хирург, а психиатр».

Как прдтвердили исселедования группы А. Бухановского, пол — это не только различие во внешних и внутренних по­ловых органах мужчины и женщины, хромосомах, железах. Самое важное отличие кроет­ся в устройстве мозга. Суще­ствует процесс, называемый «половая дифференциация мозга». 0на начинается на четвертом месяце беремен­ности, и к рождению некото­рые нервные центры мозга мальчиков и девочек уже по-разному организованы. У женщин, например, есть цикли­ческий центр, которого нет у мужчин, с ним связана менструальная функция. По-разному формируются также и эро­генные зоны.

«Половая дифференциация мозга — процесс доказанный, — говорит А. Бухановский. — С самого рождения мальчики и девочки начинают по-разно­му себя вести. Немаловажное влияние оказывает и соци­альная среда.

Известно, что самосозна­ние строится на основе двух компонентов: понимания и «иррационального», заложенного с рождения. Так вот у транссексуалов понимание идет своим путем, а стихийное поведе­ние, отражающее иррациональ­ные стороны личности, неосознанные инстинкты, — своим, ха­рактерным для противополож­ного пола. В реальной жизни выходит, например, что маль­чик-транссексуал рождается с мозгом девочки. Его неустанно учат: ты мальчик, мальчик. Ты должен вести себя, как маль­чик. Он понимает, что он маль­чик потому, что его так одели, причесали и т.д. Но стихийно-подсознательно предпочитает общаться с девочками, играет в куклы, участвует в девчачьих ролевых играх. Он не находит общего языка со сверстника­ми. Присущая мальчикам ак­тивность, агрессивность, склон­ность к освоению пространства у него вызывает страх. Так и возникает конфликт, раздвое­ние. «Сегодня в психиатрии уже принято разделять пол биоло­гический, социальный и цереб­рально-психический, — расска­зывает А. Бухановский. — При этом последний может и не соответствовать полу телесно­му и, что немаловажно, паспор­тному, документальному. Это самое тяжкое испытание для транссексуалов».

Чтобы определить, действи­тельно ли пациент страдает транссексуализмом, специали­сты подвергают обследованию его мозг, функции некоторых нервных центров, образование гормонов. У мужчин-транссек­суалов обнаруживается цикли­ческие колебания последнего, свойственные женщинам. Воз­никают даже изменения в био­логических пропорциях тела, свойственные противоположно­му полу.

Кстати, гормональные раз­работки в области транссексуализма ведутся сегодня только в Ростове. В отличие от других российских групп, занимающих­ся этой проблемой, здесь подходят к изучению комплексно. Обследуются все больные, ко­торые обращаются с просьбой об операции. Основная задача — определить, действительно ли человек является транссексуа­лом и нуждается в соответству­ющей операции по изменению пола. Ведь с просьбой о ней может обратиться не менее шести категорий больных, в том числе больные шизофренией, страдающие некоторыми формами эпилепсии (поражение височной доли мозга), гомо­сексуалисты, трансвеститы, больные пикоцизмом (опачки-ватели).

Комплексность подхода к лечению транссексуалов про­является и в том, что рука об руку с медиками работает юрист. Занимающиеся лечени­ем транссексуалов врачи дол­гие годы работали под страхом уголовного наказания. Их дей­ствия, проводимые ими опера­ции по удалению полового чле­на у мужчин и молочных желез у женщин вполне могли квали­фицировать по ст. 108 УК «На­несение тяжких телесных по­вреждений». Только в конце прошлого года группа А.О. Бухановского получила лицензию на проведение операций по из­менению пола. Теперь группой предпринимаются попытки раз­работать законодательную базу, которая сможет облегчить положение транссексуалов. Од­нако Министерство юстиции разработки специалистов от­вергает. Такое отношение Алек­сандр Олимпиевич объясняет следующим образом: «За всем стоят деньги». «В США, например, сто­имость операций, подобных нашим, составляет от 80 до 200 тысяч долларов, — говорит А. Бухановский. — В России они стоят гораздо дешевле — до 10 тысяч долларов. Но и это тоже нема­ло.

Особенно сегодня, когда коммерцией занялись те, кто еще не так давно преследовал медиков, занимающихся про­блемами транссексуализма, угрожал им уголовной ответ­ственностью. Некоторые из «го­нителей» сами занялись лече­нием транссексуалов, не буду­чи компетентны как специалис­ты, слабо представляя харак­тер этого уникального заболе­вания. Такое возможно только в условиях сохранившейся до сих пор нелегитимности операций по изменению пола. Согласно международным правилам, подобные операции делаются только после прове­дения тщательной экспертизы. У нас же, по утверждению А. Бу­хановского, не везде проводит­ся доскональная проверка. В итоге некоторые пациенты, ко­торым группой Бухановского по итогам проведенных исследо­ваний было отказано в опера­ции по изменению пола, доби­вались ее проведения в других медицинских центрах страны. «Многим пришлось потом осоз­нать нашу правоту, — говорит Александр Олимпиевич, — но, увы, слишком поздно…»

— В последнее время час­то приходится слышать нарекания, что перенесшие операцию по перемене пола начинают активно де­монстрировать свое тело на модных тусовках шоу-бизнесе. Создают вокруг себя некий декадентский ореол порока. Занимают­ся чуть ли не проституци­ей, при этом весьма хорошо оплачиваемой.

— Это доказывает только то, что произошла ошибка. Отвергание пола часто сопровождается так называе­мым «синдромом фотомоде­ли»: пациенты находят удо­вольствие в демонстрации себя. Это может быть харак­терно для кого угодно, но толь­ко не для настоящих транс­сексуалов, которые, наоборот, стремятся быть как можно более незаметными, слиться с окружающей средой. Мно­гие из них после операции создают семьи. Нами было прооперировано почти 200 человек, 82% из которых ре­ализовали себя в семье, име­ют детей.

— Детей? Разве такое возможно?

— Возможно разное. Но об этом знают только лечащий врач и пациент, даже супруг может ни о чем не догады­ваться. Причем больные под­час оказываются изобрета­тельнее, чем медики… В России огромное коли­чество людей, которым опе­рация по перемене пола не­обходима. Однако в настоящее время они подвергаются сильнейшей дискриминации. Общество их отторгает, государство нарушает конституционные права. Министерство юстиции, по мнению профес­сора А. Бухановского, присво­ило себе права законодате­ля: оно решает, что делать в отношении этих людей, не считаясь с разработками спе­циалистов.

Исследования группы Бу­хановского защищены мно­гочисленными диссертация­ми, патентами. Группой под­готовлены документы, необ­ходимые для принятия соот­ветствующих законодатель­ных актов. Причем необходи­мости в создании самостоя­тельных законов нет. По мне­нию компетентных юристов, достаточно внести дополне­ния в два уже действующих свода законов — Гражданский кодекс и «Основы законода­тельства об охране граждан». Однако мощное лоббирование со стороны недобросове­стных российских хирургов ставит заслон уникальным разработкам ростовских спе­циалистов.

Варвара АГЛАМИШЬЯН

Несколько лет назад известный психиатр поставил диагноз стране, дошла очередь и до районов Ростова…

Георгий Серпионов

Ростовчанин Александр Бухановский, профессор с мировым именем, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой психиатрии и наркологии Ростовского медицинского университета, прославился на весь мир тем, что помог следствию в поимке Чикатило, составив психологический портрет маньяка. Сегодня известный психиатр рассказывает «Нашему району» о городе и его районах с профессиональной точки зрения.

— Можно ли Ростову поставить диагноз?

— Не берусь. Стране когда-то поставил. Какой, не скажу. То, что происходит в нашей стране, напоминает одну из форм психического расстройства. Такой вопрос мне задавали несколько лет назад, я ответил. После этого на меня многие обиделись. Я не имею права заочно ставить диагноз, если исследуемый не попадает в число наших пациентов.

— Достаточно ли психиатрических больниц в Ростове?

— Районы не имеют психиатрических лечебниц. По идее, должны быть психосоматические отделения в больницах,где лечатся больные с расстройствами и физическими недомоганиями. Городской диспансер на Текучёва обслуживает весь город, там 160 коек: детское отделение, мужское, женское. Там нет элементарной лаборатории, даже кровь нельзя взять. Помимо этого, у нас есть дневной стационар на Вятской. А если нам дадут помещение, то мы откроем филиал лечебно-диагностического центра «Феникс», директором которого я являюсь. По закону лечение больных желательно осуществлять недалеко от места жительства.

— У вас есть любимый район? Излюбленные места отдыха?

— Я живу в Кировском районе. Моё любимое место в Ростове — это Пушкинская, где я часто гуляю с внуком, Музыкальный театр, Берёзовая роща на Левом берегу. Ещё люблю Ворошиловский район. Там живут мои друзья. Вечерами мы туда ездим с женой покупать продукты. Она любит магазин «О’кей», «Перекрёсток». Однако отпуск никогда не провожу в Ростове.

— Вам больше нравятся спальные районы или частный сектор?

— Я родился и вырос в частном доме, но всю жизнь прожил в многоэтажке. Начал строить собственный дом, но построил только первый этаж, и он уже семь лет стоит недостроенный. Кстати, дом находится в таком выгодном месте, что много людей хотят у меня его купить: на Солёном озере, 108 метров собственного пляжа и четверть гектара территории.

Заведующий кафедрой психиатрии и наркологии Ростовского медуниверситета Александр Бухановский избран международным членом американской психиатрической ассоциации.

7 ноября он почтой получил сертификат. Профессор называет это одним из самых крупных своих достижений.

В районе открылся детский центр развлечений.

Игровые салоны и казино по количеству приблизились, а то и перехлестнули число бензоколонок и аптек. Отсутствие регламентирующего законода­тельства и сверхприбыли позволяют игровым автоматам появляться в самых неожидан­ных местах: на автобусных остановках, вещевых и продукто­вых рынках. Игрой болеют все. Единственная категория, которую до последних дней не ох­ватили владельцы игорного бизнеса — это дети. Но уже и с этим можно поспорить.

Недавно в Ворошиловском районе открылся детский раз­влекательный центр «Крэйзи парк». На площади в 2000 кв.м разместились игровые автома­ты, спортивная площадка, ми­ни-аттракционы, кафе и даже альпинистская горка для детей. Скоро запустится детский ав­тодром и кинотеатр. Офици­альное открытие запланирова­но на середину ноября, но большое количество детей и их родителей уже посетило «парк». Центр можно по праву назвать уникальным, подобных заведений в Ростове ещё не бы­ло. И главная отличительная особенность «парка» — не количество и разнообразие игро­вых автоматов и не огромная площадь, а система поощрений игроков, то есть детей. Если малыш хорошо играет, скажем, в боулинг, добивается высоких результатов, то автомат выдаёт ему талон — «крэзик». Со­брав достаточное количество этих «крэзиков», ребенок идёт к стойке, где может выбрать игрушку, оценённую в «крэзиках». Например, мягкие иг­рушки — от 20 «крэзиков», ма­ленький автомобиль — 120 «крэзиков», а авторалли — 250 «крэзиков».

— Это заманивание, — го­ворит Василий, пришедший в «парк» с сыном Никитой. — Дети собирают эти «крэзики», уносят их домой. Они думают: «Хорошо, пусть сегодня мне не хватило, но я приду сюда в сле­дующий раз». Я не азартный, мой ребёнок не азартный, но я с трудом вытащил его оттуда.

В «Крэйзи парк» приходят не только дети с родителями. Мар­кетинговый отдел «безумного парка» — так дословно перево­дится его название — работает очень хорошо. В школу №40 Октябрьского района менеджеры детского центра пришли с пред­ложением отвезти детей в «парк». Абсолютно бесплатно. Учителям даже выдали пригласи­тельные билеты для того, чтобы они давали их ученикам младших классов в качестве поощрения за хорошее поведение. К школе по­догнали автобусы, дети загрузи­лись туда целыми классами, и кортеж направился к ТЦ «Гори­зонт», где располагается центр развлечений. Разумеется, ни од­ного недовольного «парком» ре­бёнка не осталось. В следующий раз они пойдут туда с родителя­ми, и уже отнюдь не бесплатно.

В школе №97 сработала та же схема. Но находчивые менеджеры пришли в эту школу и во второй раз, и родителям учеников было предложено скинуться по 170 рублей. Счастливых деток забрали с последнего урока (!) и на автобусах отвезли в царство игровых автоматов и «крэзиков».

Учительница 97-й школы Галина Викторовна на вопрос о схожести методов «парка» с казино ответила так:

— Я уже думала над этим. Действительно похоже. Но мне кажется, что это как прививка. Сейчас дети узнают, что это такое, наиграются, а потом у них выработается иммунитет. И они не захотят больше иг­рать…

Забавная версия для само­успокоения. Вот только дети хотят играть всегда. А родите­ли оплачивают эту естествен­ную тягу.

Когда корреспондент «На­шего района» посетил это заведение для сбора информации, в «Крэйзи парке» случился переполох на грани истерики. Нам запрещали, грозили, причем все это делалось грубои незаконно. Почему администрация еще официально неоткрывшегося публичного заведения так неадекватно реагирует на общественный интерес?

Комментарий «На­шего района»

Доктор медицинских наук, профессор, действительный член Американской академии психиатрии и права и Амери­канской академии судебной на­уки, заведующий кафедрой пси­хиатрии и наркологии Ростов­ского медицинского универси­тета, профессор юридического и психологического факультетов РГУ, президент ЛРНЦ «Фе­никс» Александр Бухановский:

— 10-11 лет — самый опас­ный возраст для возникновения зависимого поведения — игромании. Здесь необходимо одно важное условие — азартная игра, связанная с вещественным вознаграждением. Школа не должна принимать участие в подобных мероприятиях. Это не этично.

