Интервью с О.А. Бухановской на «Радио Ростова»

«Феникс» на радио — Беседа с О.А. Бухановской о конференции «Психиатрия — любовь моя!»

Главный врач частной психиатрической клиники ФЕНИКС Бухановская Ольга Александровна была приглашена на РАДИО РОССИИ-ДОН-ТР.

Прослушайте интервью с Ольгой Александровной:

«В Белгородской области женщина выбросила с девятого этажа свою дочь, а затем прыгнула сама», комментарий О.А. Бухановской

«ФЕНИКС» на радио — Выступление главного врача Бухановской О.А. 01.02.2016

На днях страну облетела новость: первокурсники московского Института современного искусства, отмечая поступление, решили как следует напиться. К делу подошли с фантазией: купили 25 бутылок водки, собрались в парке, стали выливать спиртное в таз и по очереди оттуда хлебать.

В итоге развеселая компания (все шесть новоиспеченных студентов!) попала в реанимацию с тяжелым отравлением. После того, как событие получило широкую огласку, ректор вуза приняла решение покинуть свой пост… В этой связи корреспондент «Вечернего Ростова» решила узнать: как прошли первые дни нового учебного года у молодежи южной столицы?

– В нашем городе никто из студентов не напился до невменяемого состояния ни 1 сентября, ни позже. День знаний прошел тихо, спокойно, в штатном режиме, – рассказала Оксана Владимировна Ермыкина, исполняющая обязанности заведующего отделением токсикологии больницы скорой медицинской помощи № 2. – Все молодые люди, кто к нам поступал и поступает в первый месяц осени, в течение нескольких часов трезвели и отправлялись домой.

Главный врач психиатрической и наркологической клиники «Медицинский центр доктора Воробьева» Денис Николаевич Гузь не верит в то, что шесть подростков могли выпить 25 бутылок водки. Мол, любой нетрезвый человек страдает «синдромом рыбака». То есть может сказать что угодно из разряда «рыба была большая, очень большая, аж рук не хватает показать». Одно из золотых правил наркологии – «Никому не верить, выдумки за чистую правду не принимать».

– Одного не понимаю: почему ректор должна отвечать за горе-студентов? Что она могла изменить, если бы даже знала об их намерениях? Провела бы лекцию о вреде алкоголизма? Пожурила? Думаю, то был просто фарс, «черный» пиар столичного вуза! – поделился мнением Денис Николаевич Гузь.

У Александра Николаевича Стрюкова, опытного психиатра, нарколога первой категории известного лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс», своя точка зрения на случившееся в столице:

– Не ректор же воспитывала тех парней и девушек! К ответу стоило бы привлечь и родителей, и очевидцев. Почему, когда студенты в парке сливали в таз водку, к ним никто не подошел?

Ведь все происходило в общественном месте! А где в тот момент была полиция? Почему в этой некрасивой ситуации уволиться решила ректор, а не со- трудники органов правопорядка? Или директор парка, в котором имел место этот инцидент?!

А.Н. Стрюков обратил внимание на то, что в тот злосчастный день у студентов, скорее всего, сработал «эффект толпы». Есть еще такое понятие, как «реактивная толерантность», когда малопьющие в повседневной жизни люди прикладываются к бутылке в компании с целью бравады. Также нарколог предложил проверить психическое здоровье первокурсников. Ведь то была не обычная попойка, а целый ритуал с тазиком!

– Ко мне как-то пришел лечиться человек, у которого во время медицинского освидетельствования был зафиксирован результат «2,8 промилле». Это означало, что за полчаса до встречи с врачом он выпил пол-литра водки. При этом у него не было ни шатающейся походки, не заплетающейся речи, ни других явных признаков опьянения.

А.Н. Стрюков также вспомнил, как в конце 90-х приводил в чувство ростовчанина, принявшего жуткую дозу – пять граммов чистого героина!

– Был и еще более страшный случай: обратился мужчина, переживший два профессиональных делирия (это самая высокая степень «белой горячки»). Процент выживания во время делирия составляет примерно десять процентов. Я заматывал пациента в простыню, обливал водой и оставлял в холодном помещении. А что было делать, когда температура тела достигала 41 градуса и ничем не сбивалась? В таких ситуациях белок в организме сворачивается как яйцо в кипятке!

Встречались наркологу и семилетние алкоголики – родители с младенчества поили детей спиртным, чтобы те крепче спали, и мамаша, которая родила ребенка уже с наркотической ломкой…

И таких драматических историй в практике врача «Феникса» множество. Он даже подумывает издать на их основе книгу. Этот год, кстати, выдался особо богатым на сюжеты! Предположение простое – «тринадцатая луна». Дело вовсе не в мистике и магии. Ни для кого не секрет, что лунные фазы влияют на приливы и отливы. Но кровь в организме – та же жидкость, которая подвержена лун- ному влиянию. Это вызывает более тяжелое протекание алкогольного опьянения, а также интоксикацию.

Дали о себе знать и аномальная жара, и огромное количество контрафактного алкоголя (не зря же его изготовление это одна из самых прибыльных форм бизнеса).

С алкоголизмом необходимо бороться всем миром, выстраивать четкую позицию ростовчан, уверен опытный нарколог. Пару лет назад на улице Пушкинской и сотрудники правоохранительных органов, и дружинники пытались навести порядок – гоняли с лавочек молодежь с бутылками, некоторых даже увозили в отделы полиции… К сожалению, ситуация снова вернулась на круги своя. И вряд ли изменится в скором времени.

– Люди не должны проходить мимо безобразия, закрывать глаза на подростковый алкоголизм, – уверен нарколог и психиатр Александр Николаевич Стрюков.

Ю. Малашихина
Вечерний Ростов №175

Ровно 25 лет назад, 20 ноября 1990 года в Новочеркасске благодаря сотрудничеству следователей и психиатра Александра Бухановского был арестован Андрей Чикатило — самый известный и страшный советский маньяк.

Мы встретились с дочерью профессора, Ольгой Бухановской, которая продолжает дело отца и возглавляет созданный им в Ростове лечебно-реабилитационный центр.

Днем в небольшом холле центра многолюдно: пациенты и их родственники сидят в ожидании процедур или занятий, другие торопятся в нужный кабинет, доктора и медсестры снуют по делам. Дежурная сестра за стойкой у входа то и дело жмет на кнопку, которая открывает дверь во двор. Самостоятельно открыть ее нельзя ни с той, ни с другой стороны. Таков порядок

Никаких скорбных лиц, атмосфера деловитая — здесь все заняты лечением, своим или чужим. За происходящим наблюдает с портрета на стене Александр Бухановский — основатель этого заведения и, наверное, один из самых известных российских психиатров. Профессора не стало в 2013 году, теперь центр возглавляет его дочь.

Ольгу Бухановскую приходится ждать — ее график всегда перегружен. Но вот она выходит из кабинета — собранная, спокойная, интеллигентная женщина, с которой мы сразу условились, что этот текст будет не в честь маньяка.

— Давайте так: 25 лет прошло с тех пор, как грамотнейшие специалисты разработали метод. И это интервью пусть будет в память о тех людях, которые долгие годы работали в милиции и психиатрии, чтобы направить все силы на помощь людям и поимку Чикатило, — предложила Бухановская.

Так мы договорились не перемалывать историю, которая закончилась четверть века назад, но до сих пор вызывает ужас и боль. Решили обратиться к сегодняшнему дню и насущным проблемам. Ольга Бухановская не только давала ответы, но и делилась своими вопросами. Мы успели поговорить о сотрудничестве МВД с экспертами, психическом здоровье, демократии, гей-парадах, новостях, порно и о том, как не сойти с ума.

— Только в этом кабинете скоро начнется первое занятие театрального кружка, нам придется уступить им место! — Предупредила Ольга Александровна, и мы начали интервью.

Следствие ведут знатоки?

— Расскажите, как сейчас сотрудничают специалисты МВД с психиатрами?

— На мой взгляд, мало. Мне видится, что сотрудничество между психиатрами, психологами и правоохранительными органами могло бы быть более продуктивным и полезным и для тех, и для других. С научной точки зрения ведется определенная работа, а на практике ее недостаточно. Как и работы просветительской.

Сейчас поколение, на памяти которого случай с Чикатило шумел, был значим, потихонечку уходит и замещается молодежью. Я не знаю, понимает ли эта молодежь в правоохранительных органах, что такое серийные преступления с точки зрения психиатрии и психологии. Или рассматривает их чисто криминалогически: что нужно найти на трупе, что нужно выявить, как соединить эпизоды в серию.

VIP палата в лечебно-реабилитационном центре

— А разве их не учат психологии и психиатрическим аспектам преступлений?

— Наверное, где-то в школах милиции или в институтах что-то проходят и с точки зрения психиатрии и психологии, но в меньшей степени, чем стоило бы. К тому же, чтобы вы знали, с этого года я впервые не читаю лекции по судебной психиатрии на юрфаке ЮФУ. Этот спецкурс просто убрали. Не знаю, так обстоят дела по всей России или только у нас. В ЮФУ, конечно, понимают, что курс полезный. Может, со временем найдут возможность его вернуть. Запрос читать такие лекции нотариусам и адвокатам уже появился.

— Как конкретно психиатр помогает следствию?

— Мы все время слышим в медиа о зверствах, которые совершают якобы психически больные, о педофилах, еще у нас все на спайсах — все в кучу. Не всегда такие эпизоды связаны с психиатрией. Иногда это связано с личностью, с характером, с корыстью и всем остальным. Но с точностью разобраться в этом может только специалист их психиатрии.

— Какие сложности встречаются в его работе?

— Приведу такой случай: молодой человек уже, к сожалению, убил женщину. По описанию, которое я имею, создалось впечатление, что он это делал в болезненном состоянии, в психозе, под влиянием, скорее всего, бреда и галюцинаций. Это предварительное мнение, составленное со слов родственников и в процессе беседы с адвокатом. Мне видится, что цедесообразно для следствия и для этого человека, чтобы специалист-психиатр его осмотрел, пусть прямо в СИЗО, где он находится под арестом. Однако мне говорят: нет, этого не надо.

Почему не надо? Ведь психиатр здесь может помочь как специалист, который знает, как беседовать с таким человеком. Я знаю, как правильно задать ему вопросы, как уточнить, что происходило, когда это началось. А если это реально психическое расстройство, то почему он должен отбывать наказание? Ему лечение нужно. Все это должно помочь следователю в ведении дальнейших следственных мероприятий. А человек тогда не виноват в том, что совершил под влиянием болезни.

Арт-терапия включает занятия в кружках, вышивку, рисование и другие прикладные искусства.

— Когда вы как специалист вот так защищаете убийцу, объясняя его действия болезнью, вы часто сталкиваетесь с общественным давлением и непониманием? И как вы боретесь с этим?

— Сталкиваемся с этим часто. Бороться можно только просвещением. Постепенно всеми силами надо доносить информацию через телевидение, радио, выступления психиатров для врачей, следователей и обывателей. О психиатрии мало что знают. Психиатрия начинается с астенической симптоматики. Например, невростения и – то, что многие из нас испытвают – синдром хронической усталости.

Это первый уровень психических нарушений или душевных расстройств, если для кого-то так приятнее звучит. Но хрен редьки не слаще, смысл для психиатрии — один и тот же. В полный список расстройств входят и депрессии, и мании, и химические зависимости, и шизофрения, и биполярные расстройства, и деменция, и все остальное – весь спектр. Но люди не очень просвещены в вопросах психиатрии, поэтому доходит до беды. И приходится просвещать постфактум. Но и это очень полезно.

— Как это?

— Например, прихожу я на передачу на центральном телевидении, посвященную зверскому убийству, говорю о том, что это плохо, это мучения и страдания жертв и их родственников, которые остались живы. А потом объясняю, что такое убийство связано с садизмом. Сегодня люди должны знать, что садизм – это проявление психического расстройства. И главное — что его можно лечить. Об этом нужно публично говорить для того, чтобы люди-садисты, будучи на пути к убийству, которого еще не совершили, попали к врачам.

