Начало истории

Нынешние ЛГБТ-сообщества «выросли» на неплохой, в общем-то, идее: когда-то объединения стремились защищать права гомосексуалистов. Но теперь их цели трансформировались и стали опасны для общества.

«Когда все это начиналось, правозащитники пытались заявить миру, что гомосексуалисты – такие же люди, как все остальные. Но сейчас у нас XXI век – если твои права нарушены, иди в суд и отстаивай их. И теперь эти сообщества продвигают идеи трансгендерности и вариабельности пола. Однако в природе есть всего два пола: мужской и женский. Никаких 96, как заявляют за границей. А вести себя как собачки, кошечки и вообще непонятно кто – это психическое отклонение, и нужно понимать, что это не норма», – отметила эксперт.

Между тем в некоторых российских школах уже появляются «ячейки» детей с такими отклонениями. Есть случаи, когда запутавшиеся ребята просят учителей называть их местоимениями, не относящимися к их биологическому полу.

Внимание, проблема!

Идеи трансгендерности активно продвигаются в интернете. Сильнее всего пропаганда влияет на инфантильных людей, которым сложно критически оценивать поступающую информацию, и граждан и подростков с начинающимися психическими нарушениями.

Родителям не стоит спокойно относиться к заявлениям ребенка, что ему некомфортно в своем теле, что он хочет сменить пол и т. д. Если начинаются такие разговоры, нужно сразу идти к психиатру. Причем к тому, который понимает, что проблему нужно распознать, выявить болезненные нарушения и при необходимости лечить, а не называет себя дружественным («френдли») ЛГБТ и предлагает родителям принять выбор подростка.

«Пока у нас в Ростовской области нет таких врачей-негодяев. У нас сильная психиатрическая школа», – подчеркнула Ольга Бухановская.

Она пояснила, что так называемые «френдли»-психиатры и психологи на самом деле либо ничего не понимают в психиатрии, либо меркантильны – в сфере торговли гормональными препаратами и хирургии по смене пола замешаны огромные деньги.

«Любой нормальный, порядочный врач должен относиться с уважением к пациенту. Независимо от его пола, религиозных взглядов, отношения к военной операции, другим странам и так далее. Мы вне политики, мы должны помогать людям. А вот эти «френдли» – это навязывание. Почему нет «френдли»-онкологов? Если человеку нужен врач, какая разница, с кем спит этот человек? Но при этом у нас появились ЛГБТ-лояльные психиатры и психологи, «френдли»-эндокринологи, в том числе детские. А проблемы у нас всех одни и те же, и мы их решаем в зависимости от своего характера», – пояснила доктор.

Причины странных желаний

По словам психиатра, желание сменить пол или принимать гормональные препараты, чтобы изменить тело, может возникнуть при:

• транссексуализме (бывает очень редко, проявляется в раннем детстве);
• шизотипическом расстройстве в рамках патологического пубертатного криза (может продолжаться несколько лет);
• психозе в рамках шизофренического процесса;
• трансвестизме;
• гомосексуализме и некоторых других отклонениях.

Желание заболевающего человека сменить пол можно назвать веянием времени.

«Раньше переживания психбольных были связаны с ведьмами. В какой-то период часть пациентов рассказывала, что за ними следят или на них воздействуют спецслужбы. Когда в моде были инопланетяне, заболевшие люди нередко жаловались на влияние внеземного разума. Теперь из-за активного насаждения ЛГБТ-информации людям, нуждающимся в лечении, кажется, что их проблемы решатся, если они сменят пол», – пояснила Ольга Бухановская.

При появлении желания примкнуть к трансгендерам, по ее словам, нужно пройти тщательное психиатрическое обследование.

И тебя вылечат

Недуги, которые обнаруживают у подростков и молодых людей, желающих сменить пол, поддаются лечению.