Георгий Серпионов

По мнению ростовских психиатров, обществу грозит эпидемия игромании. Еще 10–15 лет назад игорный бизнес в нашей стране ассоциировался чуть ли не с преступной деятельностью. Единственными доступными способами, позволяющими советскому человеку удовлетворить страсть к азартным играм, были тотализатор на ипподроме и немногочисленные лотереи. Сейчас ситуация изменилась: желающие пощекотать себе нервы могут делать это абсолютно законно и с комфортом. Но как только эйфория по поводу безграничной свободы выбора развлечений несколько поутихла, власти озадачились, ведь вместе с казино и залами игровых автоматов, приносящих солидный доход казне, в обществе появились люди, патологически зависимые от игры.

Согласно исследованиям, проведенным западными социологами, в США 1% населения страдает этой необычной болезнью, в Германии зарегистрировано 100 тысяч патологических игроков. В нашей стране таких точных статистических данных пока нет, однако уже сейчас известно, что по плотности игровых площадей Москва и Петербург превзошли Лас-Вегас: примерно 65% всех игорных заведений России находится именно там. Ежедневно их посещает 1,5 миллиона человек. Среди остальных городов лидирующее место в этом рейтинге занимают Краснодар, Ставрополь и Ростов. В начале нынешнего года лечебно-реабилитационный научный центр «Феникс» совместно с сотрудниками кафедры психиатрии и наркологии Ростовского медицинского университета провел благотворительную акцию: в течение месяца люди, страдающие навязчивой страстью к игре, могли абсолютно бесплатно пройти обследование и получить консультацию специалиста. Желающих оказалось настолько много, что сроки акции пришлось продлевать.

— Довольно давно доказано, что игроманией страдают люди, которые предрасположены к этой болезни, — говорит кандидат медицинских наук, ассистент кафедры психиатрии и наркологии медицинского университета Виктор Солдаткин. — В изучении крайне важного вопроса, почему одни спокойно и длительно могут посещать игорные заведения, а другие быстро заболевают патологической страстью к играм, приоритет принадлежит ростовской психиатрической школе. Моим учителем, профессором Александром Бухановским, этот аспект проблемы изучен детально. Факторов, влияющих на высокий риск заболеть, несколько. Важную роль, например, играют некоторые особенности структур мозга. Помимо этого на формирование патологического игрока также влияет воспитание: если в семье принято играть на деньги, скажем, в лото или в карты, то со временем ребенок усваивает эту привычку и играть на интерес, скорее всего, никогда не будет. Самостоятельно избавиться от этой патологической страсти практически невозможно. В редких случаях, известных психиатрии, люди действительно сами прекращали играть, но после этого они начинали употреблять другие допинги — алкоголь или наркотики. Для полноценного излечения игроков требуется, с одной стороны, медикаментозное лечение, с другой — психотерапевтическая помощь, которая должна оказываться всей семье заболевшего.

По словам Виктора Солдаткина, игроманией чаще всего страдают люди, испытывающие затруднения в общении с окружающими. Например, один из пациентов центра «Феникс» увлекся игрой после серьезной ссоры с родным братом. Обычный автомат, стоящий в кафе, стал этому человеку единственным собеседником, которым к тому же (как ему казалось) он может управлять по своему желанию. Впрочем, среди игроков существует и другой тип. Это, как правило, энергичные люди, обладающие высоким интеллектом и математическими способностями. В игре ими движет желание овладеть некой системой, позволяющей постоянно или хотя бы часто выигрывать. Что же касается социального статуса больных, то здесь никаких закономерностей не наблюдается.

— К нам приходят совершенно разные люди, — рассказывает крупье одного из старейших ростовских казино (свое имя, а также название заведения, в котором работает, он решил не афишировать). — Я знаю точно, что в одном из залов у нас, например, играют водители «Камазов» с кирпичных заводов. Часто почему-то приходят сотрудники различных строительных фирм. Отдельная категория — это дети богатых родителей, но они в дорогих залах не играют. Встречал я и патологических игроков. Однажды, например, один из клиентов, проигравший крупную сумму, стал кричать на меня. Контролер попытался его утихомирить: дескать, не умеете проигрывать — не играйте, а он отвечает: «Да не могу я уже не играть, все деньги здесь спускаю, а остановиться не могу».

И все же в обществе бытует мнение о том, что казино менее опасны, чем игровые автоматы, потому что, во-первых, они всегда были и до сих пор остаются элитарными заведениями: не всякий человек позволит себе платить деньги за вход в дорогой игорный зал, ведь гораздо проще сделать ставку где-нибудь в подземном переходе или на автобусной остановке. Кроме того, по мнению специалистов, хотя в казино и создается специальная атмосфера, позволяющая погрузить игрока в своеобразный транс, здесь он контактирует с другими людьми, да и любая эмоциональная реакция со стороны крупье может разрушить это состояние, вот почему обычно им запрещено разговаривать с клиентами на отвлеченные темы. В случае же с автоматами ни о каких эмоциях в принципе не может идти речи. Мелькание огоньков, звуки, напоминающие звон монет, — все это так же завораживает игрока, и сколь долго продлится это наваждение, сказать невозможно.

Федерального закона, регламентирующего деятельность игровых точек, в нашей стране до сих пор не существует. Периодически власти пытаются решить эту проблему на местном уровне.

Однако кроме правового и экономического аспектов этой проблемы существует еще и нравственный. По словам Виктора Солдаткина, не так давно в Ростовской области разразился скандал, связанный с попыткой организовать игровой зал прямо в помещении средней школы. Любопытно, что некоторые представители игорного бизнеса сами настроены против однодневных игровых точек, существующих по принципу «сегодня здесь — завтра там». По мнению руководителя Региональной ассоциации деятелей игорного бизнеса по ЮФО Николая Оганезова, существование таких однодневок пагубно влияет на имидж солидных игорных заведений.

— Члены нашей ассоциации не заинтересованы в том, чтобы довольно заурядное развлечение (игра на автоматах или в казино) оборачивалось семейными трагедиями, психическими расстройствами, не говоря уже о более страшных трагедиях, о которых время от времени рассказывают зарубежные СМИ, — заявил он в интервью N. — Нам это не нужно ни с человеческой, ни с предпринимательской точек зрения. И в конце концов, просто невыгодно.

И все же проблема не только остается — она приобретает пугающий размах. Если еще 3–4 года назад средний возраст игроков в Ростове составлял 40–45 лет, то сейчас среди пациентов лечебно-реабилитационного центра «Феникс» уже зарегистрировано несколько детей 6–8 лет.

Константин Щербинин

Самую большую славу профессор Александр Бухановский получил, как человек, который помог вычислить одного из самых кровавых маньяков XX века — Чикатило, и впоследствии стал одним из основателей совре­менной криминальной психиатрии.

И несмотря на чрезвычайную за­нятость, профессор Александр Бухановский рассказал «Наше­му району» о ситуации в Ростове и в Ворошиловском районе в ча­стности.

— С точки зрения психиат­рии, наступившее лето не явля­ется сезоном для каких-либо обострений?

— Летом часто происходит всплеск, который называется маниакальным состоянием. Но это вовсе не то, что понимает простой обыватель. Маниа­кальное состояние — это не­обычная, нехарактерная для че­ловека чрезмерная деятель­ность. Это состояние противо­положное по отношению к деп­рессии: у человека появляется огромное количество планов, причем часто непродуманных и несерьёзных, которые, как пра­вило, не реализуются. В этом состоянии человек легко пре­ступает границы. Он тратит много денег, совершает какие-то необдуманные сделки. Кро­ме того, у человека в таком со­стоянии резко сокращается сон, он может спать по 3 часа в сутки, но при этом чувствует себя бодрым. Настроение по­вышенное, больной переоцени­вает себя, свои способности и положение в обществе. Но при этом человек может быть раздражителен, конфликтен. Часто таким людям необходимо настоящее лечение, справиться со своим состоянием самостоя­тельно он не может.

— А какие вообще болезни в последнее время особенно ак­туальны для Ростова?

— Это те болезни, которые вызываются неблагоприятными воздействиями из ближайшего социального окружения челове­ка, например, в семье, на работе, в месте учёбы. Их в психиатрии называют психогенными. Это социально-стрессовые заболевания, депрессии, болезни зависимого поведения нехимического характера, такие как зависимость от азартных игр, Интер­нет-зависимость, половые из­вращения… Причём на одного заболевшего приходится по меньше мере два здоровых чело­века, которые являются созависимыми. В основном это родственники больного, и их тоже надо лечить. Такие заболевания вызывают как негативные соци­альные последствия, так и пра­вовые: снижается социальное функционирование, продуктивность, трудоспособность людей. Любая зависимость приводит к обострению криминальной ситуации в обществе.

— И как, на ваш взгляд, можно урегулировать эту ситу­ацию?

— Я считаю, что многие проблемы возникают из-за от­сутствия системы. Власти в по­следнее время упорно борются с наркоманией. Но это как обез­боливающее при флюсе, кото­рый нужно не обезболивать, а ле­чить. И в решении таких задач может помочь как раз психиат­рия, с которой у власти должна быть единая стратегия.

— Как бы вы охарактеризо­вали Ворошиловский район?

— Северный микрорайон, к сожалению, отличается серь­ёзной криминальной обста­новкой. Отчасти это связано с тем, что Ворошиловский рай­он является спальным. Так уж устроен человек, что весь свой негатив и стресс он выплески­вает у себя дома. Стресс воз­никает не тогда, когда человек работает, а когда он расслаб­ляется. Я думаю, в Ворошилов­ском районе не хватает куль­турных объектов: клубов, спортивных площадок, где лю­ди, особенно молодые, смогут полноценно отдыхать и прият­но проводить время. Кроме то­го, в таком крупном районе можно было бы создать реаби­литационный центр по типу ночного профилактория, куда человек мог бы приходить после стрессов рабочего дня и получить психологическую и медицинскую помощь.

Вера Короченская

Как не стать маньяком

В последнее время происходит невротизация населения. Объяснение этому лежит на поверхности: сталкиваясь с экономическими, психологическими, материальными и экологическими проблемами, мы постоянно живем в определенном напряжении. Ростов находится в эпицентре серийных убийств: наша область — российский лидер по количеству таких преступлений.

…Маньяки были и всегда будут. Но перед тем, как убивать и насиловать, человек проходит определенный этап, и на него уже с детства должны подействовать многие факторы…

По мнению Ольги Бухановской, врача-психиатра, эксперта ЛРНЦ «Феникс», чрезмерно жестокая, немотивированная агрессия всегда связана с патологическими процессами. Удержать от преступления можно, но это требует усилий как со стороны врачей, так и со стороны пациента и его родственников.

— Мы проводили исследования среди лиц с сексуальными психическими расстройствами. В основном это были люди, которые не совершали каких-либо агрессивных действий в отношении к других, но в своих фантазиях и мысленных переживаниях они уже давно начали убивать людей. Мы работаем с этими людьми, оказываем помощь как медикаментозную, так и психологическую.

— Много таких пациентов набралось?

— Примерно пятьдесят человек.

— Все они из Ростова?

— В основном Ростовская область.но были приезжие из Москвы, из ближнего зарубежья. Среди них были те, кто обращался к нам добровольно, некоторых приводили родственники, а некоторым мы проводили судебно-медицинскую экспертизу. Так вот, когда начинаешь работать с такими пациентами, к ним приходит понимание того, что поведение их аномально и этой проблемой нужно заниматься. На первом этапе важно убрать остроту состояния. Поэтому вначале прибегаем к медикаментозной терапии, подбирая психотропные препараты и лекарства, которые улучшают работу мозговой деятельности. Когда мы видим, что состояние пациента стабилизируется, на первый план выходит психотерапевтическая, социальная и психологическая работа, хотя терапия лекарствами сохраняется.

— Сколько времени может потребоваться на то, чтобы приостановить патологический процесс, и тем самым не дать страшным фантазиям воплотиться в жизнь?

— Это кропотливая и длительная работа. И наблюдение психиатра для таких пациентов всегда будет полезным. Сдерживать этот процесс можно. Главное — удержать от преступления.

— А если человек все-таки стал маньяком…

—Тогда его нужно лечить. Хотя у нас такой практики нет. В нашем центре мы стараемся предотвращать поступки людей с серийными сексуальными психическими расстройствами, не даем прогрессировать болезни. Но это не значит, что мы можем вылечить. Наша задача — оберегать общество от опасных действий этих людей и этих людей от самих себя. Ведь им тоже несладко. Они же не виноваты в том, что они имеют патологию.

— Есть мнение, что маньяки охотно используют сюжеты, родившиеся в воспаленных умах сценаристов и писателей. На ваш взгляд, те же триллеры и ужастики могут подтолкнуть к преступлению?

— Возможно, посмотрев фильм такого жанра, кто-то и будет перенимать какие-то особенности поведения героев. Человек, который склонен к серийным сексуальным агрессивным действиям, может выбирать такие фильмы — это его сфера интересов. Мы же скорее отдадим предпочтение мелодрамам или комедиям, потому что у нас такие особенности психики и характера. Лично я терпеть не могу ужастики. И я не понимаю смысла передачи «Криминальная Россия». Ведь и так много негативной информации, зачем лишний раз показывать, как кто-то кого-то убивает.

— Да, по ТВ много криминальных передач, которые в прайм-тайм обычно идут, когда телевизор смотрят не только взрослые, но и дети.