Садизм развивается поэтапно и не сразу начинается с жестоких убийств людей. Человек может прийти к доктору и сказать «Помогите, я не хочу этого сделать!». И мы попытаемся не допустить такого. Люди, страдающие садизмом были, есть и будут, к сожалению. Важно выявить их, оказать медицинскую помощь как можно раньше. Так это должно работать, объясняю я.

— Банальный вопрос: как не стать жертвой маньяка? Как вести себя, если повстречался с человеком в каком-то очевидном патологическом угаре, в психозе? Можно ли себя обезопасить?

— От всего себя, конечно, не убережешь. Но ночью не надо идти по темным улицам, не надо садиться к непонятным водителям — вызывать можно только официальное такси, чтобы никуда не завезли. Если куда-то идешь поздно, то отзвонись, скажи своим «Я иду там-то, встретьте меня». Если, например, я слышу крики, гомон, громкий неадекватный смех позади себя, я лучше обернусь, замедлю шаг, пропущу этих людей — пусть они будут в моем поле зрения, а не я в их.

Если совсем страшно — лучше зайти в магазин, куда-то еще, начать звонить кому-то. Не садитесь с выпившими или странными людьми в лифт, неважно, с мужчинами или женщинами. Не стесняйтесь сказать им, что любите ездить один. Если на вас напали, что-то уже происходит жестокое, нужно пытаться все равно звать на помощь, кричать, использовать все доступные элементарные способы самозащиты, знать их. Этому нужно учиться.

И хотя это простые вещи, их нужно повторять, рассказывать о них. Это помогает, так они откладываются в голове. А если мы попадаем в странную ситуацию или наблюдаем человека в алкогольном опьянении или с неадекватным поведением, то нужно вызывать полицию. Лучше перестраховаться. Зачем ждать? Из соседской квартиры крики? Там драка? Надо вызывать полицию.

— А если это обычное дело и кажется неопасным?

— Все равно вызывать. И сотрудники МВД должны реагировать, а не отмахиваться, мол, это свои разборки, сами решайте. Они должны прийти и первый раз погрозить пальцем. А второй раз — забрать на 15 суток, пусть дебошир идет улицы метет. Почему за границей так делают и считают это нормальным? Потому что все должны понимать: этого делать нельзя, и за это будет наказание. И некоторые тогда побоятся переступить черту, это остановит их, испугает.

Психическая аттестация для всех-всех-всех

— Существует ли какая-нибудь методика массовых тестов на психические расстройства: анкетирования, проверки как в военкомате, когда проводят простое тестирование, способное указать на склонности к расстройствам?/p>

— Наверное, всех тестировать мы не можем. Но сейчас проводятся тестирования в школах и институтах на наркотики. Это уже, мне кажется, польза своего рода. Есть в школах психологи, мы читаем для них лекции. Но что получается: они тестируют, что-то выявляют, а неудобно сказать родителям, что нужно сводить ребенка к психиатру. Либо даже если говорят, получают в ответ негативную реакцию.

А отследить и заставить ученика пройти проверку школьные психологи не могут, потому что родители – законные представители ребенка, они сами должны решать, поведут его к врачу или нет. В прошлый четверг был у нас мальчик. Симптомы проявляются давно: заикание, тревога, переживания. Они прошли всех: неврологов, урологов, кого угодно.

Но это ведь, очевидно, наше! Родители объясняют, что для них психиатр был крайней точкой. Но в таких случаях и подобных им, для взрослых, и для детей, психиатры могут и должны становиться не крайней точкой, а начальной. В вузах сейчас, если люди соглашаются, часто проводят разные психологические тесты и на особенности отношения к жизни, и на психологические проблемы.

Это необязательные тестирования, но если у кого-то что-то выявят, то почему бы тогда не сказать, что по тестам что-то не так, мол, сходите, проконсультируйтесь, поговорите.

— Учащихся тестируют, а состоянием взрослых работающих людей кто-то интересуется?

— В некоторых коллективах за этим следят. Пример: мужчина работает в аэропорту. Их там тестируют. И психолог говорит ему, что его результат теста похож на депрессивный, поэтому надо сходить к психиатру. Направили работника к нам. Мне звонит его жена, говорит, что у супруга нет депрессии. Но я-то не знаю. Пришел мужчина, с ним поговорили и так, и эдак. Звонит наш доктор, говорит мне: «Ну не нахожу!». Мы пишем: «На момент осмотра не выявляем».

Нужен тщательный осмотр, чтобы точно говорить, но мы не выявили ничего похожего, жена оказалась права. Но то, что проявили такое внимание на работе и в семье, – это полезно. Конечно, в аэропорту такое внимание к психическому здоровью сотрудников объяснимо. Но каждый и без указки работодателя должен следить за собой.

— Как понять, что человек, которого не тестируют нигде, должен обратиться к психиатру?

— Здоровье — это такое состояние, при котором не выявлено никаких патологий, работает в норме телесная (соматическое) и психическая составляющая. Хорошо еще если и духовная. Соматическое мы знаем, как и когда и проверять — когда болит.

Также внимательно нужно относится и к психическому здоровью. Если иногда возникают расстройства адаптации у человка, то лучше не допускать, чтобы это состояние сохранялось, а предупредить, чтоб оно не доходило до болезненного состояния. А если уже возникло, то лучше в самом начале убрать его под корень,не ждать, пока оно год, два, три, десять просуществует.

Когда человек понимает, что для него что-то составляет проблему, важно работать над ней — изменять себя, свое отношение. У человека в этом деле есть разные варианты помощи. Можно обратиться к находящимся рядом людям, наделенных житейской мудростью. Кто-то может пойти в религию. Кто-то пойдет к психологу, психотерапевту, но главное — грамотному. Я же всегда говорю: начинайте с психиатра. Люди часто думают: да мне и психолога хватит, там ничего сложного. Хорошо.

Но все равно начните с психиатра. Возможно, это правда легкое что-то, но только врач может понять, доходит ли это до уровня болезни уже или это правда на уровне психологии пока. Если это не болезнь – пожмем руки, идите к психологу. Никаких проблем. Но если это имеет даже легкие признаки болезни, то давайте уберем болезнь, а потом занимайтесь психотерапией. За рубежом принято уважение и внимание к своей нервной системе, понимание, что каждый из нас может дать нервный срыв любой степени выраженности.

— Почему это происходит с людьми?

— Кто-то может вынести на своих плечах тысячу кг, а кто-то – один, у каждого свои резервы. И когда случаются какие-то социальные или семейные проблемы, соматическая паталогия, эти резервы ослабевают. Тогда может случится срыв. Люди должны понимать: никто не застрахован от этого. И это не показатель слабости, а показатель особенности. В этом случае потребуется определенная помощь.

И не всегда обязательно мдикаментозная. Мы вообще не сторонники медикаментозного лечения. Идти к врачу-психиатру, дружить с психитерапевтом, вообще с людьми, знающими психитерапию – полезно. Многие процессы обратимы. Чем раньше начинаешь лечиться – тем лучше.

За границей этого не стесняются. Я не сторонница, чтобы люди были зависимы от психиатров и психотерапевтов. Не надо, они должны жить самостоятельно, но некоторым в какие-то периоды жизни помощь от нашей специальности нужна. Вот ее надо получить, а потом иди, плавай самостоятельно в жизни, а потом приходи только чаю попить.

— То есть спасение утопающих — дело рук самих утопающих?

— Бывает, человек не может сам проконтролировать, когда началось обострение, проявились симптомы чего-то. В болезни заложено всегда некое непонимание болезни — человек не может отследить свое состояние из-за нарушения психики. Для этого есть близкие, сослуживцы, люди, которые могут обратить на это внимание и помочь, направить к врачу.

Надо уважительно относиться к своему головному мозгу и психическому состоянию. Психология — это взаимоотношения с самим собой, это довольство или недовольство, это отношения с друзьями, семьей, с чужими людьми, отношения в обществе, отношение к труду.

Все ли благополучно? Нет ли тут проблем? Нет ли недопонимания с людьми, межличностных, врутрисемейных конфликтов, которые можно разрешить? Задавайте себе эти вопросы. Ответ «нет»? Тогда живи и радуйся!

Тут-то и настало время освободить большой кабинет для занятия драматического кружка. Мы перешли в маленькую боковую комнату, из которой Ольга Бухановская через время с любопытством выглянула посмотреть, как ее пациенты организуют театр. В итоге удовлетворенно кивнула и больше не отвлекалась. Разве что на рабочий телефонный звонок откуда-то из-за рубежа — не могла пропустить.

Развенчание образов

— Сейчас образ социопата или человека с какими-то другими психическими расстройствами, часто романтизируют…

— Да!

— Вы как к этому относитесь как врач?

— Я к этому отношусь очень негативно. Романтизация персонажей с какими-то психическими аномальностями, мода на смену пола, аноректиков, на людей, которые реконструируют свое тело — это все плохо. Нынешние цивилизованные люди вышли из первобытного строя, вошли в социумы, в которых сложились определенные правила и порядки, которые не надо ломать.

Есть нормы и есть патологии, есть хорошо и плохо. Эти рамки должны быть не номинальными, они не должны размываться. Это не нарушение свобод, это не потеря демократии, это правила, которые обговорены и должны соблюдаться всеми. Развитие накладывает на нас какие-то закономерные рамки.

— А как же все эти персонажи, которые созданы, чтобы выходить за эти рамки?Существует огромное количество популярных сегодня героев в массовой культуре, которые уходят от общих правил. Начиная с супергероев…

— Вот эти супергерои, которых в кино бьют, мутузят… Теряется понимание, что это больно, теряется переживание и сопереживание. Это становится нормой. Потом подростки, дети то одного побили, то другого. Несколько лет назад я говорила: мы дождемся того, что у нас потихонечку начнутся массовые убийства. Почему?

Потому что нас этому учат. Как учат в школе писать и читать — нам показывают, как это делать. Без демонстрации мы бы не научились писать. Точно так же, когда нам показывают другие вещи, они закрепляются. Мы привыкаем. И через какое-то время они не воспринимается так негативно. Это входит в норму, становится жизнью. Я не могу понять, зачем нам такая наука. Зачем в Российской Федерации показывают, что произошло убийство в Детройте, например.

— В новостях?

— Да. В новостях показывают, как кто-то пришел и расстрелял людей в школе в Америке или, например, в гипермаркете. Какой я должна сделать вывод для себя? Что эта информация дает мне и другим людям здесь? Над чем я должна подумать? Мне просто показали: убили. А дальше? Вот если бы показали и сказали: «Смотрите, это есть, но это плохо. Это страдания, это мучения.

Для жертв, для тех, кто остался жив, для родственников» — мы бы тогда начинали сопереживать и сочувствовать, что так нельзя, что от этого страдают многие люди. Потом показали бы человека, который это сделал. Не так, мол, смотрите, это он пошел и убил, а объяснили его историю. Вот был он таким, а потом произошло нечто, в человеке из-за этого что-то сломалось, и он совершил такой ужасный поступок. И обратились к зрителю: если вы начинаете чувствовать, что происходит какой-то слом, значит, надо обратиться куда-то или с кем-то посоветоваться.

Не просто обвинить кого-то и огульно назвать сумасшедшим, а разобрать конкретный случай, если вы уж решили о нем говорить. «Обратите внимание, что ваш близкий может сломаться, и это проявляется так-то». Вот тогда я согласна. Это надо сказать. И тогда из этого сделать вывод: мы что-то заметили, надо обратиться туда-то, чтобы не допустить вот такого.

Пациенты центра занимаются в том числе песочной терапией.