«Есть заболевания, которые очень хорошо лечатся, есть те, которые излечиваются долго и не так качественно. Нужно приложить много сил и врачам-психиатрам, и самому пациенту, и его близким. У нас был один молодой мужчина, 30 лет, который прошел службу в ВДВ, затем служил по контракту и вдруг решил сменить пол. В двух клиниках дали разрешение, но мама привезла его к нам в «Феникс». Обследовали, выявили психоз, который не распознали в других учреждениях, провели электротерапию, подобрали нейролептики и антидепрессанты. Он потом сказал: «Какая чушь мне в голову лезла!» Стал встречаться с девушкой, поступил на работу. А сейчас у нас лечится девушка из Норвегии», – рассказала Бухановская.

Транссексуализм – настоящий или фальшивый

Настоящие транссексуалы, то есть люди, которые родились «не в своем теле», есть, но их очень мало.

«Эти люди с глубокого детства чувствуют себя представителями другого пола и развиваются в соответствии с нормами для другого пола. Таких людей очень мало, менее 1%. Они живут и психологически, и социально в роли представителей другого пола, часто и профессии себе выбирают соответственные. Они абсолютно адаптивны и всегда идут на полную коррекцию пола и гормонально, и хирургически, ничего не оставляя от признаков своего биологического пола», – пояснила врач.

Сейчас операций по смене пола стало в десятки раз больше, чем раньше. Это говорит о том, что их делают людям, на самом деле не нуждающимся в подобном вмешательстве. При этом пациентам удаляют здоровые органы, чем наносят огромный вред организму.

Но часть жерт ЛГБТ-пропаганды не идет на хирургическое вмешательство, а ограничивается приемом гормональных препаратов. Тело таких людей сильно изменяется, а используется это в том числе для заработка.

«Есть меркантильные люди, склонные к сексуальным извращениям. После гормональной терапии они занимаются проституцией, и наличие мужских и женских половых признаков позволяет им зарабатывать больше», – объяснила эксперт.

На самом высоком уровне

В настоящее время и в России есть клиники, выдающие разрешения на смену пола за три-четыре приема. Этого очень мало, ни о каком серьезном обследовании здесь речь не идет. И называется смена пола просто переходом.

«Но какой же это переход? Переход – это когда легко и в любое время можно повернуть назад. А смена пола – это членовредительство. Гормональная терапия может приводить к раку, она нарушает репродуктивную функцию», – возмутилась доктор.

Часто «друзья» из интернета советуют подросткам самим начинать пить гормональные препараты, потому что организм изменится и у психиатра «не останется выхода, кроме разрешения на операцию».

Запутавшиеся дети, которым на самом деле нужна помощь специалиста, идут в аптеки и покупают таблетки. Часть из них отпускают без рецепта. А рецептурные иногда можно купить с нарушениями, ведь некоторые учреждения и сейчас попадаются, например, на свободной продаже даже наркотических препаратов.

«Но мы должны оставаться в здравом уме. Нам нужна жесткая цензура этой пропаганды, нужно выходить на законодательный уровень», – резюмировала Ольга Бухановская.

Она поддержала мнение «Родительской палаты» России о том, что в стране активно идет эпидемия ЛГБТ.

Источник Дон24

Ольга Александровна Бухановская приняла участие в эфире программы «Тема дня», радио «Комсомольская правда».

Тема эфира: Желудок, как хранилище хлама: узнали подробности операции по извлечению шести инородных предметов. Комментарий Ольги Александровны с 09:47 по 11:43.
Эфир можно послушать ниже.

— Это опасный возраст для развития психических заболеваний, — говорит Ольга Бухановская. — Именно в этом возрасте, когда происходит половое созревание, и наблюдается дебют шизофрении. Влияет наследственная предрасположенность, но есть те, у кого не было в родне этих процессов либо они не знают этих родственников.

«Позаботьтесь о моем коте»

Ильназ Галявиев, который напал с оружием на казанскую гимназию №175, рос в полной семье. Подросток жаловался на сильные головные боли, за год до массового расстрела ему был поставлен диагноз «энцефалопатия». Знакомые отмечали его замкнутость и нелюдимость. В своем телеграм-канале, который он сделал публичным за 15 минут до нападения на школу, Галявиев опубликовал свой «манифест». Молодой человек называл себя Богом, утверждал, что сошел на землю, чтобы исправить ошибку Вселенной, а именно избавить мир от людей, которых он называл «живностью» и «биомусором». После бойни, когда к зданию подъехал первый наряд Росгвардии, «стрелок» вышел на крыльцо с поднятыми руками.