— В целом, и мультики, которые показывают по телевизору, лишены доброты и порядочности. Достаточно посмотреть на Симпсонов — у них лица явно умственно отсталых людей. Я своему сыну категорически запрещаю смотреть «Симпсонов». Он плачет и расстраивается, потому что его сверстники смотрят. Может быть, я делаю неправильно, но это не те мультики, которые могут дать четкое представление о нравственности, научить хорошему. Молодое поколение должно воспитываться на вечных ценностях добра. Конечно, маньяки были и всегда будут. Но перед тем, как убивать и насиловать, человек проходит определенный этап, и на него уже с детства должны подействовать многие факторы.

— Основные можете назвать?

— В нашем исследовании мы обратили внимание на предрасполагающие факторы. Одним из них является наследственность. Также важную роль играет то, как протекала беременность, как проходили роды у матери больного. Есть теория, что патология, которая была у предыдущих поколений, у последующих проявляется в более ранний период и в более тяжелой форме. Поэтому лучше лишний пройти генетическое консультирование, уточнить у специалистов, есть ли риск возникновения тех или иных отклонений у ребенка, и лишь тогда решать – стоит ли иметь детей. Понятно, здесь не надо обобщать, может быть, в других случаях будет все благополучно, и дай Бог, но мы должны становиться более ответственными за свое будущее. Должны заниматься планированием семьи. Должны думать о том, как не навредить ребенку.

— Журналисты и правоведы очень часто поднимают тему насилия над детьми в семьях. И хотя официальной статистики нет, приводятся ужасающие примеры.

— Стоит говорить не о том, скольких детей избивают родители, а о том, как не допустить этого, как профилактировать. Нужно помогать обустраивать семейный досуг, а не делать 10-дневные новогодние праздники, когда люди либо пьют, либо не знают, чем заняться. Также важно обращать внимание, как к ребенку относятся в микросоциуме, какие отношения у него в классе. Были случаи, когда школьники рассказывали, как жестоко к ним относились их сверстники. Все происходило на глазах у преподавателей, которые делали вид, что ничего не замечают. Это тоже проблема, которую нужно поднимать внутри учебных групп. Не защищать постоянно человека, которого обижают, а, наоборот, учить его, как можно защищаться, не прибегая к агрессии. У нас существует такая точка зрения, что, помимо наследственности, беременности, родов и тех факторов, которые действуют на «биологию», большое влияние на формирование человека оказывает микросоциум — взаимоотношения внутри семьи, общие отношения в детском коллективе и воспитание. Если изначально на эти сферы воздействовать, то таким образом мы сможем уменьшить риск возникновения форм чрезмерной жестокости и опасных поступков. Я не говорю, что тем самым мы полностью уберем это явление, но риск уменьшим. И если 2 — 3 человека не начнут совершать убийства по отношению к детям и взрослым, то, мне кажется, это уже огромный вклад каждого из нас в эту проблему.

Елена Паль

Совсем недавно лечебно-реабилитационный центр «Феникс» проводил в Ростове благотворительную акцию «21-й век без депрессии». Теперь руку помощи специалисты центра протяги­вают тем ростовчанам, кому поставлен диагноз «шизофрения». Эта акция рассчитана на подростков от 13 до 17 лет. Консуль­тировать больных и их родственников будет руководитель цен­тра, почетный член Европейской ассоциации психиатров, член Американской академии судебных наук, член Американской ака­демии психиатрии и права, доктор медицинских наук, профес­сор А.О. Бухановский, а также врачи центра.

— Исторически сложилось, что ряд медицинских диагнозов зву­чит из уст врача и воспринимает­ся больным как приговор, — гово­рит А.О. Бухановский. — Услышав диагноз «рак» или «шизофрения», человек автоматически ставит на своей жизни крест. Но реальность такова, что медицина — одна из самых динамично развивающихся современных наук. Познание че­ловека происходит столь интенсив­но, что болезни, еще вчера счи­тавшиеся неизлечимыми, сегодня успешно поддаются корректиров­ке. Некоторые формы рака лечат­ся лучше, чем гастрит…

Оптимизм и вера в успех все­гда были отличительными ка­чествами врачей лечебно-реаби­литационного центра «Феникс». Не зря его девизом стали сло­ва: «Бесперспективных больных не существует!» И еще: «Нет не­возможного, есть неспособные!» Именно этому важному аспекту посвящена одна из лекций ди­ректора центра «Феникс» А.О. Бухановского «Блеск и нищета со­временной психиатрии». Обидно, когда прекрасные возможности и огромный потенциал российских психиатров не всегда находят достойное применение в практи­ческой работе.

Данные Всемир­ной организации здравоохранения говорят о том, что психические заболевания, в том числе и ши­зофрения, — это проблема миро­вого уровня. А между тем от 60 до 90 процентов различных за­болеваний лечатся неадекватно.

В апреле в Мюнхене состоял­ся конгресс европейских психи­атров «Европейская психиатрия: взаимодействие биологических и социальных факторов», посвя­щенный новым методам и под­ходам в лечении шизофрении. В ней принимал участие и профес­сор А.О. Бухановский.

— Мы хотим показать на практике, что шизофрения поддается успешному лечению, говорит А.О. Бухановский. — Подробные консультиции по ходу течения болезни, применению препаратов, обследованиям получат все, кто к нам обратится. Ели сам больной по каким-то причинам не сможет прийти в центр «Феникс», то консультации можем дать родственникам. Единственное условие — иметь при себе подробную медицинскую документацию (историю болезни, выписки из лечебных учреждений, назначений врачей). Бесплатные консультации могут также получить врачи больниц и поликлиник, у которых наблюдаются или стоят на учете больные шизофренией подростки…

Подростки считаются самой перспективной категорией больных. У многих из них болезнь еще не приняла хронический характер, а потому эффективность лечения может быть гораздо выше. Часто проявлением шизофрении могйт быть слуховые галлюцинации, нелепые убежденности (например, бред преследования, могущества, воздействия гипнозом, иного происхождения и т.п.), агрессия, враждебность. Лечением части больных, у которых заболевание протекает особенно тяжело, займутся специалисты центра «Феникс». Проводиться оно будет тоже бесплатно.

И. Астапенко.

В последнее время происходит невротизация населения. Объяснение этому лежит на поверхности: сталкиваясь с экономическими, психологическими, материальными и экологическими проблемами, мы постоянно живем в определенном напряжении. Ростов находится в эпицентре серийных убийств: наша область — российский лидер по количеству таких преступлений.

…Маньяки были и всегда будут, но перед тем, как убивать и насиловать, человек проходит определенный этап, и на него уже с детства должны подействовать многие факторы…

По мнению Ольги Бухановской, врача-психиатра, эксперта ЛРНЦ «Феникс», чрезмерно жестокая, немотивированная агрессия всегда связана с патологическими процессами. Удержать от преступления можно, но это требует усилий как со стороны врачей, так и со стороны пациента и его родственников. .

— Мы проводили исследования среди лиц с сексуальными психическими расстройствами. В основном это были люди, которые не совершали каких-либо агрессивных действий в отношении к других, но в своих фантазиях и мысленных переживаниях они уже давно начали убивать людей. Мы работаем с этими людьми, оказываем помощь как медикаментозную, так и психологическую.

Re.: — Много таких пациентов набралось?

— Примерно пятьдесят человек. Re: — Все они из Ростова?

В основном Ростовская область, но были и приезжие из Москвы, из ближнего зарубежья. Среди них были те, кто обращался к нам добровольно, некоторых приводили родственники, а некоторым мы проводили судебно-медицинскую экспертизу. Так вот, когда начинаешь работать с такими пациентами, к ним приходит понимание того, что поведение их аномально и этой проблемой нужно заниматься. На первом этапе важно убрать остроту состояния. Поэтому вначале прибегаем к медикаментозной терапии, подбирая психотропные препараты и лекарства, которые улучшают работу мозговой деятельности. Когда мы видим, что состояние пациента стабилизируется, на первый план выходит психотерапевтическая, социальная и психологическая работа, хотя терапия лекарствами сохраняется.

Re: — Сколько времени может потребоваться на то, чтобы приостановить патологический процесс, и тем самым не дать страшным фантазиям воплотиться в жизнь?

— Это кропотливая и длительная работа. И наблюдение психиатра для таких пациентов всегда будет полезным. Сдерживать этот процесс можно. Главное — удержать от преступления.

Re: — А если человек все-таки стал маньяком…

— Тогда его нужно лечить. Хотя у нас такой практики нет. В нашем центре мы стараемся предотвращать поступки людей с серийными сексуальными психическими расстройствами, не даем прогрессировать болезни. Но это не значит, что мы можем вылечить. Наша задача — оберегать общество от опасных действий этих людей и этих людей от самих себя. Ведь им тоже несладко. Они же не виноваты в том, что они имеют патологию.

Re: — Есть мнение, что маньяки охотно используют сюжеты, родившиеся в воспаленных умах сценаристов и писателей. На ваш взгляд, те же триллеры и ужастики могут подтолкнуть к преступлению?

— Возможно, посмотрев фильм такого жанра, кто-то и будет перенимать какие-то особенности поведения героев. Человек, который склонен к серийным сексуальным агрессивным действиям, может выбирать такие фильмы— это его сфера интересов. Мы же скорее отдадим предпочтение мелодрамам или комедиям, потому что у нас такие особенности психики и характера. Лично я терпеть не могу ужастики. И я не понимаю смысла передачи «Криминальная Россия». Ведь и так много негативной информации, зачем лишний раз показывать, как кто-то кого-то убивает.

Re: — Да, по ТВ много криминальных передач, которые в прайм-тайм обычно идут, когда телевизор смотрят не только взрослые, но и дети.

— В целом, и мультики, которые показывают по телевизору, лишены доброты и порядочности. Достаточно посмотреть на Симпсонов— у них лица явно умственно отсталых людей. Я своему сыну категорически запрещаю смотреть «Симпсонов». Он плачет и расстраивается, потому что его сверстники смотрят. Может быть, я делаю неправильно, но это не те мультики, которые могут дать четкое представление о нравственности, научить хорошему. Молодое поколение должно воспитываться на вечных ценностях добра. Конечно, маньяки были и всегда будут. Но перед тем, как убивать и насиловать, человек проходит определенный этап, и на него уже с детства должны подействовать многие факторы.

Re: — Основные можете назвать?

— В нашем исследовании мы обратили внимание на предрасполагающие факторы. Одним из них является наследственность. Также важную роль играет то, как протекала беременность, как проходили роды у матери больного. Есть теория, что патология, которая была у предыдущих поколений, у последующих проявляется в более ранний период и в более тяжелой форме. Поэтому лучше лишний раз пройти генетическое консультирование, уточнить у специалистов, есть ли риск возникновения тех или иных отклонений у ребенка, и лишь тогда решать — стоит ли иметь детей. Понятно, здесь не надо обобщать, может быть, в других случаях будет все благополучно, и дай Бог, но мы должны становиться более ответственными за свое будущее. Должны заниматься планированием семьи. Должны думать о том, как не навредить ребенку.

Re: — Журналисты и правоведы очень часто поднимают тему насилия над детьми в семьях. И хотя официальной статистики нет, приводятся ужасающие примеры.

— Стоит говорить не о том, скольких детей избивают родители, а о том, как не допустить этого, как профилактировать. Нужно помогать обустраивать семейный досуг, а не делать 10-дневные новогодние праздники, когда люди либо пьют, либо не знают, чем заняться. Также важно обращать внимание, как к ребенку относятся в микросоциуме, какие отношения у него в классе. Были случаи, когда школьники рассказывали, как жестоко к ним относились их сверстники. Все происходило на глазах у преподавателей, которые делали вид, что ничего не замечают. Это тоже проблема, которую нужно поднимать внутри учебных групп. Не защищать постоянно человека, которого обижают, а, наоборот, учить его, как можно защищаться, не прибегая к агрессии. У нас существует такая точка зрения, что, помимо наследственности, беременности, родов и тех факторов, которые действуют на «биологию», большое влияние на формирование человека оказывает микросоциум — взаимоотношения внутри семьи, общие отношения в детском коллективе и воспитание. Если изначально на эти сферы воздействовать, то таким образом мы сможем уменьшить риск возникновения форм чрезмерной жестокости и опасных поступков. Я не говорю, что тем самым мы полностью уберем это явление, но риск уменьшим. И если 2 — 3 человека не начнут совершать убийства по отношению к детям и взрослым, то, мне кажется, это уже огромный вклад каждого из нас в эту проблему.

Елена Паль

Эрик Соловьев: Мы продолжаем встречи на ростовском «Эхе» с профессором Александром Бухановским. Тема сегодняшней беседы с Александром Олимпиевичем – судебная психиатрия.

Александр Бухановский: Я начну немного издалека.

Э.С.: Как и прошлый раз…

А.Б.: Это чтобы представляли сегодня место и роль психиатрии в обществе, в социологии, в праве. Когда-то, когда я начинал ещё почти 40 лет назад свою психиатрическую биографию, мы работали по так называемой биологической модели психиатрии. Главное было поставить диагноз и отработать лечение любыми способами. Объектом нашим был, как и в любой другой медицинской отрасли, человек как телесное образование, как тело. С течением времени психиатрия пришла к новой парадигме, она приобрела социальную модель психиатрии, где объектом нашим стала личность человека. На первое место, когда мы говорим о личности, выходят качества жизни этой личности. Лекарством можно кое-чего достигнуть, например, разрушения бреда, галлюцинаций, но у человека может возникнуть и остаться такое состояние, которое будет мешать ему жить. Поэтому в последние 12–15 лет мы работаем по парадигме правовой психиатрии, где субъектом нашим, объектом наших воздействий является личность, наделённая правовыми основами, гражданин. Это очень важная особенность. Сегодня очень важная функция психиатрии – это защита прав больного. Больной обладает огромным количеством прав как любой из нас трудовыми, конституционными правами, правами на имущество и т.д.. Во всех случаях он должен быть защищён. Сегодня психиатрия стала равноправным субъектом взаимоотношений в уголовном процессе, в гражданском праве, в семейном законодательстве, в трудовом законодательстве, в отношении призыва в армию и т.д.. Как это проявляется? В уголовном законодательстве, где мы довольно часто участвуем, есть такие институты, как институт невменяемости, что означает, что человек совершил деяние, которое официально соответствует уголовно запрещенным действиям. Если он это совершил в тяжёлом болезненном состоянии под влиянием болезненных переживаний, можно ли его за это винить? Преступление совершила болезнь, значит, нет вины его. Если нет его вины, то он не ответственен в соответствии с действующим законодательством. Если не ответственен, то он не должен быть наказан. Но что же с ним делать? Он должен быть излечён от этой болезни. Вопрос очень сложный, разбирается в суде. Суд не компетентен выносить решение: вменяем или невменяем, суд должен разобраться с помощью специалистов: болен он или не болен и в какой степени. Возникает фигура психиатра.