— От новостей — к сериалам. Как тогда вам нравится русский «Метод» о следователе-социопате, который преследует и убивает разных маньяков, или американский «Мысли как преступник» о целом отделе аналитиков девиантного поведения маньяков? Похоже на правду и полезно ли такое смотреть?

— Я не видела конкретно эти, если честно. Я вот посмотрела в выходные российский фильм «Нити любви». В нем показали, как свита какого-то мэра договорилась с врачами-психиатрами, и его жену, здоровую женщину, насильно отправили в психбольницу, где давали лекарства без выяснения состояния ее здоровья. Показывают вокруг этой жены мэра совершенно психичеси больных людей, и это я о врачах. Якобы в больнице одни пациенты могут взять нож и убить других.

Медбратья по-хамски обращаются с пациентами, угрожают, толкают. Показывали бездушность медсестер. И то, как дают лекарства здоровым людям, а они становятся «овощами». Супер образ психиатра и психбольницы! Все после этого фильма так и повалят валом на прием, конечно же. Так все время в российском кино.

— Ну, есть же и фильмы с положительными героями вашей профессии?

И за последние лет пять один фильм — «Тест на беременность» — показал, что психиатр — это думающий, помогающий врач. Разве что еще сериал про Новочеркасск — «Однажды в Ростове» — показал и негодяя-психиатра, и хорошего профессора-психиатра. Но профессор больше был показан не как психиатр, не с профессиональной точки зрения больше, а как человек. Но зато второго врача показали во всей красе: как он договаривается о подкупе, как он убивает, душит своих пациентов. Какой психиатр душит своих пациентов?

Среди нас есть порядочные и непорядочные, как везде. Есть люди-сволочи и не сволочи вне зависимости от национальности или работы. Но почему у нас всегда показывают психиатров, психологов, психотерапевтов с плохой стороны? Это тоже навешивание социальных ярлыков. Могут помогать анестезиологи, хирурги, все врачи, но не психиатры. Они — негодяи последние.

— Устоявшийся образ, видимо?

— Зато в иностранных фильмах обязательно есть полицейский и что-то, связанное с психологией. Или есть психотерапевт, психолог или психиатр. Но всегда их показывают с подчеркнуто хорошей стороны. Всегда. Не то, что у нас! Кого у нас обычно ругают? Полицию, врачей, учителей. Плохое бросается в глаза больше, да. Но начните писать о хороших, думающих, полицейских, учителях и врачах. Не все хотят убивать, вымогать. Есть хорошие полицейский, учителя и, конечно, врачи! О них и надо снимать кино, делать сюжеты для телевидения, газет — показывать, что есть и хорошее.

— Хотите сказать, хорошие новости формируют благополучную среду?

— Конечно! Негативный информационный поток, экономические проблемы, сокращения, увольнения, военные действия, теракты, убийства всюду. Это невротизирует людей. Хорошей информации — единицы. Но мы должны ее получать. И это возможно!

У кого что болит

— Что сейчас стало чаще встречаться в вашей практике?

— У нас в центре стали чаще встречаться истерические расстройства, они сейчас называются конверсионными. И мы уже ряду пациентов поставили симуляцию.

— Почему люди симулируют расстройства? Из-за моды и желания выделиться?

— Мы себе это объясняем тем, что у всех сейчас очень большой уровень напряжения, проблемы возникают. И не все готовы и умеют справиться с ними. И когда человек не знает чего-то, ему проще спрятаться за болезнь. Он говорит себе: «Ой, я болен, я не могу ничего поделать». При истерическом расстройстве человек верит в диагноз, он не обманывает, а обманывается. Это очень сложно побороть. Это своего рода уход от жизненных проблем, направленность в болезнь — попытка спрятаться.

Но пациенты не понимают этого. Но иногда они рассказывают нечто, и мы понимаем, что это не совпадает с диагнозами, мы понимаем, что там симуляция. При этом нельзя к этим людям относиться неуважительно! Это не вруны, это их способ защиты, показатель наличия проблем у. И это говорит о том, что и сами они должны многие вещи осознать, и научиться решать многие вопросы. Но при этом им нужна психологическая поддержка.

Про это и народных мстителей

— Сейчас общество сплотилось в борьбе с педофилами. Как вы относитесь к народной мести по отношению к людям с таким психическим отклонением? Вне правового поля люди наказывают других, при этом выписывая им диагноз. Может, такое возмездие для некоторых — тоже способ реализовать свою девиацию?

— С одной стороны, неплохо, что есть люди, которые повторяют и публично говорят, что нельзя допускать развратные действия в отношении малолетних и несовершеннолетних, нельзя запускать педофилию. Люди берутся отслеживать тех, кто соглашается вступать в близость с несовершеннолетними в переписке, чтобы потом развешивать плакаты, обращать внимание общественности и так далее. Но любые расправы, на мой взгляд, нежелательны никогда.

Я думаю, они происходят, потому что люди понимают, что мы беззащитны из-за того, что какие-то вещи покупаются и продаются. И если кто-то попадется, то его смогут «прикрыть», «отмазать». Люди это видят, понимают, что определенные структуры не справляются. И отсюда выросли такие движения.

— Вседозволенность рождает и преступление и наказание, получается. Но ведь больных людей нужно лечить, а не наказывать, разве не так?

— Что сразу было понятно. Есть психическое расстройство, которое называется педофилией. Это расстройство сексуального предпочтения, когда объектами вожделения являются малолетние несовершеннолетние. У этой болезни есть определенная симптоматика, проявления, развитие болезни. Только очень малый процент психических расстройств может влиять на сексуальные сферы, в том числе, на влечение к малолетним.

И это не всегда истинная педофилия. При некоторых других расстройствах случаются педофильные эксцессы. В этом нужно разбираться. А есть люди, которые просто совершают развратные сексуальные действия с малолетними. Но это не значит, что они педофилы. Они делают это не из-за того, что больны, а потому посчитали это допустимым.

— Почему здоровый человек может считать секс с маленьким ребенком допустимым?

— Ну, вот почему здоровый человек считает, что он может ударить жену? И они дерутся.

— Это вопрос воспитания?

— Воспитания, вернее, его отсутствия. И еще часть таких людей, мне видится, считают, что им все дозволено. Они чувствуют безнаказанность, думают, что им ничего не будет, они всегда откупятся. Это касается вообще любых правонарушений, кстати. Например, люди, у которых отобрали права за езду в нетрезвом виде или наркотическом опьянении, все равно снова садятся за руль. Потом такие люди становятся виновниками крупных аварий. Все недоумевают, как же так, а оказывается, в течение двух или трех лет его регулярно ловили, а он откупался.

И человек понимал, что так и дальше будет. Вот эта безнаказанность толкает людей в том числе и на развратные действия в отношении несовершеннолетних. Бывает, состояние алкогольного опьянения может расшевелить желание человека, первый попавшийся объект — и пошел вперед. А кто-то идет на это под чьим-то влиянием, кто-то просто хочет поэкспериментировать. И самое ужасное опять же — нас обучают этому! На порносайтах что есть?

— Всё?

— Есть нормативный секс и ненормативный. На порносайтах нам предлагают готовые извращенные сценарии уже в названиях роликов. Это формирует вкусы и работает как сексуальное воспитание. Человек думает: почему бы и нет? А если у такого ролика тысячи лайков и просмотров, то человек еще и считает, что люди смотрят, им нравится, они одобряют, это нормально. У него появляется интерес, основания полагать, что и ему понравится.

— Существует расхожее мнение, что смотреть разное порно — это нормально.

— Норму — пожалуйста, а патологии не надо показывать. Ни с детьми, ни с животными, ни с жесткостью или садо-мазохизмом, ни с другими извращениями. Не надо.

— Получается, мы сами роем себе психологическую яму доступностью разнообразной информации?

— Это, на мой взгляд, и есть мнимая демократия. Я не о политике, а вообще о мировоззрении. Когда люди кричат: дайте нам права, дайте нам свободы. Но помимо прав и свобод есть определенные обязанности и ответственность, которую будьте добры нести.

Кстати, насчет прав, мне непонятно все равно, зачем нужны гей-парады? Если человек считает себя гомосексуалистом — пожалуйста, но это ведь необязательно придавать огласке с помощью такой масштабной акции. Зачем? Я не считаю, что есть такая необходимость. Есть норма. И есть патология. Это важно понимать. Цель гей-парадов какова? Какой вывод будет делать мозг? Мы ведь все анализируем. Идем в театр, смотрим фильм или передачу, и на основе увиденного делаем выводы. Я не понимаю, какой продуктивный вывод можно сделать после гей-парада. Могу понять, зачем Бессмертный полк — ветеранов все меньше и меньше, мы сохраняем память о них, историю страны, героические образы, помним, как герои защищали свой дом, и чего им это стоило. Это полезно.

— То есть человечеству важно создавать вокруг себя положительное информационное поле, населять его героями, примерами для подражания, в первую очередь, следовать уже устоявшимся в обществе нормам, не расширять границы дозволенного?

— Да. Это положительно влияет на психическое состояние, на мировоззрение, на жизненные принципы, на психологическое отношение к чему-либо.

На этом интервью закончилось. Мы вышли из комнаты и прошли сквозь кабинет, в котором шло первое занятие драмкружка – люди разного пола и возраста сидели за столом, спокойные и сосредоточенные. В холле Ольга Бухановская не задержалась, исчезла где-то в кабинетах центра. Дежурная медсестра открыла дверь и выпустила меня из мира врачей и пациентов в безумный мир здоровых людей.

Благодарим за организацию интервью Игоря Лаптева

Газета «Молот»

В России может быть восстановлена действовавшая в СССР система принудительного лечения психически больных. С требованием немедленно вернуть советскую практику выступает парламентская фракция КПРФ. Аргументы звучат такие: сегодня в стране фактически отсутствует надзор за душевнобольными. А потому лучше заранее помещать их в клиники, нежели дожидаться, когда у очередного шизофреника произойдёт обострение и он зарубит топором своих детей, жену и тёщу.

Судя по всему, так и будет – недаром ещё год назад депутаты Госдумы одобрили законопроект, разрешающий принудительное психиатрическое обследование граждан с их последующей госпитализацией. Теперь с него останется лишь смахнуть пыль. К чему это может привести, разбиралась «Наша Версия».

Нынче медики высказывают мнение: жуткая история нижегородца Олега Белова стала лишь катализатором, на самом деле вопрос, что делать с системой оказания психиатрической помощи населению, сложившейся в стране, назревал уже давно. По-хорошему, начать обсуждать его стоило ещё три года назад, когда юрист фармацевтической фирмы «Ригла» Дмитрий Виноградов из двух карабинов расстрелял в офисе своих коллег. Как оказалось, молодой человек страдал психическим расстройством и даже лежал в больнице.

Однако позже он написал отказ от продолжения лечения и был выписан. Вследствие чего возникает два вопроса: если бы Белова, как и прежде Виноградова, принудительно оставили в клинике, помогло бы это избежать трагедии и сколько ещё таких недолеченных сумасшедших ходит по улицам?

Ольга Бухановская, психиатр, нарколог, судебно-психиатрический эксперт, главный врач лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс»:

– Сейчас многие поспешили увязать причины трагедии с тем, что именно болезнь толкнула Белова на совершение убийства. Но такую связь сможет установить только судебно-психиатрическая экспертиза. А призывы к ужесточению закона ведут к тому, что на всех психически больных людей заведомо вешается ярлык потенциальных преступников.

Также говорится о том, что действующие нормы якобы не позволяют защищать от агрессии психбольных их близких. Я вижу проблему в другом. Очень часто правоохранительные органы просто отказываются реагировать должным образом, утверждая, что конфликты, агрессия в семье – это дело самой семьи, что, мол, решайте сами. Есть и другое мнение: что агрессия граждан, обратившихся хоть раз за психиатрической помощью, – это дело только врачей.