После массового расстрела волна ненависти накрыла и родственников Галявиева. Выяснилось, что мать, отец и старший брат съехали с квартиры, оставив будущего «стрелка» жить одного. Вместо того чтобы, заметив странности в поведении сына, забить тревогу и обратиться за помощью к специалистам.

— Это только кажется, что если у человека бред и галлюцинации — он, условно говоря, надевает шапочку из фольги и говорит, что он инопланетянин, — объясняет психотерапевт Александр Вайнер. — На самом деле все может проходить очень сглажено, расщепление может проявляться в редких перепадах настроения, в несоответствии эмоциональных реакций тому, что происходит. А некую холодность, равнодушие, отстраненность, дурашливость, причудливые фантазии легко списать на переходный возраст, на сложности адаптации, на индивидуальные особенности, на характер. С одной стороны, родители, может быть, и замечали странности в поведении сына, но боялись посмотреть правде в глаза. С другой стороны, они не могли быть настолько компетентны, чтобы по этим признакам подумать о таком заболевании, как шизофрения. Очень часто, когда психиатры озвучивают родителям диагноз сына или дочери, они отказываются в это верить — и не только потому, что это больно. А еще и потому, что нет явной клиники, например бреда. У родителей нет соответствующих знаний, и они всячески пытаются это не увидеть. И делают это не специально. Это происходит неосознанно.

Ольга Бухановская, в свою очередь, говорит, если бы общество было более понимающее и не настолько уничижительно относилось к психически больным людей, то и родителям подростков было бы легче признать, осознать и быстрее обратиться за помощью к врачу-психиатру.

Тимур Бекмансуров, который устроил массовый расстрел в Пермском университете, рос болезненным ребенком. С пяти лет, после развода родителей, жил с матерью. Его отец был профессиональным военным, воевал в «горячих точках». Подражая ему, Тимур хотел отправиться в армию, но его не взяли из-за бронхиальной астмы. Тогда он принял решение поступить в университет и стать криминалистом. Одноклассники отзывались о нем как о тихом, нелюдимом парне, который особо ни с кем не дружил. На своей странице в соцсети он неоднократно жаловался на боль и звон в голове. Своим знакомым он признавался, что любит причинять окружающим боль. Парень наслаждался, если видел на их лицах страдания. Бекмансуров делился, что жаждет крови, и был уверен, что медицина ему помочь не сможет. Единственным выходом из сложившейся ситуации он видел собственную смерть. Отправляясь на бойню, на своей странице в соцсети он указал, что не считает себя экстремистом, им двигало одно: ненависть к людям. В то же время он позаботился о своем коте. В оставленной записке парень попросил передать его родственникам, если с его матерью что-то случится. Во время нападения на университет «стрелок» был ранен. После ампутации ноги попал в СИЗО, в отряд для инвалидов. Ему была назначена комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

Бекмансуров, как и многие «стрелки», не планировал возвращаться живым из учебного заведения.

— Молодой человек писал, что его убьют, он к этому шел, — говорит Ольга Бухановская. — Почему есть те, кто стремится воевать в «горячих точках»? Выскакивает там, где не надо, не пригибается, попав на линию огня. Это социально приемлемый способ самоубийства. Они хотят своей смерти, но не хотят, чтобы это воспринималось как самоубийство. В этом поведении и есть деструктивность, аутоагрессия, направленная против самого себя.

«Идут делать больно туда, где им было больно»

«Стрелкам», которые были признаны недееспособными, могли приказать идти убивать и умереть самому «голоса», звучащие у них в голове. А вот с теми, кого признали вменяемыми, по мнению психотерапевта Александра Вайнера, все гораздо сложнее.