Э.С.: Параллельно возникает вопрос, который касается людей, которые находятся в состоянии алкогольного опьянения. Это не определяется как болезнь? Мы ведь знаем,что Уголовный кодекс предполагает состояние опъянения в момент преступления как отягчающее обстоятельство?

А.Б.: Алкогольное опьянение не является болезнью. Это добровольно вызываемое у себя отклонение психики добровольными действиями человека.

Э.С.: А алкоголизм?

А.Б.: Алкоголизм – болезнь. Если возникает алкогольное сумасшествие по типу белой горячки, алкогольного бреда ревности (очень тяжёлое и опасное состояние), то здесь человек может совершить целый ряд неправильных действий, потому что он находится в нарушенном сознании. А если алкоголизм без психоза, и человек в состоянии алкоголизма совершает какие-то действия, то назначается судебно-наркологическая экспертиза. Психиатр приходит к мысли, что он болен. Я хотел бы вернуться к вопросам, которые нам суд задает. Первый вопрос, который задает суд: он должен с помощью психиатра установить, болен ли человек. Первый вопрос звучит так: не страдает ли человек каким-то психическим расстройством на момент совершения опасного деяния? В данном случае мы отвечаем, да, страдал, алкоголизмом такой-то стадии. Вторая часть: не каждый страдающий психическим заболеванием признается невменяемым. Зависит от тяжести болезни, в какой степени человек не понимает значения своих действий, в какой степени не может ими руководить. Второй вопрос суд задает: если страдал, то мог ли он осознавать фактический характер своих действий? Это тоже задача психиатра. Мог ли он? Кроме психиатра, никто не оценит степень тяжести болезни. У нас есть целый инструмент для измерения тяжести болезни. При алкоголизме мы ответим: болезнью страдал, но в момент совершения преступления мог руководить своими действиями и осознавать их общественно опасный характер.

Э.С.: Вернемся от алкоголизма к общей судебной экспертизе. Означает ли признание невменяемости автоматически признанием недееспособности?

А.Б.: Ни в коем случае! Я о невменяемости скажу. Раньше признанный невменяемым или сидел, или лечился принудительно. Сейчас в новом кодексе появилась новая статья. Есть болезни психические, которые могут влиять на противоправное поведение, облегчать его возникновение, но при этих болезнях человек признается вменяемым. У нас появилась новая статья в связи с принятием нового уголовного кодекса «ограниченная вменяемость». Это означает, что человек вменяем, он должен быть судим, он виновен, он должен быть приговорён, но он болен! Человек должен лечиться в местах лишения свободы. С этим связаны многие вопросы последующей профилактики, к такому человеку может быть применено минимальное наказание.

Э.С.: То есть приговор смягчается?

А.Б.: Не обязательно, но может служить смягчающим обстоятельством.

Э.С.: Какие болезни попадают в этот список?

А.Б.: Болезни характера как правило, они бывают связаны с хулиганством, не резко выраженные психотические случаи – неврозы, депрессии в не очень выраженной форме. В этот контингент попадают лица, совершающих целый ряд, в том числе и серийных, сексуальных преступлений. Они ответственны, но они должны лечиться.

Э.С.: Вернемся к более тяжёлым случаям.

А.Б.: Ни в коем случае невменяемость не предполагает недееспособность, это совершенно разные стороны. Невменяемость всегда рассчитывается ретроспективно, в прошлое, к конкретному времени совершения преступления и рассчитывается только на определённый отрезок времени в жизни человека, на время, когда он совершил это действие, это преступление. У нас есть временные расстройства, есть расстройства, которые могут длиться 15–20 минут (при эпилепсии, например), а потом человек снова становится здоровым. Если это расстройство совпало с совершением преступления, то человек может быть признан невменяемым. А что такое недееспособность? Это неспособность человека осуществлять и реализовывать свои права в обществе. Недееспособность ориентирована в будущее, в отличие от невменяемости.

Э.С.: То есть это некая постоянная величина?

А.Б.: Если невменяемость касается конкретных действий, то недееспособность касается общей способности человека совершать какие-либо правовые акты. Это длительное состояние. Если у человека, который совершил преступление, есть психическое расстройство, и суд узнает об этом. Если наблюдались какие-то отклонения, в прошлом были случаи встречи с психиатром, суд обязан назначить ему экспертизу. В отличие от этого, при недееспособности всегда кем-то, каким-то иском инициируется. Если лица формально недееспособны, то за ними ухаживают родственники, они живут в семье, необязательно его признание недееспособным.

Э.С.: Какие психические расстройства могут попадать под эту категорию?

А.Б.: В эту категорию могут попадать хронические психические расстройства: шизофрения, затяжные депрессивные расстройства, психические расстройства позднего возраста, слабоумие. Должен сказать, что сегодня мы переживаем бум экспертиз в связи с резким расширением гражданского судопроизводства, появлением принципиально новых исков. Мы переживаем бум, связанный не только с недееспособностью, а также бум, связанный с совершением целого ряда сделок. Сделок дарения, купли-продажи, завещания. У меня на приёме были женщина и адвокат. К несчастью, её молодой муж (46 лет) внезапно скончался, оставив завещание своей жене, с которой прожил почти 15 лет, на всю свою движимость и недвижимость. Это завещание оспаривает сын от первого брака, который заявляет, что в момент составления завещания этот человек находился в состоянии психического нездоровья, и связано это с целым рядом болезней, которыми он болел. Это сахарный диабет, гипертоническая болезнь, микроинсульт и т.д.. И судья начинает исследовать. Это самые сложные дела, которые касаются завещания. Человека нет уже, он умер, исследовать некого. Как правило, мы сталкиваемся с тем, что одна сторона выстраивает группу свидетелей, которые говорят о том, что это был совершенно гениальный, умный, разумный человек, а вторая сторона выстраивает группу, которая говорит совершенно противоположное, что он был совершенно ненормальный, слабоумный, не мог дать отчёт своим действиям, ими не руководил. Судья попадает в сложную ситуацию, потому что следствие в гражданском процессе не ведётся. Кто даст ответ на эти вопросы?

Э.С.: Современная психиатрия.

А.Б.: Современная психиатрия. Назначается очень сложная, так называемая посмертная экспертиза. Психиатрия сегодня обладает мощным аппаратом для того, чтобы прямо в здании суда по материалам провести очень тонкие и сложные исследования, и доказательно, как этого требует закон, установить диагноз ретроспективного психического расстройства, осознать его тяжесть и помочь суду придти к истине. Для этого требуется несколько условий: добросовестность эксперта, знание проблемы и неформальный подход. Это еще и зависит от знаний и квалификации судьи, который часто показывает свое потрясающее незнание судебной психиатрии. Первый вопрос сформулирован правильно: страдал человек или не страдал? А второй вопрос сформулирован уже не правильно. Если эксперт будет отвечать формально на этот вопрос, то может запутать суд. С этими делами ходят по несколько лет из одного места в другое, из одного суда в другой перетекает. И адвокат должен защитить права этих больных. Кстати, в этом отношении адвокаты более специализированы, чем судьи. Я знаю адвокатов, которые специализируются в вопросах судебной психиатрии. Как правило, они выигрывают, потому что знают больше, чем судьи.

Э.С.: Они, видимо, находятся в тесном контакте с психиатрами?

А.Б.: Конечно, вне всякого сомнения.

Э.С.: Что повлияло на изменение парадигмы, о котором Вы сказали в начале разговора? Ранее, как я представляю, была некая материалистическая парадигма, когда медикаменты оказывались достаточными…

А.Б.: Да, сугубо биологический подход.

Э.С.: Под влиянием чего произошло изменение парадигмы? Когда это произошло?

А.Б.: Первый раз парадигма изменилась где-то в 60-е годы, а последний — в 90-х годах. Накапливается опыт. В работе психиатра принципиально важно два компонента. Первый — профессиональные знания и опыт; второй – этика, мораль. Второй компонент начинает преобладать, когда мы встречаемся с больным беззащитным, высок риск, что он может стать жертвой. Большое впечатление на меня произвел переломный международный психиатрический конгресс в Женеве. Впервые в истории психиатрии ведущие психиатры из 80 стран сидели в зале, а президиум был отдан больным. Сегодня существует много общественных, в том числе международных организаций само- и взаимопомощи больным и их родственникам. В процессе работы вдруг встаёт женщина, председатель европейской ассоциации «Голоса» (это больные с хроническими галлюцинациями), её вид таков, что нам понятно, что она больна. Она говорит: «Психиатры, вы можете меня избавить от голосов, нет! Вместо железных клеток вы посадили нас в клетки нейролептиков, наши вопросы вы не решаете, вы решаете вопросы общества.» Это была очень серьезная перестройка мировоззрения в этот момент. Это была блестящая форма, найденная нашим европейским руководителем Норманном Сарториусом. Так мы двигались. Сегодня у нас есть мировой этический кодекс, в котором записано, что необходимо принять самые современные средства в отношении психических больных для повышения их качества жизни, а в некоторых случаях даже отступить от лечения, если лечение ухудшает качество жизни пациента, и при этом пациент не опасен.

Э.С.: Возможно это начавшаяся ещё в 60-е годы общая гуманизация науки, плюс некое ослабление тоталитарного прессинга, которое произошло чуть позже на рубеже 80-90-х годов?

А.Б.: Вне всякого сомнения, это гуманизация психиатрии. В соответствии с правовой парадигмой, а она долго осознавалась в России, мы были не самым передовым отрядом, но всё—таки Россия вышла на правовую парадигму. Официально нашими законодателями издан закон о психиатрической помощи, который начинается фразой: «психиатрическая помощь должна осуществляться по принципам законности, гуманности и соблюдения прав человека». Вот три принципа, которые закреплены законом. Там же записано, что у нас три основные задачи.

Первое – защитить больного от незаконного вмешательства в его жизнь, если он лежал в больнице или просто общался с психиатром, это подчас служит основанием, чтобы кто-то вмешался в его жизнь, решал его проблемы за него.

Второе – защита от дискриминации. Нам приходится защищать больных, когда их не берут на работу, у него в военном билете не та статья стоит. От учёбы отстраняют и т.д.. Есть дискриминация официальная и неофициальная. Я знаю случаи, когда складывалась одна семья. Уже было договорено, что будет брак. И вдруг всё это распадается. Родители жениха узнали о том, что девочка когда-то обращалась к психиатру. Прекрасная девочка, у нее была депрессия. Они даже не осознали, какой замечательный человек к ним должен был прийти в семью. Депрессия нередко поражает лучшую часть нашего общества. Депрессия обратима, человек выздоравливает полностью. Нам, конечно, надо защитить общество от возможных общественно-опасных действий больного. И хотя их не так уж много, но и общество должно быть защищено.

Третий компонент – надо защитить тех, кто работает в системе оказания психиатрической помощи. Мы говорим о том, что каждый год в России гибнет несколько десятков человек: санитарки, медсёстры, врачи психиатрических учреждений. Гибнут в связи с исполнением служебных обязанностей. Потому что больные, которых мы изымаем из общества, остаются опасными и внутри больниц.

Э.С.: Эти три компонента являются основными кирпичами в построении здания правового общества в России?

А.Б.: Абсолютно верно. Почему это было записано в законе? Конституция наша начинается с того, что Россия – это федеративное демократическое государство. В демократическом государстве важный основополагающий принцип – права человека приоритетны по отношению к правам государства. Это признак демократии. О реализации демократии судят по реализации прав и защите прав самых незащищённых слоев населения. Сюда относятся и наши больные, точно так же как и пенсионеры, лица пожилого возраста и т.д.. Наши больные относятся к разряду самых незащищённых. По соблюдению прав лиц, которым оказывается психиатрическая помощь, не только судят о гуманности, а судят о демократичности государства.

Лечебно-реабилитационный научный центр «Феникс» объявля­ет о начале трехмесячной акции «XXI век без депрессии». Ее цель — оказание помощи ростовчанам, страдающим от этого все более распространяющегося заболевания. Она на­правлена на поддержание здоровья малообеспеченных семей: инвалидов, педагогов, сирот…

Консультации и лечение в центре, которым руководит почет­ный член Европейской ассоциации психиатров, член Американ­ской академии судебных наук, член Американской академии психиатрии и права, доктор медицинских наук, профессор А.О. Бухановский, для малообеспеченных будут бесплатными.

Депрессию можно назвать би­чом современного человечества: в мире от нее страдают 10 про­центов населения. Каждый тре­тий хотя бы раз в жизни пере­нес депрессивное состояние. Однако Александр Олимпиевич Бухановский готов доказать: и в XXI веке человек может жить без депрессии! Новейшие медика­менты и методы лечения помо­гают избавиться от этой напасти и вновь ощутить радость жизни. Депрессия как бы надевает на каждого темные очки — все ви­дится в черном цвете. Болезнь очень мучительна: человек стра­дает душевно и физически, ему кажется, что этому состоянию не будет конца.