Далеко не всегда причиной агрессивного поведения психически больных людей является их заболевание. И в таком случае правоохранители обязаны вмешиваться и вести профилактику насилия в семьях. А по закону о полиции должны сотрудничать с врачами-психиатрами.

Есть вопросы и к медикам. Если человек страдает психическим расстройством и если он находится на диспансерном наблюдении, то он должен ежемесячно осматриваться участковым врачом-психиатром. Проводился ли осмотр? К тому же в одночасье такая агрессия не возникает. Куда смотрели родственники?

Поэтому я считаю, что надо вначале разобраться в конкретном случае, сделать выводы, что позволит не допускать или уменьшить риск агрессии. На мой взгляд, прежде всего надо ответственно и профессионально исполнять действующие законы, а не придумывать новые. И помнить, что психическая болезнь – это не вина человека, а его беда.

Максим Малявин, психиатр:

– Работать некому. На почти миллионный Тольятти – 12 участковых психиатров. Уберите эту чёртову диспансеризацию и профосмотры. Мы лечить не успеваем! – Уберите от нас страховые компании. Забудьте эти сроки госпитализации как страшный сон. Это насморк проходит за неделю. А приступ шизофрении может длиться месяц, а может и полгода.

Дайте законодательный рычаг, позволяющий в достаточной мере наблюдать за человеком, представляющим не только непосредственную, сиюминутную, но и потенциальную опасность. Да, это поле для злоупотреблений, так контролируйте его. Действующий закон в настоящей ситуации отлично защищает больных, но очень плохо – окружающих.

Дайте нам реальную возможность помочь больным людям не только лекарствами. Им нужна юридическая поддержка, им нужны прикреплённые социальные работники, им нужны группы психологической поддержки. Им нужны помощь при трудоустройстве, обучение. Не надо вот этих курсов повышения квалификации и пр. Компьютеры вы нам поставили, сделайте онлайн-рассылку, лекции по «Скайпу», соберите врачей в пересменку раз в неделю, пусть послушают – что-то да останется в голове.

«Психиатры ничего не могут сделать – прав нет у врачей. Мы полностью сломали всю психиатрию, оставили людей практически наедине с самими собой и с болезнью», – констатирует психиатр Михаил Виноградов. Что же конкретно мешает медикам лечить душевнобольных?

«Пациент может сколько угодно бегать за соседями с топором или обещать родственникам подлить мышьяку в борщ – если на момент приезда бригады он ведёт себя адекватно, госпитализировать его против воли практически невозможно. Согласно закону сперва в течение 48 часов после госпитализации специальный консилиум обязан провести освидетельствование и вынести заключение. Затем в течение суток решение о помещении в клинику должен вынести судья, которому также потребуются доказательства неадекватности пациента. Не будет их – вынесет отказ. Врачу это надо – месяц потом объяснительные писать?» – рассуждает эксперт Алексей Попов.

Закон и правда предоставляет психбольным весьма широкие права. Во-первых, госпитализировать такого гражданина можно только с его письменного согласия. Прервать лечение он также имеет право в любой момент, просто написав отказ. При желании можно даже навсегда пропасть из поля зрения врачей. Для этого достаточно лишь переехать в другой город – единой базы состоящих на учёте в психдиспансерах в России не существует, что позволяет страдающим от расстройств рассудка получать водительские права и разрешение на оружие.

Да что там – ещё полтора года назад психбольных хулиганов нельзя было даже судить! Уголовные дела по преступлениям небольшой тяжести моментально прекращались, как только душевнобольной предъявлял справку. Изменения в Уголовно-процессуальный кодекс были внесены лишь в феврале 2014-го. Может быть, пришла пора изменить и другие законы?

На первый взгляд ничего. В действующем законе об оказании психиатрической помощи присутствует статья 29, позволяющая при необходимости принудительно помещать больного в диспансер. Однако для этого необходим ряд условий: психбольной должен быть недееспособен либо представлять непосредственную угрозу для себя или окружающих. В этом определении и кроется дьявол.

«С одной стороны, я поддерживаю идею о принудительном лечении – агрессивных людей с явными психическими расстройствами у нас действительно очень много, об этом можно судить даже по социальным сетям. Но, с другой стороны, я опасаюсь, что такая мера приведёт к тому, что в больницы под видом психбольных станут помещать вполне нормальных людей», – считает председатель ассоциации адвокатов России «За права человека» Мария Баст.

Следует признать: опасения эти более чем реальны. Причём речь идёт вовсе не о предостережениях правозащитников, полагающих, что таким образом власти в традициях советской «карательной психиатрии» станут объявлять сумасшедшими представителей оппозиции. Куда вероятнее, что повод засунуть человека в психушку будет иметь исключительно материальную подоплёку.

В ноябре прошлого года Приморский районный суд Санкт-Петербурга вынес приговор врачу психиатрической больницы имени Скворцова-Степанова Дмитрию Дмитриеву. Как установило следствие, он помог чёрным риелторам отобрать квартиру у помещённой в диспансер женщины. Несчастная, правда, на самом деле имела расстройство рассудка, но не настолько серьёзное, чтобы держать её взаперти.

Впрочем, опыт показывает, что при желании можно объявить сумасшедшими даже полностью здоровых людей. Так, в 2009 году в Ростове-на-Дону осудили заведующего отделением областного психоневрологического диспансера Владимира Богомолова. За взятку в 50 тыс. рублей он согласился поместить в больницу двух абсолютно вменяемых пенсионеров, у которых бандиты решили мошенническим путём забрать дорогостоящие участки земли.

Разразился громкий скандал, медицинское начальство запугало психиатров всеми возможными карами, но вскоре история повторилась. На этот раз засунуть в дурдом пожилого отца решила его дочь, которую тот пригрозил лишить наследства. Только благодаря вмешательству целой группы независимых психиатров старику удалось убедить всех в собственной вменяемости.

Хотя, казалось бы, сомнения в диагнозе должны были появиться сами собой. Ведь в то самое время, когда пенсионер, согласно заключению психиатров, пребывал в недееспособном состоянии, он продолжал публиковать в серьёзных научных журналах статьи о новациях в сельском хозяйстве, за что даже получил грамоту от министра. Однако «доктор сказал – псих, значит – псих».

Неадекватные меры

В связи с чем возникает главная проблема – если принудительную систему лечения всё-таки решат возвращать, кто сможет не допустить перегибов, коррупции и откровенного произвола? Врачи? Как нетрудно заметить, надеяться на это не стоит. Суд? Тоже вряд ли. Понятно, что сами судьи мало что смыслят в медицине, а потому вынуждены полностью полагаться на мнение тех же врачей.

«Не так давно у меня в практике было дело: женщина пожаловалась, что её незаконно поместили в психбольницу, – говорит Мария Баст. – Она рассказала, что после госпитализации её обкололи нейролептиками, поэтому, когда судья решал вопрос о применении мер принудительного лечения, женщина даже не смогла внятно произнести своё имя. Естественно, что, видя такое состояние пациентки и имея на руках заключение врачей, судья дал добро на её помещение в клинику».

По мнению правозащитницы, выходом из ситуации могло бы стать учреждение поста омбудсмена по делам психически больных. Хотя и это не стоит считать панацеей. Кто сможет занять такую должность? Разве что очень авторитетный и независимый от системы Минздрава медик, а найти такого в каждом регионе будет непросто.

Впрочем, как считают эксперты, конкретные решения под руками. К примеру, в Уголовном кодексе присутствует статья, предусматривающая ответственность за незаконное помещение в психиатрический стационар. Однако почти за 20 лет число осуждённых по ней медиков можно пересчитать по пальцам, причём большинство процессов заканчивались условными сроками. Неудивительно, что ответственность не пугает.

В свою очередь, правоохранители, к которым обращаются жертвы «карательной психиатрии» и их родственники, неохотно берутся за расследования таких дел. Ведь, как правило, для этого приходится проводить долгую экспертизу, которая ещё неизвестно чем закончится. Потому специалисты резюмируют: закон выглядит хорошо и в нынешнем виде, страдает лишь его применение на практике. Но это для нашей страны не в новинку.

Тем временем

Особую тревогу не только у медиков, но и у правоохранителей вызывает отсутствие должного надзора за явно психически больными людьми, совершившими в своё время преступления и уже освободившимися из мест лишения свободы. Так, в ближайшее время должен выйти на волю маньяк Владимир Ретунский, убивший и изнасиловавший восьмерых девушек.

Несколько лет назад освободилась мать маньяка Александра Спесивцева, убивавшего и поедавшего женщин и детей. Она сама приводила к нему жертв и помогала прятать расчленённые трупы. Сперва Спесивцева вернулась в Кемеровскую область, однако затем уехала, и нынешнее её место пребывания неизвестно.

В 2019 году может выйти на свободу «наследник Чикатило», как его прозвали в своё время. Ещё в юном возрасте подросток любил мучить животных, а также разрывать могилы и доставать из гробов трупы. В 12 лет он согласился пройти лечение, благодаря чему смог избавиться от тяги к убийствам, однако после окончания школы отказался лечиться дальше и скрылся от внимания психиатров. Вскоре юноша совершил три убийства. Суд отказался признавать его невменяемым, а это значит, что после освобождения психически больной маньяк останется предоставлен сам себе.

Кстати

В 2011 году Всемирная организация здравоохранения опубликовала пугающую статистику. По данным ВОЗ, в России психическими расстройствами страдают порядка 14 млн человек, то есть почти каждый 10-й! Особенно тревожно выглядят данные о психическом здоровье подростков – здесь проблемы обнаруживаются у каждого пятого.

Правда, назвать всех их сумасшедшими нельзя. «Классических» шизофреников в стране насчитывается порядка 900 тыс. человек. Ещё примерно у 300 тыс. присутствует «неконтролируемое возбуждение». Подавляющее же большинство подвержено воздействию депрессий, фобий и патологических влечений. При этом, как отмечают медики, особенный рост числа страдающих психическими расстройствами наблюдается при резких переменах в общественной жизни, политике и экономике. Судя по всему, текущая ситуация может разве что способствовать увеличению числа сограждан с проблемами в голове.

Гость редакции — Ольга Бухановская, главврач лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс».

В Ростовской области растет статистика нервной анорексии – заболевания, когда человек может довести себя до крайнего истощения или даже смерти из-за недовольства своим весом. Не так давно шокирующий случай, ставший известным всей России, произошел в Ростове-на-Дону: врачи не смогли спасти студенту из Цимлянска, которая фактически голодала в попытке «стать красивой». Осуждение общественности в этом случае вызвала работа врачей и поведение родителей, которые видели, что происходит с ребенком.

Кто виноват в развитии нервной анорексии и как лечить это заболевание, 161.ru разъяснила главный врач лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс» Ольга Бухановская.

– Ольга Александровна, насколько широко распространена нервная анорексия в нашем регионе? Как часто за лечением обращаются в ваш центр?

– Случаев анорексии становится больше, обращений больше идет. Основная масса обратившихся – это подростковый возраст, юношеский. Но встречается расстройство пищевого поведения и в 20, 25, 30 лет. Чаще за помощью приходят представительницы женского пола.

Но в любом случае, для нас, психиатров, это заболевание – не новость. Это было давно описано в психиатрии, это расстройство есть и оно, к сожалению, будет встречаться и в будущем.

Другое дело, что сами люди из окружения больных просто не понимают, что это, как проявляется, как устанавливать диагноз и как лечить. Грубейшие ошибки в подходе к этой проблеме, информировании о ней идут на уровне средств массовой информации и телевидения.

Что, на мой взгляд, грубо ошибочно – и в шоу «Говорим и показываем», и ранее в программе у Малахова – это отсутствие на программах врача-психиатра. Были эндокринологи, диетологи, но психиатра нет. Вот, например, у Малахова собрались люди, которые говорят героине: «Поверь в себя», «Ты сможешь», «Мы за тебя», «Пообещай нам»… Детский сад на прогулке!