— По сути, они «выходят в окно». А для того чтобы человек добровольно это сделал, нужно, чтобы в комнате был пожар, чтобы человеку было настолько больно от ожогов, чтобы ему нечем было дышать — и он шагает в окно. На мой взгляд, это попытка суицида. У нас в психике существуют механизмы защиты от самоубийства, прежде всего это страх и боль. Например, что такое алкоголизм? Это суицид, растянутый во времени. Человек умирает медленно, незаметно, перекладывая все на спиртное, которое его убивает. Перекладывает ответственность, потому что самому страшно, потому что психика таким образом придумывает, как обойти механизмы защиты, препятствующие суициду. Голова-то у нас заточена под выживание в любых условиях.

Эксперт обращает внимание, что принципиальный фактор, который отличает суицид манифестный от суицида истинного, — это фактор отчаяния, отсутствие надежды.

— Когда человек понимает, что психотравмирующая ситуация никогда не исправится и будет только ухудшаться, тогда он решается на суицид. Суицид — это желание избавиться от психической боли. Факторами, которые ее вызывают, являются: сложные отношения в семье, буллинг одноклассников, неадекватные амбиции, которые сталкиваются с реальностью, отчаяние от того, что не получается выстроить социализацию так, как хотел.

— Почему они идут убивать других и себя в учебные заведения?

— Идут делать больно туда, где им было больно. Как правило, это школа. Я не пытаюсь «стрелков» оправдать, а только анализирую ситуацию. Существует такой момент: когда плохо окружающим, мне уже не так плохо. Я им сделаю больно, и мне от этого станет чуть менее больно. Это известный психический феномен.

Анализируя личности «стрелков», можно сделать вывод, что проявление насилия не было импульсивным и внезапным. Все «стрелки» готовились к бойне.

Росляков планировал массовое убийство около полтора года. Получил разрешение на оружие от Федеральной службы войск национальной гвардии. Прошел в Симферополе шестичасовой курс по обращению с оружием. Украв «гробовые» деньги у бабушки, купил в оружейном магазине помповое ружье Hatsan Escort. Собрал, используя инструкции, найденные в Интернете, самодельные взрывные устройства.

Галявиев за ружьем Hatsan Escort PS 12-го калибра ездил из Казани в Йошкар-Олу. Деньги на покупку оружия он заработал, продавая внутриигровые предметы в сетевой игре Counter-Strike.

Бекмансуров вынашивал замысел преступления несколько лет. Деньги на оружие начал откладывать еще в десятом классе. Какую-то сумму ему добавил отец. В результате студент-первокурсник приобрел пятизарядное помповое ружье Huglu Atrox.

Десятиклассник Сергей проследил, куда отец прячет ключ от оружейного сейфа, а потом просто выкрал винтовку Browning и карабин Tikka T3. Отец сам учил парня стрелять. Они ездили на заброшенный песчаный карьер, стреляли из ружья по банкам. Потом отец отвез сына в стрелковый клуб, где тот учился стрелять под руководством инструктора.

Школьные «стрелки» в отличие от взрослых на протяжении довольно длительного времени оставляют много следов.

— Надо, чтобы люди обращали внимание на своих родственников, знакомых, соседей, учеников, сверстников, — говорит Ольга Бухановская. — Если человек меняется, был, например, ласковым, для него был мир значим, он хорошо относился к людям и вдруг замкнулся, стал мрачным, злым, необщительным, стал домоседом, — это повод присмотреться к нему повнимательнее. К сожалению, большинство людей у нас не просвещены в области психиатрии, не знают, как проявляется душевное расстройство.

По мнению психиатра, больше всех посвящены в проблемы подростков их одноклассники.

— Дети знают об их высказываниях о самоубийстве, о рассуждениях о бессмысленности жизни. Надо, чтобы у подростков была информация, что это все проявление болезни. Что они должны помочь своему однокласснику или сокурснику. Надо убеждать, чтобы они рассказали о его переживаниях взрослому человеку. А он уже должен уговорить подростка пойти к психиатру.

Александр Вайнер согласен с коллегой: надо повышать психиатрическую грамотность как родителей, так и тех, кто работает с детьми.