— Определенный центр мозга занят тем, что регулирует функ­ции всех наших органов. Если он разрегулируется, это имеет не­приятные последствия. У челове­ка здоровое сердце и легкие, но его терзают ощущения учащен­ного сердцебиения, нехватки воз­духа, одышки. Исчезает аппетит, «скачет» артериальное давление, происходят нарушения сна. Что называется, «прекрасный оркестр, но дирижер плохой», — рассказывает профессор А.О. Бухановский.

Причин для того, чтобы наш внутренний дирижер вошел в разлад со своим оркестром, хва­тает. Новые информационные технологии, научная революция, социальные, экономические преобразования… Жизнь стала та­кой напряженной, что люди про­сто не успевают к ней приспосабливаться.

Человек не в состоянии рабо­тать в полную силу, теряет темп, сдает позиции. Важно вовремя понять, что происходит, и начать правильное лечение. В наши дни существуют новые классы анти­депрессантов, каждый из которых направлен на достижение своей цели. А из-за огромного разнообразия депрессивных состояний каждому пациенту требуются ин­дивидуальный подход и лечение.

После курса адекватной тера­пии человек снова может радо­ваться и мечтать. Неадекватное лечение приведет к тому, что он ощутит себя полностью выпав­шим из ритма жизни.

— Мне нравится социальная программа мэра Ростова М.А. Чер­нышева — я ее изучил очень внимательно. Хочу внести свой вклад в ее реализацию, оказав помощь слабообеспеченным ростовчанам в депрессивном состоянии. Пред­ложим лечение, консультации… За результат ручаемся! Продолжим консультировать и в дальнейшем, — сообщил профессор А.О. Бухановский.

О. СМЫСЛЕНКО.

Эрик Соловьёв: Многолетние исследования, наблюдения, научные труды, которыми занимается Александр Бухановский – приводят ли они к выводу, сделанному Зигмундом Фрейдом, к его предсмертной фразе: «Что в этом мире Бога нет…»?

Александр Бухановский: Я — человек науки и абсолютный атеист по убеждению, по воспитанию и по профессии, но я крайне уважительно отношусь к мировым религиозным конфессиям, взаимодействую с ними, интегрирую в своей деятельности. Бога нет, но есть Человек с большой буквы. Я верю в Человека, потому что человек завоевал это право своей историей — настоящим и будущим. В моем представлении, вера в человека даёт возможность более оптимистично прогнозировать наше будущее.

Э.С.: Мне кажется, что фраза Фрейда о том, что Бога нет, это скорее метафора по отношению к нашему миру…

А.Б.: И всё-таки, он был верующий человек, поэтому он использовал эту терминологию. В моём представлении Бог есть, если подходить к этому с точки зрения метафоры. И опять же, бог – человек. Потому что он — творец сегодня. Сегодня профессионально человек может очень многое. Наука в принципе может клонировать человека. Но человек же, который подошел к этому рубежу, к величайшему достижению научно-технической революции, на сегодня наложил этическое табу на это. Принят целый ряд законов, которые не дают возможности, потому что может случиться непоправимое. Человек просчитывает вперёд очень многое. Я надеюсь, что эти расчёты и разумные прогнозы оправдаются и дадут нам возможность более достойно жить.

Э.С.: Если посмотреть на наше российское общество в целом с точки зрения психиатра, то, что оно из себя представляет? Вопрос, может быть, некорректный, но всё-таки — если представить наше общество как пациента, каков он?

А.Б.: Вопрос сложный и несколько провокационный. Психиатр не должен расценивать общество профессионально. Если аллегорически представить наше общество на сегодняшний день, то это нужно представить как разноречивую и дисгармоничную личность. Есть у нас такое понятие – психопатия. Психопатия – это особенности характера. Характер – это система взаимоотношений человека с окружающим его социальным миром, которые дают ему, не теряя своего лица, гармонично вписываться в общество без конфликтов. Что такое психопатия? Это когда отдельные черты характера начинают резко выступать и приводят к дисгармонии человека и к конфликтам. Я думаю, это — психопатичность, потому что здесь есть и позитивные и конструктивные моменты, а есть моменты, которые приводят к конфликту с окружающим миром, хотя стремление гармонично вписаться в этот мир у нас есть. И второй момент. Есть рациональные зерна, то, что мы называем когнитивной функцией, интеллект. Интеллект есть высокий, но когда речь идет о психопатии, то характер выше интеллекта. Характер начинает управлять интеллектом. Потом мы приходим к тому, что мы проиграли, хотя расчёт был верный. Мне кажется, что российское общество – психопатическая личность, но она может поддаваться социальной коррекции, внутренней коррекции, для этого надо осознать свои проблемы.

Э.С.: То есть психопатия излечима?

А.Б.: Корригируема. Лечат болезни. Психопатия – не болезнь, а состояние. Есть целая история возникновения этой психопатии. При понимании, осознании, желании корригироваться можно, и стать гармоничным в окружающем мире.

Георгий Серпионов: Вы говорили, что Ростовская область занимает лидирующее место по количеству серийных убийств. С чем это связано? С особенностями климата, или у нас следователи хорошие?

А.Б.: Если откровенно, то вопросы о серийных убийствах меня приводят в ярость, потому что так часто их задают. Это не в качестве замечания, я понимаю, что проблема интересует. На сегодня Ростовская область является чемпионом мира по количеству серийных убийств. Отчего это зависит? Если говорить о распространенности серийных убийств, то, когда я читаю лекции в серьезных (в т.ч. закрытых) учреждениях, я говорю такую фразу: «Серийные убийства не имеют ни географических, ни исторических границ». Т.е. это существовало во всех этносах и во все времена. Количество серийных убийств, их распространенность зависит от целого ряда компонентов. Например, от национально-этнического фактора. Есть этносы, где отношения более интимно связаны, страны Кавказа, Азии. Там намного реже встречаются серийные убийства. Также это связано с некоторыми социальными аспектами. В частности, периоды социально-политической и экономической депрессии, кризисные периоды всегда сопровождаются резким возрастанием некоторых социальных моментов: ухудшением взаимоотношений в семье, нарастанием конфликтогенности в обществе, ухудшением общего воспитательного воздействия на ребенка, социальными проблемами, которые всегда способствуют формированию предрасположений к серийным убийствам. В итоге возрастает количество лиц, которые являются группой особого риска в совершении серийных убийств, соответственно возрастает число лиц, совершающих серийные убийства. Почему же в Ростове высоко количество серийных убийств? Это наша работа. Мы впервые опубликовали это научное исследование, статистические расчёты, объяснили все это в 1998 году на очередной конференции «Серийные убийства и социальная агрессия». Мы доказательно показали, что число серийных убийств в Ростове близко к истинному за счет того, что высока выявляемость, благодаря специально созданной службе. Какую-то лепту в работу этой службы внесли и мы, психиатры. У нас была создана уникальная служба, которая очень квалифицированно и профессионально отработала и выявила практически всех серийных убийц, которые были в Ростове. Это позволило нам сделать в 1998 году расчёт — какое же количество серийных убийц должно быть в России. На тот момент по МВД значилось : 27 серийных убийств на всю Россию, а мы дали расчетные цифры 120+–30, т.е. до 150. Когда мы это дали, представитель правоохранительных органов в лице замначальника управления уголовного розыска сказал: «Психиатры, вы — паникеры, и создаете паническое настроение. Так быть не может!». 2001 год, очередная 3-я конференция в Ростове, выступает генерал из генеральной прокуратуры Исаенко В.Н.. Он сказал, что в предыдущем году в суды ушло 200 дел по серийным убийствам. Вот я только сейчас вернулся с конгресса «Психическое здоровье и безопасность нации». Там в докладе из института Сербского прозвучали сводные данные Генеральной прокуратуры и МВД – 150 серийных убийств за прошлый год в нашей стране. Это показывает, что наши расчеты истинны. Когда говорят, что в такой-то области наркоманов много, а в другой — мало, мол, это хорошо. Нет, не хорошо. Их не выявили просто.

Г.С.: Получается, что и климат плохой, и следователи хорошие?

А.Б.: Климат в стране неважный, а в Ростове следователи хорошие. Не зная статистики, невозможно бороться с этим явлением. Надо такие службы создавать по всей стране.

Г.С.: Вы сказали, что 25% населения Земли так или иначе страдает какими-то психическими заболеваниями, и наиболее распространенное — депрессия.

А.Б.: Недавно я вернулся из Москвы, я слышал выступление представителя Всемирной Организации Здравоохранения. Он привёл самые последние цифры. В мире 450 миллионов лиц, которым официально установлен диагноз психического расстройства. Из них — 160 миллионов страдает депрессией, 70 — алкоголизмом, 50 – эпилепсией, 25 – шизофренией, 1 млн лиц, которые покончили жизнь самоубийством. Это учтённые расстройства без наркомании. Если сюда прибавить по различным расчетам от 200 до 250 млн лиц, которые страдают алкоголизмом и наркоманией, получается, что все 700 млн человек страдают психическими расстройствами. Выходит так, что каждый пятый в течение жизни является потенциальным или явным потребителем психиатрической помощи. Это мировые данные.

Г.С.: Болезни зависимого поведения. Что это такое и как это лечить?

А.Б.: Давай немножко иначе. Я бы вот с чем хотел выступить на радио. Сегодняшний день в психиатрии я бы назвал так: «блеск и нищета психиатрии». Блеск – это значимость и возможности психиатрии. Психиатрия – это мощная наука, границы которой не сужены отдельными психическими расстройствами. Я обращаю ваше внимание на трагические события в Беслане. Речь идёт не только о тех людях, кто получил мощную психотравму, которая вызвала сильные нервно-психические обратимые расстройства. Сегодня психиатры занимаются профилактикой целого ряда расстройств, которые связаны с возможными последствиями этой травмы. Например, через две недели после трагедии в Беслане наша кафедра положила на стол Полномочному представителю Президента в ЮФО служебную записку. Мы показали, что происходящее в Беслане может привести к серьёзным последствиям. В частности, формируются ориентные установки. Огромное количество людей начали в этом участвовать. Некоторые начали пиарить, некоторые начали решать свои экономические задачи. Мы с этим столкнулись. Мы показали, что такая политика может привести к ориентным установкам, которые дадут о себе знать через несколько месяцев. Нарушение внутреннего состояния человека может привести к появлению нервно-психических расстройств. Это стало известно после «Курска» (это то, что стало известно стране), это происходит в Беслане. Волгодонск – ничего подобного, шахта «Западная» — ничего подобного. Почему? В Волгодонск я прибыл через полтора часа вместе с В.А. Анпилоговым, который возглавил штаб по ликвидации последствий. Несколько дней я был как тень около него, мы подсказывали, что делать, чтобы не вызвать массовых психических расстройств. Вот вам роль психиатрии! Сейчас в умах населения существует представление о психиатрии как о беспомощной науке, о психических больных как о неполноценных людях, опасных людях. Ничего подобного! Сегодня официально, по данным Всемирной Организации Здравоохранения, 75% больных шизофренией могут поправиться, выздороветь. 80% больных эпилепсией могут жить сегодня без эпилептических припадков, до 90% больных депрессиеймогут выйти из этой болезни и т.д.

А в чём нищета? До 90% больных лечится неадекватно. Это — не данные России, я не занимаюсь самоуничижением, это данные мировые. Это опасные тенденции. Очень агрессивно проникают к нам фармфирмы. В США в прошлом году на 15 миллионов детей были выписаны рецепты на психотропные препараты, и фирмы этим гордятся, а детей надо стараться лечить без лекарств. Это нищета, нищета в концепции. Сегодня психиатрия может много. Представьте, официально государственная система на контакт с больным отводит 15 минут врача. Моя кафедра и мои сотрудники не обременены этими рамками, которые навязывает государственная система обычному практическому врачу. С больным, прежде чем его диагностировать, надо работать 7–8 часов. Надо познать тонкости, чтобы адекватно выйти на причины. Вот это проблемы. А что такое наш городской психдиспансер, который обслуживает полуторамиллионное население? Нет элементарной лаборатории, нельзя посмотреть анализ крови, мочи.

Г.С.: Но не вылечить же 450 миллионов от психических расстройств?

А.Б.: Сегодня есть технологии, которые позволяют интенсифицировать лечение, есть подходы, которые позволяют это организовать. Но есть вещи, которые не зависят от психиатров. Когда я говорю «блеск и нищета», то блеск – это специалисты, которые работают в учреждении. Их подавляющее большинство (работающих в Ростове) прошло учёбу на нашей кафедре. Я могу гарантировать их квалификацию. Сегодня в психиатрии есть такие же «оборотни в погонах», этого ни одна специальность не лишена. Но подавляющее большинство – честные люди, они могут многое, а вот обеспечить это бывает очень сложно. Я не хочу давать рецепты на радио, если надо будет, мы об этом поговорим.

Второе, правовые вопросы психиатрии. Проблема очень важна. Сегодня интенсивно развивается судебная психиатрия. Суды завалены гражданскими исками о признании сделок недействительными в связи с психическими расстройствами. Психиатрия же может с математической точностью определить. У нас есть даже вид посмертной экспертизы. Человек умер много лет назад, мы можем рассчитать, что с ним было на тот момент, когда он совершал сделку. Мне кажется, что за этим нужен контроль, в том числе и с помощью СМИ. Я боюсь, что психиатрия может стать способом решения проблем в гражданском и уголовном процессе. Не нужны будут ни судьи, ни прокуроры, ни адвокаты – никто. Интереснейшая проблема. Я готов сотрудничать. Пусть в эту студию придут люди, принесут проблемы. На ТВ есть «Час суда», мы можем провести «Час экспертизы».