Теперь о терминологии. В программе «Говорим и показываем» в титрах есть «бабушка подростка, страдающего анорексией», «мама девочки, умершей от анорексии». Но анорексия – это когда человек по каким-то причинам не хочет есть, это отсутствие самого аппетита. А болезнь, о которой мы говорим, называется «нервная анорексия». Подчеркну еще раз: анорексия – отсутствие аппетита, нервная анорексия – болезнь. И на определенных этапах этой болезни аппетит есть, человек хочет кушать, он может объедаться и избавляться от еды разными способами.

И поэтому когда начинают искать виновных – мама виновата, бабушка, врачи – получается, что все мы виноваты в одинаковой степени, потому что мы не знаем, в чем проявляется такое психическое расстройство, как нервная анорексия. А описанная выше безграмотная подача проблемы и приводит людей к безграмотному, неправильному поведению с больными.

– Как в этом случае выглядит грамотный подход?

– Итак, нервная анорексия – это психическое расстройство, при котором человек убежден, что он либо чрезмерно толстый, либо какие-то части тела чрезмерно толстые, либо, может быть, человек в целом либо части тела некрасивы и уродливы. И в связи с этой патологической убежденностью появляется болезненное неправильное поведение, которое заключается в отказе от еды, корректировке своей внешности с помощью изменения пищевого поведения. Это не связано ни с какой-то безответной любовью или еще чем-то, хотя некоторые стрессовые факторы могут спровоцировать развитие болезни.

В этом заключается болезнь, поэтому нужно обращаться не к диетологам, эндокринологам, гинекологам, а только к врачам-психиатрам. Не к психотерапевтам, не к психологам, помочь может исключительно врач-психиатр.

Нервная анорексия может проявляться как самостоятельное заболевание, и тогда она имеет признаки зависимого поведения – как химическая зависимость или, скажем, компьютерная. Она может встречаться в рамках шизофренического процесса. А также наблюдается и при биполярном расстройстве. При наличии у пациента истерических черт характера течение болезни также будет иметь свои особенности.

Но если лечить отдельные признаки болезни, ее последствия – истощение, боли в животе, отсутствие менструального цикла, сыпь, крошение зубов, выпадение волос – это, считайте, избавление от дерева с помощью выщипывания отдельных листочков, в то время как дерево нужно срубить под корень. Пока не будет убрана из головы человека убежденность в том, что он толстый, уродливый, то есть, болезненная патологическая идея, никакого результата ни один врач не получит.

Нервная анорексия имеет определенные этапы развития. Первый – пациент начинает думать, что он толстый. Это может занять от нескольких недель до нескольких лет. На этом этапе человек ничего не предпринимает, чтобы скорректировать вес.

– При этом довольно часто подростки переживают из-за своей внешности, а родители и друзья могут говорить: «Перебесится, само пройдет»…

– Кто-то перебесится. Фактически каждый проходил стадию «гадкого утенка». У кого-то она проходит более сглаженно. А у кого-то меняется поведение, например, человек перестает смеяться, потому, что «щеки как холодцы прыгают». Нужно обращать внимание на поступки и слова своих близких.

Но вернемся к самой болезни. Затем начинается второй этап – аноректический. Появляется поведение, направленное на коррекцию мнимого недостатка. Способы разные. Но при этом аппетит сохранен, и где-то в глубине души человек понимает, что он поступает неправильно. В ответ на вопросы, почему ты так похудел, почему дома с нами, мамой-папой, не кушаешь, появляются «легенды». Это не вранье пациента, это изворотливость самой болезни, например, пациенты рассказывают: «а я покушал у друга, в школе, у бабушки», «я похудел, потому что очень много занятий». И окружающие не придают внимания начавшемуся снижению веса: мол, несчастная любовь, пройдет.

На этом этапе избираются пути коррекции веса. Самое частое решение – сократить углеводы, отказаться от сладкого и мучного. Но вариантов может быть множество, и пациент приходит к «своей» диете, иногда – абсолютно ужасной, когда за день кушает пол-огурчика, пол-помидорчика, пол-лимончика, и один раз в неделю – 40 граммов мяса. Фактически идет осознанное, целенаправленное количественное и качественное снижение пищевого рациона.

Самое ужасное, с чем мы сталкиваемся – это Интернет. Люди, которые даже не должны были стать аноректиками, находят сайты по данной проблеме, читают их, считают, что это модно. Сейчас в Интернете можно найти не только множество опасных диет, но и советы по употреблению лекарств и даже наркотических препаратов для похудения. Эти сайты нужно закрывать, как и сайты для самоубийц, педофилов.

Вес начинает снижаться, но не слишком быстрыми темпами, аппетит сохраняется. Многие срываются, начинают переедать и вызывать рвоту. Могу сказать, что очень тяжело потом избавляться от рвотного поведения, возникают серьезные изменения в электролитном балансе организма.

В этот период некоторые пациенты закармливают близких, появляются разнообразные страхи. Главный из них – страх поправиться. Это безумный страх, который буквально живет в голове пациента, многие мне говорили: «я не могу, у меня голова кипит от еды», «я думаю только о еде, я устал, выбросите мне еду из головы». Это страдание для пациента.

Но здесь уже теряется критика, понимание болезни. Человек может признавать, что «худоват», но думает, что справится. Не надо вестись на это родственникам, они должны проявлять настойчивость в отношении обращения к психиатру.

Также могут наблюдаться страхи съесть лишнее, страх появления отеков после еды, болей в животе и так далее. Появляются навязчивые действия. Например, взвешиваться – раз в неделю, раз в день, пять раз в день, до еды и после еды. Либо постоянно измерять себя.

Третий этап – кахектический. Он очень опасен, до 30% больных могут умереть. Вес снижается более, чем на 50% от изначального. Появляется вялость, слабость, выпадение волос, появление волос на лице и руках, снижается сахар, могут развиваться пролежни.

Организм при это дает возможность сохранить жизнь, адаптируясь к низким сахарам. У нас девочка была, которая имела сахар 1,2 при нижней норме в 3,0. И она активно сопротивлялась, говорила, не буду лечиться. Мы ее госпитализировали в реанимацию, оттуда позвонила доктор, не понимающая, почему пациентка, которая должна находиться в коме, бегает, хочет уйти из реанимации.

Внешний вид пациентов на таком этапе – крайняя степень истощения. При этом люди, особенно при шизофрении, продолжают считать себя толстыми. Наблюдается некритичность к болезни, пациенту нужно оказывать помощь в недобровольном порядке.

– Что делать с этими людьми, тем более если они говорят, что справятся? Кто должен бить тревогу?

– Несовершеннолетние до 15-ти лет должны быть приведены к психиатрам родителями (это соответствует Закону о психиатрической помощи и по Закону об охране здоровья граждан). Законные представители обязаны нести ответственность за здоровье ребенка. Причем достаточно одного из родителей. Второй может отрицать проблему, быть против обращения, но если один согласен – он приводит ребенка к специалисту.

Если оба родителя против, то тревогу должны бить учителя, соседи, школьные психологи – они могут обращаться в отдел опеки и попечительства по месту жительства, который и решает вопрос о недобровольном обращении к врачу-психиатру. Родители, конечно, могут оспорить эти действия, но жизнь ребенка более ценна, чем все судебные разбирательства.

Те же учреждения либо знакомые семьи могут обратиться к участковому психиатру, написав заявление с описанием симптоматики, и попросить решить вопрос о недобровольном освидетельствовании психиатром пациента. Тогда психиатрическая служба через суд получает это разрешение.

В законе о психиатрической помощи есть условие, когда недобровольное освидетельствование или госпитализация могут проходить по пункту «в» – это когда неоказание помощи может привести к существенному вреду здоровья пациента. А мы понимаем, что нервная анорексия – именно такой случай.

– Как проходит лечение больных нервной анорексией?

– Врач-психиатр прежде всего должен установить, к какому заболеванию относится нервная анорексия – она самостоятельна или является частью другого психического расстройства. Пациент нуждается в медикаментозной терапии психотропными препаратами и психотерапевтической помощи.

Если мы видим риск смертельного исхода, лечение начинается с реанимации, оно направлено на восстановление работы жизненно важных органов и обменных процессов, требуется круглосуточный надзор за жизненными показателями организма.

Но больные должны осматриваться психиатрами и в реанимации. Оптимальный подход – одновременная помощь бригады врачей. При этом психиатр становится во главе врачебной команды.

Как только соматическое состояние человека улучшается и нет больше угрозы для жизни, начинается использование психотропных препаратов. Глупость, когда говорят, что на фоне наших лекарств должны слюни течь, руки дрожать и прочее. Это – ярлыки. Необходим разумный, индивидуальный подбор препаратов, которые действуют на болезненные симптомы.

Обязательна психотерапевтическая работа как с самим пациентом, так и с его родственниками. Только комплексный подход может решить проблему.

– Как часто людей на лечение приводят насильно? Есть ли случаи, когда человек обращается самостоятельно, по своей инициативе?

– Пациенты могут не считать себя больными, не соглашаться с мнением врача, но они согласились прийти на консультацию, лечение. Есть случаи, когда пациенты обращаются самостоятельно, понимая, что не контролируют пищевое поведение.

Врач-психиатр должен оценить тяжесть состояния и принять решение, в каких условиях оказывать помощь – добровольно или недобровольно, в стационаре или амбулаторно. Но если человек некритичен, врач должен предпринимать врачебные действия, чтобы спасти жизнь человека.

Ольга Бухановская – врач в четвертом поколении и второй в династии Бухановских, высококвалифицированный психиатр. Психиатр, нарколог, судебно-психиатрический эксперт (сертифицирована в ГНЦ судебной и социальной психиатрии имени В.П. Сербского) высшей категории. Путь в медицину начинала с санитарки. В 1998 году, накопив опыт, пришла на работу в центр «Феникс», где прошла путь от врача до главного врача. В совершенстве владеет современной диагностикой и методами лечения при всех психических расстройствах молодых, взрослых и пожилых людей. В числе спасенных ею пациентов – больные нервной анорексией даже в претерминальной (предсмертной) стадии болезни.

Анна Дунаева, специально для 161.ru

Повысить качество жизни после инсульта, избавить от боли, дискомфорта и повышенной потливости помогают эффективные методики ботулотерапии.

ЛЕЧЕБНО-РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР А.О. БУХАНОВСКОГО «ФЕНИКС» оказывает квалифицированную помощь пациентам с психическими заболеваниями, наркологической зависимостью, психологическими проблемами, проводит судебно-психиатрические экспертизы. Кроме того, сегодня Центр интенсивно развивает новое направление деятельности – диагностику и лечение неврологических заболеваний, количество которых неуклонно растет.

В медицинском центре «ФЕНИКС» пациенты могут получить консультацию невролога и пройти необходимое лечение, в том числе с применением достаточно новой для Ростова методики – БОТУЛОТЕРАПИИ.

БОТУЛОТЕРАПИЯ основана на применении ботулинического токсина. Вопреки бытующему мнению, она используется не только в косметологии. Эта процедура занимает важное место в реабилитации и комплексном лечении целого ряда заболеваний. Действие ботулотоксина направлено на расслабление мышц и блокировку выделения медиаторов, формирующих боль, путем инъекции препарата.

БОТУЛОТЕРАПИЯ помогает справиться с БОЛЬЮ – хроническими мигренями, болезненными спазмами в области шеи, спины… Инъекции позволяют значительно уменьшить интенсивность и число приступов, снизить количество применяемых анальгетиков. А также способствуют избавлению от так называемых абузусных болей, которые возникают на почве лекарственной за- висимости (после длительного и неконтролируемого приема обезболивающих препаратов).