— А школьники на самом деле железобетонно знают о психологических проблемах одноклассников, о том, кто из них может быть опасен, это прямо инсайдерская информация, — говорит психотерапевт. — Но проблема состоит в том, что им неинтересно кому-то это рассказывать. Даже если бы они и хотели об этом кому-то рассказать, то особо и некому. Да, есть анонимные телефоны для подростков, но нужна, на мой взгляд, централизованная служба. Мы сегодня можем среди подростков популяризировать эту идею, «продать», продвинуть в соцсетях телефоны, на которые можно позвонить. Была бы поставлена задача и выделены на это деньги.

Что делать, если у подростка наблюдаются все признаки психического расстройства, а к психиатру добровольно он идти не хочет?

— Значит, надо добиваться, чтобы психиатр осматривал его недобровольно, — говорит Ольга Бухановская. — Есть статьи 23 и 29 Закона о психиатрической помощи, где говорится о недобровольном освидетельствовании и недобровольной госпитализации в психиатрическую больницу, то есть без согласия пациента.

А что дальше, как складывается жизнь «стрелков», которые выжили? Сергей, например, после того, как ему поставили диагноз «параноидная шизофрения» и он был признан невменяемым, попал на принудительное лечение в смоленскую психиатрическую больницу для подростков. По некоторым данным, в 2017 году он был переведен на амбулаторное лечение. Когда несколько раз знакомые якобы увидели Гордеева рядом с домом в Отрадном, разразился скандал. Адвокат семьи убитого учителя географии обратился в Генпрокуратуру с запросом, в котором попросил выяснить, где находится «стрелок». С ним связались врачи психиатрической больницы, которая находится недалеко от подмосковного Чехова, и сообщили, что пациент проходит у них лечение.

Может ли человек действительно попасть на амбулаторное лечение, совершив столь тяжкое преступление?

— Есть несколько вариантов течения шизофрении. Когда начинается лечение, оценивается терапевтический эффект, — говорит Ольга Бухановская. — Бывают люди с тяжелой формой болезни и нечувствительные к лекарствам. Они могут находиться в психиатрических стационарах усиленного наблюдения годы, а некоторые — даже десятилетия. Если человек хорошо отреагировал на терапию, социализировался, у него исчезли симптомы заболевания, исчезла ненависть к людям, его могут перевести в специализированную больницу с более легким режимом. А потом могут предложить и амбулаторную помощь, отправить на диспансерное наблюдение. Врачебная комиссия дает заключение, а решение на этот счет выносит суд.

— Полностью излечиться от шизофрении невозможно?

— Нет, это такое же заболевание, как сахарный диабет, оно — неизлечимо. Человек должен находиться под контролем долгие годы.

Как дополняет Александр Вайнер, такие больные нуждаются в пожизненном наблюдении и в пожизненном приеме лекарственных препаратов.

«Хотел отомстить однокласснице»

Есть и другие группы «стрелков». Подтолкнуть человека к массовому расстрелу, по мнению Ольги Бухановской, может также состояние алкогольного или наркотического опьянения. Еще одна группа — это ярко выраженные психопаты. Не стоит сбрасывать со счетов и подражателей.

— Это здоровые люди, которые отправляются в учебные заведения с оружием, чтобы привлечь к себе внимание, — говорит психиатр. — Они жаждут такой вот странной славы, но не просчитывают определенных последствий своих действий. Им нужно зайти, попугать, о чем-то напомнить. Таких подражателей было немало.

Шестиклассник из поселка Сарс Пермского края, устроивший стрельбу в школе, учился в кадетском классе. Школьник жил с мамой, родители были разведены. Отец работал вахтовым методом, жил в Челябинске, но продолжал поддерживать связь с сыном. Родные отмечали, что в последнее время мальчик несколько отдалился, на вопросы отвечал односложно. В школу с оружием он отправился, чтобы отомстить однокласснице, которая над ним издевалась. Карабин выкрал из отцовского сейфа. Подросток умел стрелять, с отцом они ездили тренироваться в тир и на карьер. В школе он успел выстрелить дважды — в потолок и дверь. Жертв, к счастью, удалось избежать. Только один пятиклассник поранился осколками стекла. При нападении подросток кричал: «В меня вселился Бог. Я не справлюсь с собой». Отдать оружие его уговорила директор школы, которая прибежала в класс, услышав выстрелы.