Мы входим в новый год. Что нас ожидает? Болезни, которые были всегда известны человечеству, такие как шизофрения, эпилепсия, маниакально-депрессивный психоз, некоторые случаи слабоумия держатся на определённом уровне, существенно не меняясь. Сегодня мы имеем дело с расстройствами и связанными с ними грозными последствиями социально-стрессовых явлений, которые существуют в обществе. Это рост числа психогенных заболеваний, которые вызываются стрессами. Рост самоубийств, рост агрессии, которые нас сегодня волнуют. Агрессивность во всём мире растет, но в России она растет интенсивнее. Жертвами агрессии всё чаще и чаще становятся дети и подростки, и одновременно дети и подростки становятся всё чаще источниками этой агрессии. Это тоже психиатрическая проблема. Вклад психиатров может быть огромен в понимании, предупреждении и лечении. Реакцию на изменения в обществе и на научно-техническую революцию психиатрия как лакмусовая бумажка всегда фиксировала. Первый всплеск расстройств, связанный с научно-технической революцией, произошел тогда, когда изобрели гончарное производство. Появилась возможность в большом количестве сбражживать продукты, и возникла проблема алкоголизма. Сегодня у нас очень важная ситуация, связанная с болезнями нехимической зависимости. У меня сегодня 25% приема занимают лица с игровыми зависимостями. Это — «однорукие бандиты» и игры в казино. Недавно мы обсуждали результаты моей поездки в Москву на общество психиатров. Нас собралось 120 человек. В чём здесь роль психиатров? Первое, увидеть тенденцию, мы давно уже это увидели. У нас вышло несколько книг по игровой зависимости. Это принципиально новая ситуация в психиатрии. У меня выполняется целый ряд диссертаций по этой теме. Мы этой проблемой занимаемся с конца 80-х годов. Тогда эта проблема была незначимой, сегодня она интенсивно расцветает. Нужно познать это явление, познать его происхождение, которое всегда связано с проблемами человека. Мы называем эти расстройства психогенными. Это связано с внутриличностными конфликтами, межличностными. Человек не вписывается в окружающую среду, у него появляется состояние стресса, напряжённости. Некоторые люди начинают решать кроссворды, и вроде бы успокаиваются. Есть такие виды деятельности, которые могут менять психологическое состояние человека. В их числе игры. Это как спиртные напитки – всё, что меняет психологическое состояние человека, может вызвать зависимость. Почему зависимость? Действия, которые, по идее, произвольны, становятся непроизвольными. Существует целый ряд механизмов, который принуждает человека к этим действиям. Клиника такая же, как и при алкоголизме. Мы сегодня имеем ряд криминальных преступлений, связанных с игровой зависимостью. Они повышают риск того, что человек станет и жертвой, и преступником.

Э.С.: Александр Олимпиевич, а как Вы после многолетней теоретической и практической работы определяете границу между нормой и патологией, если она есть?

А.Б.: Есть граница между воспаленной и здоровой кожей, демаркационная линия. Граница между нормой и патологией в психиатрии бывает очень тонка. Я в психиатрии 36 лет и, одним словом вам это не скажу.

Э.С.: Она есть или её сложно нащупать?

А.Б.: Граница есть, и она тонка. Как есть в юриспруденции презумпция невиновности, так в психиатрии есть презумпция психического здоровья. Если у психиатра «на нюху», что скорее всего пациент болен, но он доказать этого не может, то психиатр всегда его признает психически здоровым. Обязан признать. Это наша концепция, наш фундамент.

Так что же все-таки приводит отдельных людей на путь необузданной агрессии и нечеловеческой жестокости, как формируются психические расстройства, превращающие человека в маньяка, можно ли предотвратить поток серийных убийств? Именно об этом наша беседа с Александром Бухановским, заведующим кафедрой психиатрии и наркологии Ростовского Медицинского университета, профессором юридического факультета Ростовского университета, президентом научного лечебно-реабилитационного центра «Феникс», председателем оргкомитета периодических международных конференций «Серийные убийства и социальная агрессия», почетным членом ассоциации европейских психиатров, членом Американских академий судебных наук и психиатрии и права, первым российским ученым, читавшим лекции в Академии ФБР. Тем самым профессором Бухановским, которому 14 лет назад удалось создать точный проспективный портрет, а после задержания и «разговорить» маньяка Андрея Чикатило, монстра, на совести которого, по меньшей мере, 56 человеческих жизней, с которого в России и началось изучение феномена серийных убийств.

— По данным немецкого журнала «Хёрцу» в фильмах, показанных по немецкому телевидению в прошлом году 439 раз демонстрировались издевательства над детьми, изнасилования и убийства. В сумме за год было показано 25 000 убийств, что составляет еженедельно 25 часов непрерывного насилия. Как вы считаете, Александр Олимпиевич, правомерно ли мнение о пагубности влиянии на психику подростка жестокости, увиденной на экране и ее провоцирующей роли в формировании садистских наклонностей?

— Демонстрация натуралистичных сцен, жестокости и садизма может привести лиц со специфическим предрасположением к возникновению импринтинга (отпечатывание в нездоровом мозгу) с последующим формированием негативных поступков. Теленасилие в последнее время буквально захлестывает зрителя, и не только немецкого. Ежедневное наблюдение за обесцениванием человеческой жизни негативно влияет на подсознание детей и подростков. Герой, вызывающий у зрителя чувство симпатии, часто нарушает закон и совершает насилие. Это присутствует даже в мультфильмах для самых маленьких и иррационально входит в мировоззрение, формирует жизненные ценности.

Как-то ко мне в клинику привезли из Москвы девятилетнего мальчика, который, увидев фильм о вампирах, испытал смешанное чувство ужаса, любопытства и восторга. Увиденное накрепко запечатлелось в его сознании, в мозгу возникла патологическая система, которая и начала управлять поведением паренька и он стал… вампиром. Мальчик перерезал горло цыплятам и пил их кровь. Причем, делал это публично, принуждая маленьких девочек, соседок по двору, наблюдать эти сцены. Затем закапывал трупик очередной жертвы (таким образом было уничтожено более 80 цыплят). Своим вынужденным зрителям угрожал, что в случае, если те расскажут взрослым о его хобби, он им, как и цыплятам, перережет горло и выпьет их кровь. А ведь 40 % серийных убийц начинают именно с агрессии к животным. К счастью, родители этого мальчика вовремя обратились за помощью, и нам удалось его вылечить. Исчезло не только вампирическое поведение, но и фантазии на подобную тему.

— Значит, все дело не в сюжете кинобоевика или чтиве о каннибалах, а в готовности психики любую полученную информацию превратить в руководство к преступному действию? Помните, каннибал Джумагалиев, ссылаясь на полюбившуюся книгу «Черный туман», объяснял свое пристрастие к перерезанию горла своим жертвам желанием увидеть, как душа покидает тело…

— Положим, книга эта весьма далека от святочной сказки…

— Согласна. Давайте возьмем тогда нашего ротердамского каннибала программиста Армина М., расчленившего и сожравшего 42-летнего берлинского инженера Бернда Юргена Б., сняв всю эту «бойню» на видеопленку. Этот живодер рассказывал на суде, что в детстве, после прочтения сказки братьев Гримм «Ганзель и Гретель», он стал страдать навязчивой идеей каннибализма. Так можно и на безобидного «Колобка» возбудиться. Его тоже все мечтали съесть. Он все время был в бегах, чудом спасая свою шкуру, пока, наконец, не потерял бдительность и не был уничтожен маньячкой-Лисой.

— Говоря об импринтинге, я отметил: «отпечатывание в нездоровом мозгу». На нормальных здоровых людей сцены садизма не производят провоцирующего действия. Но есть группа «высокого риска», к которой относятся подростки и взрослые люди с аномальным дезорганизованным характером, у которых затруднена общая и межполовая коммуникации, мужчины с заниженной самооценкой и комплексом неполноценности. Именно они — лица высокого риска, у которых возникает склонность к жестокому поведению. Что же касается влияния литературы и публицистики на таких людей, то приведу два примера. Одна ростовская газета очень натуралистично расписывала произошедшие у нас убийства девочек, и мы потом имели большие проблемы с одним парнем, у которого на этой почве началось формирование тяжелого криминального садизма. Другая газета запустила утку об утечке радиации на Волгодонской атомной станции, после чего в регионе началась настоящая радиафобия. Журналисты и кинематографисты должны соблюдать определенный моральный кодекс, ибо масс-медиа существенно влияют на состояние психического здоровья населения. Об этом много говорилось на Всемирном конгрессе психиатров, проходившем в 1999 году в Гамбурге.

— Немецкий психолог Штефан Дауэр считает, что в большинстве своём серийные убийцы, это — интеллигентные, образованные люди, которые по какой-то причине вдруг оказываются не в состоянии самостоятельно справиться со своими проблемами. Вы разделяете эту точку зрения?

— Нет. Среди серийных убийц имеются представители самых разных слоев общества. Есть, конечно, и врачи, инженеры, педагоги. Но в большинстве своем, это- малообразованные люмпенизированные личности, среди которых 20% людей злоупотребляющих спиртным и наркотиками.

— История германской криминалистики знает много отвратительных имен серийных убийц. Это и «Дюссельдорфский вампир» Питер Кюртен, и «Людоед из Дуйсбурга» Иоахим Кролл, и «Гроза Ганновера» Фриц Хаарманн. Всех этих нелюдей объединяет схожесть биографий: строгое воспитание, суровое детство, хорошие манеры, нормальная работа, умение нравиться людям при неумении выстроить нормальную личную жизнь. Отсюда вопрос: правда ли, что все маньяки- садисты обладают слабой половой конституцией?

— Правда. Одно из условий предрасположения к маньячеству — слабая половая конституция. Сама по себе она, конечно, особой опасности не несет, но в сочетании с изменениями в мозге получается «гремучая смесь». Такие люди чаще склонны к садизму. Маньяки могут стать мужьями и отцами, но любовь у них специфична. Она больше похожа на признательность, привязанность. Да и инициатором взаимоотношений, как правило, являются женщины, берущие их развитие «в свои руки». Такое распределение ролей сохраняется и после заключения брака. Их семейная жизнь развивается по заранее определенному сценарию. В жены такие мужчины чаще всего выбирают женщин, напоминающих им властную, нетерпимую мать. Духовная близость в таких семьях отсутствует.

— Итак, маньяками не рождаются. Ими становятся при определенных обстоятельствах. Каковы эти обстоятельства?

— Убийцей при определенных обстоятельствах может стать практически каждый, а вот серийным — только человек с определенной формой предрасположения — биологического, психосексуального и личностного, наличие которого, однако, не фатально, а лишь делает их лицами высокого риска. Станет ли такой человек маньяком зависит от воздействия семьи и ближайшего окружения. Эмоциональное отторжение, жестокость, унижения, ханжество, асексуальное воспитание повышают фактор риска. Будущие серийные убийцы и маньяки — это, как правило, тихие, серые, не обращающие на себя внимания мальчики. Порой, они прилежны, дисциплинированны и послушны. Их неблагополучие внешне незаметно. Как правило, это — дети, унижаемые взрослыми и сверстниками, лишенные любви и ласки. Не говоря уже о тех, кто испытал сексуальное насилие и жестокое обращение.

— Вы ввели в оборот научный термин «матери Чикатило». Чем они отличаются от обычных матерей?

— Это- жестокие, деспотичные женщины с властным характером и ярко выраженной ролью семейного лидера, часто одинокие или унижающие своих мужей, оттесняющие их на периферию воспитания сына. Нередко у таких отцов эпизодически «просыпается раж воспитания» — жестко-жестокого — фактически они на ребенке срывают свою униженность в семье. У сыновей таких матерей детские годы, когда коммуникация со сверстниками жизненно необходима для формирования будущей личности, проходят под строжайшим контролем и запретом на все «внеслужебные» контакты. Трагический дефицит общения со сверстниками, родительской любви и ласки, постоянное отсутствие положительных эмоций, неумение понять и выразить самого себя способствуют необратимым изменениям личности. Отсюда -неспособность к симпатии, к общению с другими людьми, неумение быть привязанным, любить, сопереживать. Эти дети не умеют защитить себя ни в моральном, ни в физическом плане, прячутся от действительности в мир необычных жестоких фантазий. У таких мальчиков полностью отсутствует интуиция, способность понимать невербальную информацию, «читать между строк», совершенно нарушена шкала этических ценностей.

— Это касается исключительно мальчиков?

— Да. Маньяк — это всегда мужчина. Это свойство мужского мозга. Я знаю в мировой практике всего 2 случая, когда серийной убийцей стали женщины. С моей точки зрения (по имеющимся у меня описаниям), они в детства развивались как транссексуалки. У этих женщин- мужской мозг. Подобные исключения только подчеркивают правило.

— А как же быть с венгеркой Элизабет Батори, угробившей в 16 столетии около 500 человек? Или американкой- фермершей Белли Бринхилд по прозвищу Черная вдова, с помощью стрихнина и топора в 1908 году отправившей к праотцам целый отряд, сватавшихся к ней мужчин. Или ее соотечественницей «Смертоносной девушкой» Эйлин Уорнос, трассовой проституткой из Флориды, убившей в 1989 году шестерых своих клиентов.

— Я веду речь о серийных сексуальных садистских убийствах. Не каждое многоэпизодное убийство- серийное. У названных Вами женщин были иные, не садистские мотивы убивать. Скорее всего, корыстные.

— Какова «история болезни» серийного убийцы?