БОТУЛОТЕРАПИЯ позволяет провести реабилитацию после ИНСУЛЬТА. Часто после приступа у больного формируется повышенный мышечный тонус (например, скованность или паралич конечностей). Это мешает выполнять элементарные вещи: одеваться, принимать пищу, ванну… Но главное – препятствует реабилитации. Если сустав постоянно согнут, то со временем он может срастись и остаться в таком положении навсегда. Инъекции ботулотоксина нормализуют мышечный тонус и позволяют проводить реабилитацию в полном объеме (заниматься гимнастикой, плаванием), препятствуя формированию патологических костно-суставных конструкций (контрактур).

Преимущество ботулотоксина – в местном воздействии на проблемный участок. Другие препараты – в уколах или таблетках – распределяются по всему организму. Например, если перенесший инсульт принимает таблетки (миорелаксанты), чтобы разогнуть кисть, у него расслабляются все мышцы – подкашиваются ноги, наступают сонливость, утомляемость… Ботулотоксин позволяет избежать таких побочных эффектов.

БОТУЛОТЕРАПИЯ успешно применяется при ПОВЫШЕННОЙ ПОТЛИВОСТИ, благодаря тому что уменьшает секрецию потовых желез. Бизнесмену на встрече с деловыми партнерами потные ладони уверенности не прибавят. А женщина, которую не спасают дезодоранты, вряд ли будет чувствовать себя привлекательной.

Методика эффективна при ДИСТОНИЯХ (постоянное либо спазматическое сокращение мышц): КРИВОШЕЯ (насильственный поворот головы, запрокидывание ее назад), БЛЕФАРОСПАЗМ (насильственное зажмуривание глаз), НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В ОБЛАСТИ РТА И ЧЕЛЮСТИ (открытие рта, высовывание языка, стискивание челюсти), ДРОЖАНИЕ КОНЕЧНОСТЕЙ или ТУЛОВИЩА.

Инъекции ботулотоксина помогают при НЕВРИТЕ ЛИЦЕВОГО НЕРВА (когда половина лица неподвижна). В таком состоянии человек не может закрыть глаз. Это опасно тем, что конъюнктива пересыхает и на ней формируется бельмо. Достаточно ввести препарат в определенную точку над верхним веком, и глаз закроется. А если человека беспокоит ТРЕМОР головы или конечностей – введение ботулотоксина позволит снизить амплитуду дрожания.

Опытные врачи центра «ФЕНИКС» помогут также при ОСТЕОХОНДРОЗЕ, ЭНЦЕФАЛОПАТИИ, болезнях ПАРКИНСОНА и АЛЬЦГЕЙМЕРА, нарушениях ПАМЯТИ и СНА..

Специалисты уверены: мнение, будто нарушение памяти в пожилом возрасте в порядке вещей, – грубейшая ошибка. Ни в коем случае нельзя игнорировать «первые звоночки» и запускать проблему. Своевременное обращение к врачу поможет замедлить развитие болезни, сохранить качество жизни самого пациента и его родных!

М. Гиченко
«Вечерний Ростов»

По науськиванию сожительницы сын добивался, чтобы мать признали недееспособной.

В кабинет адвоката Дмитрия Сергеевича Правдюка вошла со вкусом одетая пожилая женщина и сказала: «Помогите, пожалуйста! Сын добивается, чтобы меня признали недееспособной». Пообщавшись с ростовчанкой, юрист понял, что она абсолютно вменяема и доказать это в суде не составит труда…

Дом со свалкой

Яблоком раздора, по мнению матери, стала ее недвижимость. Женщина рассказала, что у нее есть квартира в Ростове, где она живет постоянно, и земельный участок с двумя домами в Пролетарске. В одном из них она отдыхает летом, в другом поселился сын со своей сожительницей.

Мужчина нигде не работал, собственного жилья не имел, о матери не заботился… Фактически они стали друг другу чужими людьми. Но она и представить себе не могла, что сын подаст в суд заявление о признании ее недееспособной! Мол, все это происки его сожительницы, жаждущей завладеть недвижимым имуществом.

В суде Советского района мужчина пытался доказать, что 62-летняя мать больна и не может полностью осознавать своих действий. Якобы она не соблюдает правил гигиены, ее дом в Пролетарске и квартира в Ростове представляют собой свалку: все грязное, зловонное, загаженное мухами и мышами…

Он говорил, что мать не замечает плохого запаха, гниющих остатков пищи, готовит еду в грязной посуде, пускает в дом облепленную клещами собаку, а попьпки навести порядок агрессивно пресекает.

Мужчина показывал фото и видео захламленных комнат, напирая на то, что антисанитария угрожает здоровью и безопасности матери…

Действительно, в последнее время, приезжая в Пролетарск, ростовчанка заставала в комнатах настоящую свалку. Она была уверена, что таким способом сын с сожительницей пьпаются сфабриковать доказательства ее невменяемости. Хозяйка прибирала свой дом и устанавливала новые замки. Однако позже они оказывались сорваны, а в доме снова царил хаос. Пришлось обратиться в полицию.

На суде все говорило в пользу матери. Сотрудники управления соцзащиты осмотрели ее дом и пришли к выводу, что он находится в хорошем санитарно-гигиеническом состоянии, в комнатах чисто. Кроме акта обследования жилищных условий, адвокат представил справку из психоневрологического диспансера о том, что его клиентка не находится под наблюдением врача-психиатра.

Никто и не подозревал ростовчанку в психическом расстройстве — она много лет работала предпринимателем, в пожилом возрасте вела активный образ жизни, ходила в театры и кино, встречалась с друзьями.

На заседаниях она адекватно отвечала на все вопросы. Судья даже не хотел назначать судебно-психиатрическую экспертизу, но женщина сама настояла на ее проведении — в своем душевном здоровье она была уверена!

Эксперты пришли к выводу, что ростовчанка не страдает психическим расстройством, может понимать значение своих действий и руководить ими. Крыть было нечем — дело сын проиграл! Дмитрий Сергеевич Правдюк рассказал, что после суда этот мужчина чуть ли не на коленях просил у матери прощения.

«Я вовсе не дура!»

Такие истории, увы, в Ростове не редкость. И не всегда они заканчиваются хеппи-эндом. Чтобы лишить дееспособности кого-то из членов семьи, ушлые родственники идут на фальсификацию медицинских документов и прочие ухищрения. Например, под предлогом поездки в магазин старика могут привезти к врачу-психиатру. На вопрос доктора: «Зачем вы здесь?» дезориентированный человек, естественно, ответит: «Не знаю…» «Вот видите, совсем перестал соображать», — покачают головой родственнички. И пошло-поехало…

Для здорового человека потеря дееспособности это тяжелая психотравма и социальная смерть: отныне его делами распоряжается назначенный судом опекун.

Кто-то смиряется и опускает руки, а кто-то борется — обращается к адвокатам или квалифицированным врачам. Иногда это делают его более порядочные родственники, которым претит поступок другого члена семьи. Например, если сын подло поступил с отцом, на защиту старика встает его родной брат. Главный врач медицинского центра «Феникс», судебно-психиатрический эксперт О.А. Бухановская с такими драмами сталкивается постоянно.

— Когда к нам обращается человек, уверенный, что его несправедливо признали недееспособным, мы проводим тщательное независимое обследование. И если он действительно здоров, обосновываем и поддерживаем в суде назначение повторной экспертизы.

Ольга Александровна Бухановская до сих пор помнит 73-летнюю женщину, которую суд признал недееспособной по заявлению внучки.

«Прошу вас, докажите, что я не дура!» — умоляла старушка врачей. И те доказали: новая экспертиза показала, что бабушка не страдает душевным расстройством. Но женщина не дожила до результатов экспертизы: переживания подкосили ее и без того слабое здоровье. Ведь человек, которого без всяких на то оснований объявили умалишенным, страдает не столько от бесправия и несправедливости, сколько от предательства родных людей.

— К сожалению, для тех, кто обманным путем добивается признания родственника недееспособным, не предусмотрена ответственность, иначе таких вопиющих случаев было бы меньше.

Но корень проблемы даже не в этом, а в том, что родные люди становятся друг другу чужими. В семьях вместо любви и тепла главенствует холодный расчет, — говорит опытный врач-психиатр.

Однако есть и случаи, когда по-настоящему больной человек становится марионеткой в чужих руках. Такому корыстолюбивые родственники (а то и вовсе посторонние люди) могут подсунуть на подпись договор купли-продажи, завещание или акт дарения. Так что, бывает, беспомощных, страдающих слабоумием стариков нужно признать недееспособными ради их же блага.

На прошлой неделе «Вечерний Ростов» рассказывал, как на площади Мичурина, у похоронного бюро (!) трое неизвестных в медицинских масках высадили из «ГАЗели» пожилую женщину с ее скарбом, а сами укатили. Продавцы близлежащих ларьков пришли от увиденного в шок. Хотели помочь бабушке, но та просила их не беспокоиться. Мол, родственники скоро снимут ей жилье! Сознание бедолаги было явно затуманено — она считала, что излучает радиацию… Несчастная сутки провела на улице, пока ее не забрали и не увезли в больницу медики «скорой». Все, кто стал свидетелем этой жуткой истории, были уверены: старую больную женщину обманом лишили квартиры и выставили на улицу.

М. Гиченко
«Вечерний Ростов»

Весной и осенью традиционно обостряются психические расстройства, прибавляя работы психиатрам. О том, почему важно обратиться к специалистам при первых признаках болезни, корреспонденту «Вечернего Ростова» рассказала Ольга Александровна Бухановская – кандидат медицинских наук, главный врач лечебно- реабилитационного научного центра «Феникс». Первым делом она подчеркнула: обострение психических расстройств – шизофрении, тревожно-депрессивных и маниакальных состояний – имеет свою сезонность. У большинства срывы происходят весной и осенью.

– Ольга Александровна, кто находится в группе риска по душевным расстройствам?

– Действительно, весна и осень характеризуются неустойчивостью погодных условий, изменением продолжительности светового дня и прочим. При этом усиливается нагрузка на нервную и иммунную системы организма, что делает нас более уязвимыми. Дополнительному риску подвергаются люди, находящиеся в ситуации острого или хронического стресса (смерть близких, утрата имущества, бизнеса, тяжелые внутрисемейные или производственные конфликты и прочее), лица, употребляющие алкоголь и наркотические вещества, лица с тяжелей соматической патологией. Причем «спусковым» может оказаться и каждый отдельный фактор, и любая их комбинация. Важным обстоятельством является наследственная предрасположенность к развитию психических расстройств: то есть наличие случаев психических расстройств у кровных родственников человека (включая случаи самоубийств, злоупотребления алкоголем или наркотиками). Но есть группа заболеваний, которые возникают без видимых причин по внутренним механизмом. Это эндогенные депрессии, шизофрения, биполярное расстройство.

– Что будет, если больной вовремя не обратится к специалисту?

– Как и любое другое заболевание, психическое расстройство без адекватного лечения будет прогрессировать, а самочувствие человека – ухудшаться. В отличие от других болезней психические расстройства быстрее и чаще приводят к разрушению внутрисемейных отношений, снижению социального и материального статуса, а иногда и к трагедии. Так, например, при депрессии первоначальная легкая вялость, «хандра» может смениться тоской, чувством отчаяния, безысходности, ощущением бесцельности дальнейшего существования. Подобные переживания могут стать причиной суицида. Кроме того, следует помнить, что любая болезнь лечится тем успешнее и быстрее, чем раньше человек обратится за помощью к специалисту. В дальнейшем людям, перенесшим расстройство, важно соблюдать длительность терапии, периодически наблюдаться у врача с целью профилактики рецидива (обострения болезни). Ведь посещают же люди время от времени стоматологов, кардиологов, урологов… Так почему сторонятся психиатров? К своему психическому здоровью следует относиться так же внимательно, как и к физическому!

– Как понять, что нужно идти на прием?