— Школьник хотел прервать насилие над собой, чтобы все начали его бояться. Мог просто подражать «стрелкам», хотел привлечь к себе внимание, но выбрал такой вот дегенеративный способ. Чтобы понять, болен он или здоров, надо проводить судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Выяснить, были здесь болезненные мотивы или просто у него не созрел мозг, и он не осознавал всех последствий таких действий.

— Почему среди «стрелков» практически нет девочек?

— Потому что представители мужского пола более дегенеративные (те, кому присущи нарушения физического или психического развития. — Авт.). На женщинах природа экспериментирует, а на мужчинах все это проявляется по полной программе. Это связано еще и с гормональным фоном. У взрослеющих мальчиков, например, резко увеличивается концентрация тестостерона. Мужчины больше склонны к оружию, это больше характерно для мужского поведения.

Александр Вайнер, в свою очередь, вспоминает, что в США или Канаде была 15-летняя девочка, которая открыла стрельбу в школе.

— Реализация бредовых идей зависит от культуры, — говорит психотерапевт. — Во время обострения болезни, в простонародье — белой горячки, возникают галлюцинации. Они зрительные, всегда страшные. Их тематика обусловлена культурой. Если наш алкоголик видит, например, чертей, то в Китае — драконов.

Серьезный фактор риска — психическая нестабильность. Как же предотвратить массовые убийства?

— Нужна качественная психотерапевтическая медицинская помощь, ее не хватает, — говорит Ольга Бухановская. — Психологов-то как раз полно, но тут действовать должны уже клинические психологи. На мой взгляд, надо принимать закон о психологической помощи. Второй момент, надо возвращаться к классической, качественной советской психиатрии. Это связано и с подготовкой врачей-психиатров. У них должны быть собственные классификации, необходимые знания. Хотелось бы, чтобы к мнению психиатров прислушивались.

— У нас психиатров боятся как огня. Считается, раз обратишься — это станет клеймом на всю жизнь.

— А будет еще хуже, пока придумывают законы о том, что психиатрические сведения должны быть в единой информационной системе здравоохранения. Эта информация не должна быть в общем доступе для любого врача, для любого следователя. Надо прекратить выуживать у психиатров информацию о тех, кто к ним обращается. Писать законы, связанные с психическими расстройствами, грамотно. А не так, чтобы у всех подряд забирать водительские права. Это приведет к тому, что еще больше людей не будут обращаться к психиатрам. Будут реже лечиться и пойдут к шарлатанам, которые будут пришептывать и водить яйцами по голове.

Источник: Московский Комсомолец

КОМУ БУДЕТ ТРУДНЕЕ ВСЕГО

Кстати, по мнению Ольги Бухановской, прекрасной профилактикой скуки и тоски станут добрые дела.

— Возможно, кто-то все праздники будет готовить вкусные блюда для родных. А кто-то и вовсе решит помочь одиноким старикам. Выбор есть у каждого из нас, — говорит врач.

Тем не менее, Ольга Бухановская не исключает, что у людей, страдающих психическими заболеваниями, в период локдауна может начаться обострение.

По словам психиатра, сложнее всего во время длинных выходных будет тем, кто ухаживает за больными или очень пожилыми родственниками.

— Ведь в рабочие будни человек утром, отправляясь в офис, отвлекается от этого, мозг переключается на другие задачи. Но и для тех, кто стал вынужденной сиделкой, также есть способы эмоциональной разгрузки в условиях локдауна. Например, можно вечером развести небольшой костер, пожарить на нем сосиски и вспомнить юность. В любом случае, мы должны выжить не смотря ни на что, — дала простые, но действенные советы психиатр.

Напомним, ранее «КП-Ростов-на-Дону» писала, что именно и когда закроют на Дону. Полный список ограничений смотрите здесь.