— Развивается она по почти одинаковой схеме. Есть несколько стадий, которые неизбежно проходит в своем заболевании маньяк. О первой, импринтинге, мы уже говорили. Приведу только один пример. Серийный убийца Питон, по которому я буквально на днях сдал экспертизу, убивать начал несколько лет назад в возрасте 25 лет. Случилось это через 11 лет импринтинга. Он, тогда 14-летний подросток, гимнаст, кандидат в мастера спорта, стал свидетелем тяжелой спортивной травмы своего соперника. Мальчик сорвался с брусьев, со всего маху упал и разбил голову о железную перекладину. Он потерял сознание, а внешне создалось впечатление, что он умер. Это, а также огромная зияющая рана, с хлещущей из нее теплой липкой кровью, запах которой смешался с запахом пота и немытой головы, произвело на Питона жуткое впечатление. Чувство страха и ужаса сопроводилось эрекцией и семяизвержением. После импринтинга начались воспоминания запечатленной в мозгу сцены, затем фантазии на эту тему, неизбежно усложняющиеся до настоящих сценариев, которые обдумываются годами. Между началом их «написания» и первым конкретным убийством зачастую проходят годы, а порой и десятилетия. Вид и запах крови, даже своей собственной, стали интенсивно возбуждать, эротизировать. Получив случайную ранку он ее сначала обнюхивал, слизывал сою кровь и лишь затем обрабатывал и перевязывал, а спустя 11 лет Питон зверски убил трех девушек-студенток, жестоко их порезав. Он пил их кровь и уже мертвых насиловал. Так импринтинг сформировал у него патсексуальный криминальный почерк. Маньяки становятся одновременно сценаристами и режиссерами. Часто это выражается в садистских рисунках. К примеру: пенёк, топор, кровь, обезглавленная курица. Затем в фантазиях объектом насилия становился человек (девочка, женщина). Параллельно происходит оскудение интересов: они теряют интерес к учёбе, работе, все больше и больше замыкаются в себе. Именно на этом этапе формируется агрессивное поведение.

Все серийные убийцы движутся к одному итогу — некрофагии, явлению еще более ужасному, чем каннибализм. В последней фазе болезни маньяк-некрофаг зубами раздирает на части тело жертвы.

— Согласно основному постулату виктимологии (науки о поведении жертвы), любое преступление отчасти спровоцировано поведением потерпевшего. Как говорят в народе, «В жизни случается всякое. Но не со всякими». Давайте поговорим о «феномене жертвы».

— Действительно, есть люди, которые умудряются регулярно попадать в опасные ситуации. Как правило, это- истеричные, эгоцентричные личности, совершающие экстраординарные поступки.

— Как например, берлинский инженер, отправившийся по откровенно сформулированному объявлению на съедение к «Людоеду из Ротенбурга», разрешивший себя кастрировать, лакомившийся вместе со своим палачом собственным зажаренным в духовке половым членом, а затем покорно подставивший горло под нож психопата?

— Достаточной информации об этом случае я не имею. Могу лишь предположить, что он был мазохистом. Не исключено — человеком, мечтавшим о самоубийстве, но не способным причинить боль и смерть собственными руками. То есть, определенно, личностью нездоровой. Жертвами сексуальных маньяков часто становятся лица с повышенной виктимностью: дети, олигофрены, психически больные.

— Возможны ли ранняя диагностика и терапия детского варианта «феномена Чикатило»?

— Не только возможны, но и являются реальной формой предотвращения криминального поведения пациентов в будущем. От склонности к садизму можно избавиться. Главное, вовремя обратиться за помощью к специалистам. Не пропустить первые проявления аномальной жестокости ребенка. Вы замечаете, что ваш сын ломает игрушки, отрывает крылышки у бабочек и ножки у жучков. Возможно, это- проявление исследовательского интереса, но если он явно получает удовольствия от мук живого существа — это уже серьезно. Особенно, если сопровождается мастурбацией. Как правило, экзекуции проводятся над мелкими животными: птицами, щенками, кошками, ежиками, хомячками, кроликами. Очень вредным является вовлечение детей в процесс забивания свиньи, резания кролика или петуха. Если подростка возбуждает вид крови, он нюхает ее, пробует на язык, это- тревожный симптом. Признаками, которые должны настораживать родителей, являются также скрытность, нежелание идти на доверительный контакт, жестокость по отношению к маленьким детям.

— Практически все известные мне маньяки были признаны вменяемыми. Неужели эти нелюди психически нормальны? Что же тогда считать аномалией?

— Я не знаю ни одного серийного убийцы ни в России, ни в Соединенных Штатах, ни в Германии, которому официально не был бы установлен тот или иной психиатрический диагноз. Хочу развести два момента — вменяемость и наличие диагноза. Диагноз — только одна составная часть невменяемости. Наличие психической болезни не означает, что человека автоматически признают невменяемым. Для этого необходимо, чтобы болезнь была выражена в тяжелой форме. Именно на тяжесть указывает так называемый психологический критерий невменяемости — неспособность больного человека осознавать фактический характер своих действий и их общественную опасность и руководить ими. Новый УК РФ впервые за всю историю России ввел новое понятие — ограниченная вменяемость. Это вменяемые люди, а значит отвечающие за свои поступки и подлежащие наказанию. Но болезнь привела к тому, что они не в полной мере осознают фактический характер своих действий и их общественную опасность и руководят ими. Соответственно они должны принудительно лечиться от своей болезни по месту отбывания наказания. Лечение это одновременно и способ предохранения от особо жестоких форм поведения.

Григорий Санин, Светлана Мельникова

Природа может наделить человека талантом, красотой, силой, а может — тягой к социальной агрессии. К такому выводу пришла группа ученых из Ростова-на-Дону в ходе многолетнего исследования феномена серийного преступника.

КРИМИНАЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ

«Ученые и раньше предполагали, что серийные преступники объединены неким набором психопатологий. Однако выявить и систематизировать эти психологические изменения до сих пор никому не удавалось», — говорит известный российский психиатр Александр Бухановский. Сам же он этой темой занялся вплотную в 1989 году, когда был приглашен в оперативно-следственную группу, охотившуюся за орудовавшим на территории Ростовской области серийным убийцей Чикатило. Тогда правоохранительные органы впервые прибегли к помощи гражданского психиатра. Во многом благодаря составленному Бухановским психологическому портрету, преступник был пойман. Проанализировав собранную сыщиками информацию, Бухановский подтвердил тогда еще робкую догадку оперативников, что цепь страшных преступлений была совершена одним и тем же человеком. «Меня всегда интересовали в этой работе три вопроса: почему человек решается на преступление, как его совершает и кто этот человек? — рассказывает Александр Бухановский. — Эмпирически сложилось так, что эта проблема длительное время относилась исключительно к компетенции ученых-криминалистов уголовного розыска, следствия и суда. И лишь в последние годы наметилось интенсивное внедрение в эту область психологов и психиатров, без знаний которых практически невозможно ответить на поставленные вопросы. Исследования в Ростовском государственном медицинском университете позволили выделить и описать феномен серийного преступника — некий вариант криминальной личности, этапное патологическое развитие которой приводит к возникновению, закреплению и трансформации потребности в совершении повторных преступлений против жизни граждан».

«НЕПРАВИЛЬНЫЕ МОЗГИ»

Как считает профессор Бухановский, у конкретного человека в силу определенных биологических, психосексуальных и психологических особенностей может существовать предрасположенность к совершению преступлений. Ученый выделяет здесь несколько важных факторов. Первый, и самый главный, — мозговой. Оказывается, структура головного мозга может иметь своеобразное состояние, выступающее в качестве одной из предпосылок возникновения и развития данного криминально-психиатрического феномена. «Не бывает так, — говорит профессор Бухановский, — что человек вчера лег спать законопослушным, а сегодня проснулся серийным преступником. Это процесс, растянутый во времени, и корни его уходят далеко в детство». Для наглядности А. Бухановский продемонстрировал на мониторе компьютера изображение полушарий головного мозга одного из серийных преступников. Бухановский с коллегами доказал, что специфические изменения возникают, как правило, еще до рождения человека, в результате чего ребенок рождается с характерными изменениями черепа: увеличенной лобной долей и лобной костью, формирующей надбровные дуги. Во время томографических исследований серийных преступников была отмечена серьезная врожденная аномалия — опухоль (киста) в зоне желудочков. Она может быть небольшого размера, а может быть и очень большой. В мозгу человека четыре желудочка, а при наличии кисты возникает как бы пятый желудочек внутри мозга. Желудочки при этом суживаются, и мозг функционирует не совсем правильно. «Неправильные мозги», по мнению профессора, — одно из условий формирования серийного преступника.

БЕЗ ЛЮБВИ

Второй существенный фактор — тяжелая беременность, протекающая в условиях либо плохой экологической ситуации, либо тяжелых хронических стрессов. Почти все те, кто становился серийным преступником, получили травму мозга во время родов. У многих из них к тому же на этот фактор наложилась слабая или среднеслабая половая конституция. Само по себе это никакой опасности не представляет, в крайнем случае может привести к сексуальным неврозам, не больше того. Но, подчеркивает профессор Бухановский, в сочетании с изменением мозга это довольно серьезно. В любви у таких людей, как правило, отсутствует так называемое развитие романтической стадии. У них не возникает свойственных человеку чувств любви, привязанности. Это заменяется, как правило, тем, что эти люди живут в мире грез, фантазий, в котором они и представляют себя романтическими героями и вершителями судеб. Подсознательное представление впоследствии воплощается в реальность, являясь одним из побудительных мотивов к совершению садистских действий. И третья составляющая — специфическое воспитание. Это эмоциональное отвержение ребенка с раннего возраста, в результате чего у него не формируются чувства привязанности, любви, сопереживания, симпатии. Научной группой Бухановского были обследованы четыре пациента в возрасте от 9 до 15 лет со специфическими изменениями головного мозга. Структурно-динамический анализ выявил ряд схожих закономерностей. У всех пациентов с младенческого возраста отмечались признаки гипервозбудимости, которые позже трансформировались в гиперкинетические расстройства. Все дети воспитывались в структурно или функционально неполных семьях. Доминирующая роль в их воспитании, как правило, принадлежала матери. Отец был подчиненно-угнетенным и приниженным, фактически отстраненным от воспитания ребенка. Воспитание носило характер патологического и отличалось противоречивостью: с одной стороны, гиперпротекция, назидательность, жестокость, с другой — явное или скрытое эмоциональное отвержение. Часто оно дополнялось жестокостью в обращении с ребенком. Характерными чертами обследованных детей являлись нарушение коммуникации со сверстниками, трудности в установлении неформального общения, избегание свойственных мальчикам агрессивных проявлений. Самые известные серийные преступники последнего времени, с которыми работал Бухановский (Чикатило, Сливко, Цюман), имели в детском возрасте все перечисленные проблемы.

У ЧЕРТЫ

С точки зрения профессора Бухановского, ранняя диагностика опасного феномена является реальной формой первичной профилактики криминального поведения пациентов в будущем. Предрасположение, по мнению Бухановского, есть только предрасположение, но преступление всегда социально. Человек, обладающий набором патологий мозга, не обязательно станет преступником, это не фатально. Зная закономерности формирования криминальной личности, можно проводить профилактику преступности. Остановить человека у опасной черты вполне реально. Сегодня Александр Бухановский совмещает работу в Ростовском мед-университете с чтением лекций в Академии ФБР. Его методика была ис- пользована во время охоты на «Вашингтонского снайпера».

Наследуется ли преступность? С этим вопросом мы обратились к специалисту, получившему мировую известность в этой сфере, — доктору медицинских наук, про­фессору двух университетов, члену Амери­канской академии психиатрии и права, ру­ководителю лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс» А. О. Бухановскому.

— Впрямую нельзя сказать, что преступ­ные черты передаются по наследству, — го­ворит Александр Олимпиевич. — Поведе­ние формируется в обществе. Наследствен­ность же лишь определяет степень риска. Существует наследственное предрасполо­жение к поломкам механизмов мозговой деятельности — я говорил об этом только что в Мадриде в своем докладе «Феномен Чикатило». Проведены, например, иссле­дования большого количества мужчин с достаточно распространенной генетиче­ской особенностью: у них 47 хромосом вместо 46, лишняя «Y». И оказалось, что в силу этого у них не только высокий рост, как правило, выше 180 сантиметров, но и ряд особенностей характера: они не одаре­ны интеллектом, примитивны в психиче­ском плане, у них достаточно конкретное мышление. Это люди крайне мнительные, злопамятные. Мы сбрасываем обиду, а они «застревают» на ней, как губка, накапливают все негативное. Плюс к этому для них характерна взрывчатость и агрессивность. И еще одно качество: у них отсутствует на­ше сопереживание, они холодны, не чувст­вуют чужую боль. И вот это сочетание де­лает этих людей повышенно агрессивны­ми. Хотя, конечно, не каждый из этих лю­дей становится убийцей.

— Этот хромосомный набор наследуется?

— Он возникает в силу наследственных особенностей.

— А был ли такой набор у Андрея Чикати­ло?

— У него не исследована генетика. А что касается его сына Юры, о котором идет речь в вашей статье, — я хочу провести его экспертизу. И разобраться: что в нем от ге­нов отца, а что — от ситуации в семье. Кстати, Юра не любил отца, не уважал, презирал его — это я прекрасно знаю от других членов его семьи.

— А родная сестра Юры, дочь Андрея Ро­мановича?

— Она в этом отношении мягче, она вы­шла замуж и рано ушла из той семьи.

— Однако вовсе не оторвалась, не отстра­нилась — она приезжала теперь к Юре в ро­стовскую тюрьму. И мама Юры, жена Анд­рея, приезжала.