– Следует обращать внимание на ухудшение качества и продолжительности сна, снижение аппетита, появление повышенной утомляемости, усталости в ответ на привычные нагрузки, снижение настроения, чувство безрадостности, исчезновение интереса к жизни, увлечениям, общению без видимых внешних причин. Родные могут заметить появление не свойственной ранее человеку угрюмости, замкнутости, неряшливости, подозрительности или взбудораженности, чрезмерной активности, раздражительности, конфликтности в сочетании с иными «странностями » в поведении или высказываниях. К сожалению, некоторые родственники пытаются их не замечать: срабатывает своеобразная психологическая защита. А драгоценное время уходит! Лечение шизофрении, например, важно начинать как можно раньше – в противном случае она вызовет в психике необратимые изменения.

– Как проходит лечение?

– Самое главное в нашей работе – установить точный диагноз. После этого назначается терапия, как правило, комплексная. Она включает медикаментозное лечение, психотерапию, психокоррекцию (причем не только для пациента, но и для его родственников), социальную реабилитацию. Чтобы повысить шансы пациента на выздоровление, мы проводим консилиумы, на которые приглашаем специалистов смежных специальностей. «Феникс» всегда выступает за сотрудничество. Лечиться у нас можно амбулаторно и в стационаре.

– А с какими проблемами родители приводят детей и подростков?

– Одной из самых частых причин обращения является нарушение поведения ребенка: агрессивность, тревога, снижение успеваемости, утрата жизненных интересов, ощущение тоски и даже нежелание жить. К сожалению, часто бывает, что взрослые не сразу обращают на это внимание или списывают на проявление возрастных кризов. Это приводит к усугублению не только болезненного процесса, но и к выраженным нарушениям внутрисемейных отношений, взаимопонимания. В дальнейшем формируется определенный стереотип поведения как у ребенка, так и у его родителей, изменить который бывает сложнее, чем справиться с болезнью. Что касается детей младшего возраста, то наиболее часто обращаются с проблемами отставания в психическом и речевом развитии, проявлениями аутизма.

– Большой пласт работы центра «Феникс» по-прежнему связан с судебной психиатрией?

– В этом году мы получили лицензию на проведение судебно-психиатрических экспертиз. Это благородная и одновременно ответственная задача – помочь восторжествовать справедливости. Ведь сегодня люди добиваются признания своих близких недееспособными, чтобы завладеть их имуществом. А преступники прикидываются душевнобольными, чтобы уйти от наказания. Бывает, что нам приходится оценивать уже проведенные судебно-медицинские экспертизы. И выявлять в них нарушения.

– Берутся ли врачи «Феникса» за неизлечимых больных?

– Ряд специалистов советует родственникам смириться, когда речь идет о пациентах со старческой деменцией, болезнью Альцгеймера, шизофренией. Мол, все равно эффекта не будет, так зачем пытаться? Обеспечьте уход, и дело с концом… Это неправильный подход – нужно бороться с недугом до конца! Мне очень нравится фраза: «Если мы не можем вылечить болезнь, это не значит, что мы не можем помочь человеку». Александр Олимпиевич Бухановский – психиатр с мировым именем, основатель «Феникса» (примечание корреспондента) – любил повторять: «Безнадежных пациентов не существует! » Эти слова являются девизом «Феникса». И мы прилагаем все силы для того, чтобы люди, обратившиеся к нам за помощью, жили достойно.

М. ГИЧЕНКО, «Вечерний Ростов»

Комментарий главного врача ЛРНЦ «ФЕНИКС» Бухановской О.А., который не вошел в программу «Время»:

«Сегодня практически любой психолог, имеющий диплом по психологии, может работать со здоровыми людьми, проводить тренинги, психокоррекционную работу.

Во-первых, а кто из психологов может дать ответ -здоров человек или нет? Здоров ли клиент или у него тревожное расстройство, или идеи малоценности в рамках депрессии, или инициальный период шизофрении, или невроз депрессивный, навязчивых состояний? Дача ответов на эти вопросы прерогатива врачей-психиатров. Психиатры и психологи нашего Центра уверены, что первичную консультацию должны проводить врачи-психиатры, которые решат болен или здоров клиент и какой вид помощи ему необходим.

Во-вторых, думаю, что психологи, которые хотят проводить тренинги, психокоррекционную работу, должны вступить в лигу психотерапевтов, изучить хотя бы основы психиатрии и психотерапии, пройти учебу по разрешенным в РФ методикам, затем пройти занятия по супервизии, провести самостоятельно какое-то количество занятий с клиентами и о чем отчитаться перед супервизором. И только после всего этого получить от лиги профессионалов разрешение на работу со здоровыми людьми. А еще, на мой взгляд, психолог и психотерапевт должны приобрести собственный жизненный опыт, поэтому возможно стоит подумать о получении разрешения проводить психокоррекционную помощь после 30 лет.

В-третьих, в сложных и непонятных для психолога ситуациях с клиентом надо обращаться за профессиональной помощью (советом) к психиатру или супервизору-психологу с большим опытом работы. Если мы избрали такую сложную работу с людьми, то в первую очередь надо думать о пользе и здоровье человека, а не о своих интересах».

Маньяка дважды ловили и отпускали

Серийного насильника оправдывали до тех пор, пока он, ошалев от безнаказанности, не решился на убийство.

Эту историю равнодушно воспринимать невозможно. Особенно если у тебя есть дети. Представьте себе хладнокровного паука, накрывшего паутиной весь район, где поселился. Он ловит девочек и мальчиков и медленно выпивает из них жизнь. А взрослые не замечают, что творится у них под носом. Но самое страшное, что этого паука могли остановить бесчисленное количество раз. Силовики, суд, тюрьма. Но не остановили. Из-за равнодушия, непрофессионализма. И банальной лени…

Это выдержка из очерка Андрея Рябова, следователя-криминалиста Следственного управления СКР по Воронежской области. Прошу извинить, если кому-то станет плохо, но из песни слова…

«Раздев девушку, Заремба привязал ее руки веревкой к багажнику, достал из машины баллон с монтажной пеной, ввел его во … и произвел выпуск монтажной пены. Вдоволь насладившись мучениями, поместил трубку-насадку баллона ей в рот и выдавил монтажную пену. Через несколько минут все было кончено — девушка задохнулась. Убедившись, что мертва, поместил ее труп в углубление, облил бензином и поджег, затем забросал его ветками и присыпал грунтом. «С днем рождения! Славно отметил!» — удовлетворенно поздравил сам себя Заремба».

История потрясла даже следователей — тех, кто видит физическую смерть и разложение душ каждый день, и они понимают: протокольными словами ее не расскажешь. Свое документально-литературное произведение Рябов написал для служебной книги «Следствием установлено»: своего рода наглядное пособие для коллег — как распутывать паутину преступника.

НЕ ЧЕЛОВЕК, А СУЩЕСТВО

Заремба. Существо с двумя ногами, руками, головой и чем там еще, что отличает существа мужского пола. За свои 48 лет он изнасиловал минимум 17 мальчиков и девочек. Они остались живы, только как живут своей искалеченной жизнью, лучше не думать.

Монтажная пена была для Зарембы высшим пилотажем, чем он, несомненно, гордился. И непременно распечатал бы эту статью и повесил на стене над кроватью. Тот единственный, кого он любил, — он сам.

Но Заремба мертв. Официальная версия: 22 июня сего года повесился в карцере незадолго до приговора за убийство той девушки. Он убил ее 12 сентября 2012-го. Даше через полтора месяца исполнилось бы 18. Писала стихи, встречалась с мальчиком, мечтала о белом платье и лимузине с куколками. Потребовалась ее смерть, чтобы издохло это существо, которое звали Заремба…

Воронежцы должны поставить Даше памятник. Практически 100 процентов: ее гибель спасла еще не одного ребенка. «Множественные расстройства сексуального предпочтения в виде синдрома недифференцированного объекта по полу и возрасту (в том числе педофилия) с элементами садизма». Эта цитата уже из заключения экспертов Института психиатрии имени Сербского. Существо с таким варевом в мозгах жило среди нас: ело, пило, радовалось жизни, рожало детей. И если бы не Даша — жило бы дальше и дальше насиловало. И закон ему позволял.

САДИСТ-ТРУЖЕНИК

— Эй, такая красавица — и вечером одна. Опасно! Садись подвезу. Даша впорхнула в «четверку»: и правда поздно, а еще холодно и промозгло — октябрь. Деревня бабушки, соседский дядя — чего бояться?

Шел 2010-й. Даше — 16, Зарембе — 45. И ведь подвез, не тронул, шутил, комплименты отвешивал. Милый. Следователь Андрей Рябов вспоминает: — С виду он таким и казался. Вот какие характеристики на него дали в сельсовете: «прекрасный семьянин», «добросовестный работник- рационализатор». Только у Зарембы была вторая жизнь. Чтобы давать волю своим сексуальным извращениям, он подыскивал девочку-подростка из простой небогатой семьи. В идеале — неполной, где ребенку не хватает внимания. План безотказный: познакомиться с родными, стать всем «дру- гом» — мелкие услуги по хозяйству, добрые советы. И постепенно войти в доверие, которое подчас становилось безграничным.

А девочка становилась его наложницей. Но это будет после. После того, как он отсидит за 17 изнасилованных детей (с ними все проще: валил и давил, как хорек цыплят). Выйдет условно-досрочно!!! Поселится в деревне под Воронежем, и никто не будет знать, что за монстр осел по соседству.

За монтажную пену он возьмется после того, как ДВАЖДЫ наша правоохранительная машина его отпустит за попытку убить Дашу. Даже когда она мертвая будет лежать за деревенским кладбищем, девочку не захотят искать. Потому что Заремба правоохранительную машину дурил так же ловко, как 15-летнего подростка.

ПРОБЕЛЫ В БИОГРАФИИ

Существо по имени Сергей Дмитриевич Заремба появилось на свет 11 сентября 1965-го в глухом поселке в Удмуртии. О детстве его известно мало. Я звонила в этот поселок и в другие, соседние: никто из старожилов ничего не вспомнил. То, что из официальных архивов выяснили следователи: рано остался без родителей, попал вместе с братом в интернат, а уже с 12 лет у него начались те самые «расстройства предпочтения». В 16 изнасиловал двух учениц — прямо в школе, где вместе с братом учился и иногда оставался за сторожа. В туалете. Получил четыре года: по тем временам — потолок по малолетке.

Отсидел. Дальше — снова пробел.

А в конце 80-х в другой части страны — городке Нововоронеже Воронежской области — начинается серия изнасилований. Жертвы — дети. Сценарий один: в дверь звонит работник ЖЭКа (милиционер, сотрудник собеса). «Родители дома?» — «Нету…» — «А я к вам по такому важному делу!»

Счет жертвам переходит за десяток. Одиннадцать, двенадцать… Городок цепенеет от ужаса.

УДО ДЛЯ УРОДА

Заремба спалится случайно — раньше времени вернутся взрослые.

Достоверно известно о 15 оскверненных им мальчиках и девочках. За всех 15 сентября 1988-го он получил 15 лет — по году за каждого. Младшему ребенку было 10.

А дальше — поле чудес.

— Отличался примерным поведением. Осознал. Встал на путь исправления. Освободить Зарембу Сергея Дмитриевича условно-досрочно.

Судья Рамонского райсуда зачитал все это примерно с таким же чувством, с каким сонная птичница отпирает курятник. Шел 2000-й. Серийный педофил за каждую из своих жертв не отсидел даже того несчастного года.

— Заремба отбывал наказание в исправительно-трудовой колонии в Кривоборье и действительно честно трудился — руками работать он умел, это факт, — говорит следователь Рябов.

— А трехэтажный дигноз про «предпочтения»?