(с) Источник «КП-Ростов-на-Дону»

— Получается, что практически все школьные стрелки не в себе?

— Человек может быть психически болен. Но на его болезнь в любом случае повлияли внешние дополнительные факторы. Например, сказали что-то неприятное, поставили двойку. Он все воспринял на свой счет и совершил нечто. Необходимо помнить, что ряд психических заболеваний начинается еще в подростковом возрасте. И те вещи, которые некоторые люди считают и психологизируют, объясняя подростковым возрастом или конфликтом между родителями с этим ребенком, могут оказаться совсем не тем, чем кажутся на первый взгляд. Грубое, холодное и конфликтное поведение подростка не всегда означает трудный возраст, это может оказаться началом психического заболевания. И чем раньше выявить группу риска и людей, которые резко меняются в поведении, становясь другими в словах и поступках, тем больше становится вероятность, что подобных преступлений станет меньше.

— Сейчас говорят, что у казанского стрелка выявили заболевание мозга. На ваш взгляд, как специалиста, по тем видео, которые доступны в Сети, можете как-то охарактеризовать этого человека?

— Из тех кадров, которые доступны? Где он в клетке лежит и кричит, что он бог? Я слышала, что это длится уже несколько месяцев, весенних месяцев, заметьте. Можно предположить, что это очень замкнутый человек. Достаточно сложный и напряженный в отношениях с родителями. Мне говорили, что родители вынуждены были раздельно жить с ним последний год или полтора, потому что младший брат его сильно боялся. Думаю, что в течение последних лет у него началось развитие психического заболевания с наследственно определенной предрасположенностью или развитие хронического заболевания, которое могло в этот период, когда он стрелял, дойти до уровня психоза. Не стоит забывать и о возможности нахождения этого парня в состоянии интоксикации. Сейчас очень тяжелые наркотики, они доступны и легко доставаемы, но последствия для мозга невосполнимы. Легко возникают психотические состояния. Поэтому нужно и эту версию рассмотреть, не было ли там интоксикации. Может быть, преступление было совершено в период опьянения, психоза, бреда или галлюцинаций. Также говорят, что его ввели в террористическую группу, но, на мой взгляд, это мало вероятно. На мой взгляд, у этого человека уже несколько лет назад проявились признаки психических нарушений, изменений в эмоциональной и волевой сфере за счет болезни, и он легко впитывает информацию не всегда социально приемлемую. Мы это называем метафизическая интоксикация. Здесь может быть и информация про «Колумбайн», про бога, про что угодно. Дело в том, что в итоге для таких людей это информация становится неким флагом. Неким внутреннем стержнем.

— Как навязчивая цель?

— Не совсем, это входит в структуру уже их больной личности и становится крайне значимым. Например, человек никогда не занимался реформами и вдруг в подростковом возрасте он начинает размышлять, как изменить уклад в стране, начинает выстраивать схемы государственного устройства, управления и так далее. Или он почитал энциклопедию там, почитал здесь и начал вырабатывать свой взгляд. По-другому произносит слова, выстраивает фразы, ставит ударение и так далее. Он начинает делать то, что оторвано от общества и коммуникации. И это не приносит пользы ни для него, ни для общества.

— Можно ли в случае с казанским стрелком усмотреть мистико-религиозный подтекст? Такое возможно?

— Во все времена, раньше это было чаще, вплетались религиозные тематики в разные виды бреда и даже галлюцинаций. Есть, например, религиозный бред, который характерен для людей с определенными формами эпилепсии. Есть онейроидные помрачения сознания, такие своеобразные психозы в рамках шизоаффективных расстройств или рекуррентной шизофрении, когда очень много религий сплетаются в одном человеке. И некоторые потом говорят: я бог, я Иисус, я — второе пришествие. Они и ведут себя как боги. Они чувствуют себя реально так. Мы в нашем центре каждый год хотя бы одного бога, но лечим, либо деву Марию. У нас была пациентка, которая рассказывала, что видела, как вели на Голгофу Иисуса. «Да я ему кровь вытирала», —говорила она. Религия — это хорошо, но все должно быть в меру. Хочешь верить — верь. Живи, сохраняй религиозные традиции и так далее.