— А куда денешься — родная кровь. Я встречался с Юриной мамой, это очень приятная женщина, и она очень несчаст­на, она уже тогда была раздавлена, когда узнала о своем муже такое. А теперь — тем более. Она ведь совершенно ничего не по­дозревала о «второй жизни» своего мужа Андрея.

— Трудно в это поверить.

— Тут работают уникальные психологи­ческие механизмы. Многие серийные убийцы, когда идут на убийство, в собст­венном сознании не идут на него. Патоло­гическая система у него уже работает, Чи­катило берет нож, но оправдывает этот факт: вдруг мне надо будет порезать хлеб? Вдруг — обороняться от бандитов? Это психологическая защита, ведь в его под­сознании вызревает потребность в сади­стическом убийстве.

У Чикатило — имидж сверхжестокого убийцы, и он действительно убил огром­ное количество людей, больше, чем ему вменили. Но вот в чем парадокс: по сво­ему характеру он не убийца. В быту он че­ловек совершенно другого типа, потому и близкие ни о чем не подозревали. И это — не единичный случай, в чем я убедился, исследуя большую группу убийц в тюрь­мах. Я веду эту работу с группой специа­листов, в которую входит и моя дочь Оль­га, она пятое поколение врачей в семье и бесстрашно остается одна в клетке с уго­ловниками. Так вот, у большинства из преступников есть подобная психологиче­ская защита.

— Что же заставляет перешагнуть эту за­щиту и убить? Сексуальный порыв?

— Нет. Феномен Чикатило развивается не оттого, что человек хочет получить сладострастие. Нет, есть жена, есть про­ститутки, а ведь сейчас появились про­ститутки, которые специализируются на садистических или мазохистических парт­нерах. Они, проститутки, исполняют, кстати, целый ряд социальных функций. И есть механизм сублимации. У человека сексуальные проблемы, но он уходит в науку, или в шахматы, или в искусство и достигает там высочайших результатов. Вот вам яркий пример — транссексуалы. Они — талантливейшие люди, у меня кни­га выходит с их прекраснейшими рисун­ками, стихами… И вот мы в нашем цент­ре «Феникс» корректируем им пол. И что же случается? Исчезают сексуальные про­блемы — пропадает талант, куда только он девается?!

— Есть ли вообще для потенциального маньяка выход из порочного круга?

— Два выхода. Один — созидательный: че­ловек находит себя в профессии, в семье, в хобби и так далее. Он может стать выда­ющимся педагогом, очень жестким, соци­алистического толка. Что, мы не знаем та­ких педагогов? Сколько угодно — и в выс­шей школе тоже! Как психиатр я знаю профессоров с серьезнейшими сексуаль­ными проблемами, с гомосексуальным влечением… Но за счет высокого интелле­кта они блокируют эту сферу.

Да ведь и Чикатило-старший сначала пошел по этому, учительскому, пути. И еще учась в школе, он был одним из пер­вых учеников. А в армии? Все шли в увольнение, а Чикатило в Ленинскую ком­нату и читал там классиков марксизма-ле­нинизма! И мечтал стать, вы помните, ге­неральным секретарем ЦК КПСС. При других условиях он, может быть, и стал бы, к примеру, секретарем райкома, хотя и очень своеобразным — я бы не позавидовал его подчиненным, но это было бы соци­ально приемлемо.

— Вы изучали множество серийных убийц, есть ли общие черты их развития и «воспи­тания»?

— У меня очень большой список серий­ных убийц, на 50 страниц. И многое по­вторяется в формировании этих людей.. Вот есть земля. Сверхлучший чернозем. Но он останется бесплодным, если не по­падут туда зерна. «Чернозем» для серий­ного убийцы — это, конечно, его биологии, наследственность, от этого никуда не уй -дешь. Плюс раннее, послеродовое развитие ребенка.

Структурно и функционально неполная семья повышает риск совершения крими­нальных действий почти в 10 раз. Выявлены нашими исследованиями и другие предрасположения: это противоречивое воспитание — притворная забота, реальное эмоциональное отверже­ние, жестокость, унижения, подавление самостоятельности, ханжеское насаждение шаблонно-жестких морально-этических нормативов, асексуальность пли половая разнузданность. Все это может сказывать­ся на формировании в семье «маленьких чикатил». «Дети Чикатило» — я буду вво­дить в психиатрию этот термин.

— У вас есть примеры?

— Немало. Ведь их везут именно в наш центр «Феникс» со всей страны. И лечим мы их бесплатно, за наш счет. У нас сей­час наблюдается некрофил, который рас­капывает могилы, — ребенок, 15 лет, он разбивает гробы, где похоронены женщины, и трогает их! Есть десятилетний вам­пир — он отрывает головы животным, пьет кровь! Еще есть мальчик, который пыта­ется совершить крушение поездов, бросая на рельсы тяжелые предметы, — в его фантазиях, а фантазии это один из главных компонентов такого поведения, поезд со­шел с рельсов, огромное количество иско­реженных жертв, а он стоит рядом и этим упивается… Есть мальчик, ему всего 15 лет, который насилует животных — кроль­чих, собак, причем — до смерти. Они аго­низируют у него прямо во время полово­го акта. Мать его говорила мне: если бы он не попал к вам — я бы его убила и са­ма повесилась…

Вопросы задавал Владимир ЛАДНЫЙ.

В минувшую пятницу завкафедрой психиатрии Ростовского медуниверситета (РГМУ) профессор А.О. Бухановский пригласил журналистов совершить в сопровождении врачей обход клиники психиатрии РГМУ.

Это мероприятие, проводи­мое в рамках программы «Открытая психиатрия», — настоящая сенсация. До сих пор отечественная психиатрия ни разу добровольно не «открывалась» перед журналистами.

Дом с решетками

Первые впечатления от увиденного за открывшимися дверьми довольно тягостные. Хотя вокруг чистота, порядок и даже подобие некоего, соот­ветствующего отпущенному клини­ке финансированию, уюта. В холлах — цветной телевизор, обычные боль­ничные столики на четверых, пара человек сидят за шахматной доской. Благодаря спонсорской помощи один из холлов с недавнего времени укра­шает и новый вместительный холо­дильник, в котором могут храниться гостинцы, принесенные родственни­ками. Некоторые отделения (напри­мер, отделение для так называемых «беспокойных») запираются на ключ: как иначе уследить за пациентами, поведение которых не предугадаешь. Здание старинное (1903 год построй­ки) и заведомо рассчитанное на со­держание в нем психически больных: высоченные потолки, закругленные углы стен, решетки на окнах. Между палатами «беспокойных» пациентов — дверной проем без двери, чтобы нянечка имела возможность видеть сразу всех своих подопечных. Жен­ские палаты размещаются на первом этаже, мужские — на втором.

Их болезни — социальные

Как это ни печально, но в болезни многих пациентов клиники можно обвинить все общество. Именно общество сформировало такое отноше­ние к психиатрии, что люди, нуждающиеся в помощи, боятся обратить­ся к психиатру, так как потом нет надежды отмыться от клейма. Иначе как «психушка» или «дурдом» пси­хиатрические клиники народ не именует. Но не замеченная вовремя, болезнь может перерасти в более тяжелое заболевание. Не всякая психика может вынести все то, что про­исходит сейчас в нашей стране. 12 процентов населения России страдают депрессиями, но не все решаются обратиться в клинику. Многие пациенты психиатрической клиники — прямое порождение социальных про­блем, в отделении неврозов — сплошь афганцы, чеченцы и чернобыльцы. Есть здесь и люди, чей ста­тус — бомж, которым негде жить, спать, нечего есть…

В женской палате среди взрослых «беспокойных» лежит совсем юное существо. Невысокий, худенький, коротко стриженный, с заостренным носиком подросток — детдомовец из Волгодонска. Привезла его воспитательница, испуганная странным поведением ребенка. Все обитатель­ницы палаты называют его Сашей. На самом же деле это Наташа. Сем­надцатилетняя девочка считает себя мужчиной, и делает все, чтобы окружающие вели себя соответствующе. «Пацанячья» стрижка, походка в развалку, руки в карманы брюк — никогда не догадаешься, что перед тобой девочка. В Ростов Наташа приехала с большой надеждой — изменить пол. Своим психическим заболеванием девочка-сирота обязана прежде всего бросившим ее роди­телям (девочка родилась от матери, зараженной сифилисом). Внесли свой «вклад» и «внимательные» сотруд­ники детского дома, которые с опоз­данием обнаружили отклонения в психике ребенка.

История Романа — обитателя муж­ской палаты отделения для «беспо­койных» — не менее трагична: во время беременности его мать рабо­тала на вредном производстве. Сей­час родители вынуждены отгородить­ся от сына сейфовой металлической дверью; однажды Роман уже напал на отца с ножом. Роман — не нарко­ман, не алкоголик, не слабоумный. Он вполне нормально закончил шко­лу. Но его психика не в силах выне­сти давления общества. Его заболевание — социопатия, нередко под­талкивающая Романа к агрессии. Уже лежа в отделении, Роман успел под­бить глаз одному из соседей по пала­те: того привлекают мужчины, и он настойчиво добивался внимания Ромы. Врачи считают, что после ле­чения в клинике молодой человек сможет вернуться в общество. Но все могло бы быть по-другому, если бы близкие Ромы раньше обратились к детскому психиатру, не побоявшись общественного мнения. Но они не за­хотели признаться себе, что их ребе­нок нуждается в помощи психиатра. Люди, страдающие психическими заболеваниями, чуть ли не самый не­защищенный слой населения. Как только человек оказывается во влас­ти психической болезни, общество смыкает плотное кольцо за его спи­ной, отняв у него последние надежды вернуться к нормальной жизни. Так можно сказать о многих пациентах клиники. Но больше всего корреспондента «ДГ» поразили судьбы двух пациентов клиники психиатрии.

Бомж поневоле

Валерий Иванович Петров — это псевдоним. Свое настоящее имя Ва­лерий Иванович, страдающий при­ступами шизофрении, постарался забыть, скрываясь от преследующих его в галлюцинациях преступных группировок. Вероятно, когда-то тре­ния с этими самыми группировками действительно имели место в его жизни, впоследствии же они стали преследовать его в кошмарах. Вот тут-то рядом с Валерием Иванови­чем и оказались находчивые соседи по дому. Заметив, что сосед Петров не всебе, эти «добрые люди» реши­ли присвоить его квартиру. Пришли к Валерию Ивановичу да начали пла­каться, как им, бедным, плохо жи­вется в их однокомнатной квартире, да как им хочется жить в его, Вале­рия Ивановича, двухкомнатной. Доб­рый по природе Валерий Иванович расчувствовался, а те к нему с доку­ментом: распишитесь, мол. Так и «об­менялись» с больным Валерием Ива­новичем на свою однокомнатную, за­платив ему для успокоения совести 4 (!) тысячи рублей, два года назад, уже никакой цены не имевшие. В чу­жой обстановке больному становилось еще хуже, и в конце концов он бросил все: дом, нажитое добро (квартиру, конечно, уже заняли другие жильцы) — и убежал из родного Во­ронежа. И вот в течение двух лет он скитался, жил где и как попало, пока не забрел в Ростов и не по­пал в клинику. Сейчас врачи клиники занялись его судьбой: больше, ви­димо, некому. По закону «Об оказании психиатри­ческой помощи и правах граждан при ее оказании» суд может, признать все сделки, совершенные с психически больным человеком, незаконными. Тогда Валерий Иванович сможет вернуться в свой город и начать прежнюю жизнь: после лечения в больнице, нормального питания, покоя это стало его самой большой меч­той. Сейчас руководство клиники об­ратилось в прокуратуру, которая свя­жется с коллегами из Воронежа и решит судьбу бомжа поневоле.

Ее лишили куска хлеба

Симпатичная женщина, сидящая перед врачами, казалось, излучала свет и счастье. Ее пребывание в клинике благополучно завершилось, и в этот день она пришла лишь за вы­пиской и письмом от руководства клиники к ее начальству. В коридоре ее ждал старший сын… Валентина Ивановна оказалась в клинике с ос­трым психозом: ей мнилось, что ее преследуют, хотят арестовать, каз­нить. Заболела Валентина Ивановна еще 10 лет назад, но приступы были редкими. Она жила полноценной жизнью, работала бухгалтером, рас­тила и воспитывала троих детей. Может быть, была несколько вос­приимчивее к внешним проблемам, чем большинство окружающих. Од­нако в момент последнего приступа Валентина Ивановна успела круто поменять свою жизнь — взяла и положила на стол своего начальника заявление об уходе. А он, особо не задумываясь, подписал. Выздоровев, Валентина Ивановна осталась без всяких средств к существованию. Тогда на помощь опять пришли врачи клиники, решившие добиться ее восстановления на прежнем рабочем месте, что предусмотрено все тем же законом об оказаний психиатрической помощи. Они направили, дирек­тору своей бывшей пациентки пись­мо с просьбой отменить приказ об увольнении Валентины Ивановны, так как в момент написания заявле­ния она была больна и не отдавала себе отчета в своих действиях. Закон на стороне пациентки.

По статистике, каждый шестой российский гражданин страдает психи­ческим заболеванием. В ситуации постоянных стрессов и катастроф от сдвига в психике никто не застрахо­ван. 20% хронических заболеваний носят психосоматический характер (другими словами, 20% болезней — «от нервов»), и без помощи психиат­ра человек не в силах избавиться от физической боли. При этом слово, «психиатр» по-прежнему вызывает страх у людей. Не пора ли изменить отношение общества к этой области медицины? Но главное — необходи­мо более чутко относиться к людям, оказавшимся в беде. Неужели это дело одних только психиатров?

Елена Оставненко