— В конце 80-х таких диагнозов ему не ставили: экспертиза только под- твердила вменяемость, то есть что он полностью отдавал себе отчет в мерзостях, которые совершал. А остальное… В СССР ведь «секса не было» — не было и сексологов.

Была история болезни № 2300/88 и акт стационарной судебнопсихиатрической экспертизы № 145 от 16 июня 1988-го — на их основании эксперты Института психиатрии Сербского сделали выводы: «расширение круга аномальных сексуальных предпочтений», «появление садистической активности, проявляющейся связыванием жертв, применением кляпа, избиением и придушиванием, угрозами ножом».

Если перевести: с каждой новой жертвой Заремба зверел все больше. Но… труд в рамонской колонии сделал из него человека, а в рамонском суде ему встретились не просто гуманные — святые люди. Пользуясь случаем, передаю им привет и прошу взглянуть на последнее фото Даши. Правда красивая?

Елена ФИЛИППОВА, Комсомольская правда Ростов №110 от 30.09.2014

Комментарий специалиста

Ольга БУХАНОВСКАЯ, дочь профессора Александра Бухановского, расколовшего маньяка Чикатило, главный врач медицинского центра ФЕНИКС (Ростов-на-Дону), судебно- психиатрический эксперт:

— У маньяков нет «особого склада ума», чтобы уйти от поимки, ответственности и наказания. Думаю, что в 80 — 90-х годах не хватало еще знаний о маньяках, сложно было объединить ряд преступлений в единую серию. Не хватало доказательной базы, ведь обвинение строится не только на показаниях потерпевших. Для серийных сексуальных преступлений характерна НЕОЧЕВИДНОСТЬ, сложно обнаружить улики. Например, по Чикатило имелась ошибка анализов, там были различия в биологических средах (крови и сперме). Сейчас следователи больше обогащены знаниями о серийных преступлениях: эта проблема интенсивно изучается, а результаты исследований включаются в образовательные программы учебных учреждений по профилю.

Что касается Зарембы, то очевидно, что отклоняемость его жестокости с годами нарастала, поэтому он перешел на убийства. В пробелах его жизни надо искать еще жертв, так как если маньяк переступил черту и перешел с фантазий об извращениях на действия в отношении людей, то остановить его может только смерть либо длительная медикаментозная и психотерапевтическая помощь.

Думаю, что основой расстройства Зарембы был садизм. Жаль, что в процессе отбывания первого срока не оказывали психиатрической помощи. Длительное необходимое лечение могло бы уменьшить риск рецидива садизма и тем самым уменьшить вероятность повторных сексуальных преступлений.

Записала Ольга ГОПАЛО

Из двух российских регионов на этой неделе поступали сообщения в заголовках которых — слова «маньяк», «шокирующее преступление», «отсутствие мотива». В Подмосковье убийцы застрелили нескольких водителей, а в Томске жертвой стала трёхлетняя девочка.

Термин «маньяк» эксперты используют с конца XIX века. Всё это время криминалисты и психологи ищут ответы на вопросы, как вычислить такого преступника, и что может стать причиной патологического стремления убивать.

«Наши пациенты, которым мы потом поставили диагноз «садизм», разнообразные сексуальные извращения, это был средний класс с довольно хорошим образованием. Они пытаются на каком-то этапе социализироваться и принять себя, почувствовать себя людьми, восхититься, может быть, собой», — поясняет психиатр и судебно-психиатрический эксперт Ольга Бухановская.

«Перед тем как перейти совершать некие садистические действия в отношении людей, у некоторых бывает жестокость, этап жестокости к животным, садистическая жестокость к животным. На этих этапах, когда все это еще формируется в голове, либо на животных, желательно обращение к врачам-психиатрам», — говорит эксперт Ольга Бухановская.

Психиатры ФЕНИКСА могут и готовы прийти на помощь даже в безвыходных ситуациях!

Программа «Время», Первый канал

По телевизору показывают репортаж из лагеря для украинских беженцев, размещенного на территории Ростовской области. На экране – женщина средних лет в беседе с корреспондентом искренне недоумевает, почему еду для них трижды в день не разносят по палаткам и им приходится самостоятельно получать ее в столовой… Другая жалуется, что не может подобрать среди «гуманитарки» кофту, которая пришлась бы ей по вкусу. У зрителей чувство сострадания сменяется недоумением…

«За кадром»

Наши коллеги, регулярно бывающие в таких лагерях для перемещенных лиц, подтверж дают: подобные сценки не редкость. Приходится наблюдать разное. Как перебирают приезжие присланной гуманитарной помощью – одеждой, обувью, мобильными телефонами, как просят телефоны «последних моделей», а еще – ноутбуки и планшеты… Как в лагере, где в течение трех месяцев жили 110 женщин и 120 детей, которых ежедневно кормили и обстирывали, беженцы требовали от волонтеров организовать уборку у них под окнами, через которые они выбрасывали нару ж у яблочные огрызки, фантики от конфет и прочий мусор… Как просили выделить волонтеров… для уборки помещений, где они проживают.

Многие из тех, кто непосредственно работает с бегущими от войны украинцами, недоумевают, откуда взялись эти претензии у людей, едва успевших унести ноги из-под обстрела. Из бесед с беженцами выясняется: много лет им внушали, что Россия – богатейшая страна, где из-под каждого куста бьют нефтяные фонтаны. И значит, ничего не стоит приютить, обогреть, накормить и «поставить на постоянное довольство» сотни тысяч беженцев.

С другой стороны, среди действительно бегущих от войны людей попадаются и откровенные мошенники, уверены волонтеры и сотрудники МЧС. Они въезжают на территорию России, чтобы получить гуманитарную помощь, денежные пособия и со всем этим вернуться назад. Часть приезжих, ставших жертвой украинской пропаганды, откровенно винят в гражданской войне на Украине Россию, потому считают: что бы ни сделала принимающая сторона – много не будет.

«Феномен смещения»

А вот психологи видят в таком поведении бегущих от войны людей не просто капризы и блажь.

По мнению врача-психотерапевта, ассистента кафедры медицинской психологии и психотерапии Ростовского медицинского университета Игоря ЛУБЯНКО, в таком поведении беженцев отчетливо просматривается так называемый «феномен смещения»:

– С родины эти люди бегут с большим недовольством – теми, кто развязал войну, теми, кто обстреливает их города и села. Но противостоять всему этому они не в состоянии, а недовольство их растет и накапливается… Их приезд в Россию также вызывает стресс: новая непривычная обстановка, новые незнакомые лица, вынужденная скученность, отсутствие занятости, неопределенность – все это требует дополнительной затраты нервной энергии. Они приезжают с определенными ожиданиями, не думая о том, что у принимающей стороны также есть ожидания – элементарной благодарности, соблюдения ими норм и правил проживания. В какой-то момент накопившееся недовольство прорывается наружу. Беженцы не могут ничего предпринять против тех, кто разрушил их привычный уклад жизни, заставил бежать из родных мест. Но недовольство можно сорвать на окружающих – дать подзатыльник ребенку, накричать на мужа, потребовать в лагере лучших условий, возмутиться качеством предлагаемой еды или обслуживания…

Действительно, ситуация узнаваема – примерно так же вели себя жители Крымска, пережившие наводнение. До сих пор помню сюжет по телевизору – женщина в одном халате и тапочках, оставшаяся без дома и вещей, гневно потрясала перед камерой какой-то одеждой, полученной по линии гуманитарной помощи, громко возмущаясь тем, что присланные вещи уже были в употреблении…

Выходит, психика человека реагирует одинаково на состояние катастрофы, независимо от ее причины? Всему виной перенесенный стресс, приводящий к поведению, которое сегодня вызывает недоумение, а иногда и обиды у принимающей стороны?

Вот мнение Ольги Бухановской, кандидата медицинских наук, доцента, врача-психиатра, нарколога высшей квалификации, судебно-психиатрического эксперта, главного врача «Лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс»:

– У людей, побывавших под бомбежкой, артобстрелом, видевших своими глазами смерть, испытавших реальную опасность, развивается посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Большинство тех, с кем пришлось работать специалистам нашего центра во временных лагерях, бежали с территории Украины весной, не все из них были участниками или свидетелями ожесточенных боевых столкновений. Потому, несмотря на все пережитые ими волнения и тяготы, мы не выявили у них признаков ПТСР, которые проявляются достаточно тяжело – в виде постоянной тревоги, подавленности, ощущения, что жизнь опасна и тяжела, страшных сновидений о пережитом. Однако у нескольких детей от 6 до 10 лет мы установили острое посттравматическое расстройство, требующее медикаментозной и психотерапевтической помощи. У некоторых людей ПТСР выражается в виде раздражительности, гнева – они могут вызывать чувство острого неприятия у окружающих, однако и им необходимо предоставить специализированную помощь. Мы слышали от беженцев благодарность в адрес психологов МЧС, работавших с ними с первых минут попадания на нашу территорию. Думаю, что именно такая своевременная помощь значительно уменьшила количество лиц с развившимся ПТСР. У части беженцев имелись тревожные депрессии, расстройства адаптации, что нарушает их приспособление к новым условиям и обстоятельствам.

Не нужно ажиотажа

За последние десятилетия и в Европе, и в России не раз возникали ситуации, похожие на нынешнюю. В лагерях для вынужденных переселенцев размещали сербов во время конфликта с албанцами в Косово, чеченцев – на территории Ингушетии во времена второй чеченской кампании. Живущие в лагерях не голодали, были обеспечены всем необходимым, размещены в достойных условиях – и крайне недовольны. Специалисты считают, что чем дольше люди остаются в таких условиях вынужденного безделья, тем прочнее формируется у них потребительский комплекс.

Ситуацию анализирует Ольга БУХАНОВСКАЯ:

– Первое время вокруг людей, оказавшихся в таких лагерях, существует зона повышенного внимания – им поставляют гуманитарную помощь, им дарят подарки, идут навстречу любым их пожеланиям. Но проходит время – интерес к ним угасает, что неизбежно. Как правило, этот период может сопровождаться увеличением жалоб на соматическое и душевное неблагополучие, возрастанием претензий со стороны тех, кто за несколько месяцев такой жизни успел привыкнуть к повышенному вниманию. И тут надо понять, что эти люди – не притворщики, они действительно нуждаются в помощи – и в первую очередь психолого-психиатрической. Если им потакать, они могут не встать на ноги. Им нужна трудовая активность (ведь не зря только в психиатрии есть такая форма лечения, как трудотерапия) – им крайне полезно работать, целесообразно выполнять (реализовывать) трудовые и социальные обязанности. Только в таких условиях люди, испытавшие стресс, «собираются» – берут ситуацию под личный контроль, самостоятельно принимают решения, несут личную ответственность за свою судьбу, что очень важно для их будущего. Трудовая активность и социализация – трудиться и жить в обществе – вот что им по-настоящему нужно, чтобы скорее вернуться к нормальной жизни.

Кстати, от правильно расставленных принимающей стороной приоритетов зависит многое.

Коллеги из средней полосы России рассказывали мне давнюю историю – еще времен СССР накануне его развала. После событий в Сумгаите, где случилась жестокая резня, жертвами которой стали армяне, часть из уцелевших начали расселять в российской глубинке. Привезли армян и в один из малых городов России. От широты души пострадавшим в конфликте отдали квартиры нового, только что отстроенного дома, который местный градообразующий завод возвел для своих работников. При этом сами рабочие, долгие годы ж давшие новоселья, остались жить, где жили – в старых бараках. В течение многих лет дети семей, лишенных квартир из сострадания к бедам армян, слышали родительские проклятия в адрес «понаехавших». Спустя 10 – 12 лет, когда они подросли, в городе появилась националистическая молодежная группировка, поставившая своей целью «мочить черных». Детская давняя обида дала страшные ростки слепой, не знающей логики, национальной ненависти…

Елена СЛЕПЦОВА, «Наше Время» 07.08.2014