— После трагедии в Казани в нескольких российских городах задержали других подростков. Один напал на учителя с ножом, другие хотели расстрелять школу и говорили про это в автобусе. Можно ли сказать, что началась некая волна?

—Она уже идет очень давно. Мы лет десять говорим, что нам все это аукнется. Есть такое понятие в психологии — научение, точнее, принцип научения. Когда много раз повторяется, повторяется, повторяется, и в конце концов поведение, которое неоднократно мы видим и наблюдаем, начинает становиться частью нашего образа жизни. Входит в личную копилку знаний и поведения. Если оно не осуждается или даже осуждается, но при этом набирает много лайков или имеет признание в каких-то определенных категориях или группах людей, это где-то откладывается, и мы этому уже научились. Проще говоря, это становится для нас допустимым.

Смотрите, раньше говорили: самоубийство — это очень плохо. Самоубийство нельзя совершать, это не приветствуется религией и масса чего еще. Но даже в советское время они были и есть сейчас. И, к сожалению, будут. Но такого количества, как сейчас, не было никогда, не было даже стольких попыток. Это ведь тоже аутодеструктивное поведение, то же самое, как повреждение. Ситуация со стрелками такая же. Кому-то показалось, что это круто, кто-то расценил поступок как шутку, а кому-то захотелось попробовать. Ведь есть же люди адреналиновые, которым не хватает азарта, ощущений.

— Получается, что все эти ученики действуют по одинаковому принципу?

— Отчасти. Мы дали им инструмент и показали, что это возможно. Зачем? Все время я задаю этот вопрос. Лет 15 назад нам стали говорить, что в Техасе в Америке, а потом и в Европе, совершаются массовые убийства в школах. У нас этого не было раньше. Особенно в таком размахе.

Нам показывали, потому что это были своеобразные горячие пирожки, которые привлекали внимание общества. Но цели не было никакой. А давайте начнем показывать, что мамы со своими детьми живут совместно интимной жизнью, и тогда, лет через пять-семь, это станет своего рода возможным. Получится, что общество со временем уже не будет настроено к этому так негативно. Рамки табу сдвинутся. Следовательно, я смогу выбрать любой из вариантов, в том числе и этот, раз это уже не так осуждаемо, а кто-то и вовсе скажет, а почему бы и нет. Подобная трансформация норм и правил при научении всего лишь вопрос времени.

— После случая с казанским стрелком администрация Ростова усилила охрану в школах. Министр образования области заявила, что это пагубно влияет на психику детей. Каково ваше мнение?

— Я не очень хорошо знакома с вопросом школьной охраны, но опять же вопрос — от кого мы защищаем наших детей в школе? Учителя маловероятно придут с оружием, те же самые дети тоже, могут конечно, но нужно его еще где-то взять. Если кто-то и придет, это будет психбольной. Ну как можно? Этого мальчика из Казани все видели, даже камеры сняли, он шел с оружием и никто не вызвал полицию. Не знают, почему. Если кому-то надо войти в школу, он все равно войдет. Охранники нужны, чтобы не зашли дебоширы и наркоманы. А то, что мы поставили Росгвардию, ну и что? Кто-то не обратит внимание, а кто-то из детей может стать более пуглив, в зависимости от особенностей характера. Безусловно, у отдельных детей это может даже увеличить уровень невротизации и уровень дискомфорта, но далеко не у всех.

— Ольга Александровна, а есть какие-то советы, как избежать подобных трагедий? Или это вопрос больше к нашему обществу, а не к индивидуальным специалистам?

— Нужно уважительно относиться к своему психическому здоровью. Нужно перестать бояться приема психиатра, даже несмотря на то, что кого-то могут поставить на учет или не разрешить пользоваться оружием. Голова должна быть светлая и разумная, контроль за поведением также должен быть сохранен. Если мы видим, что наш родственник высказывает какие-то странности, совершает какие-то странные поступки, или есть неадекватные вещи в его поведении, значительно отличающиеся от того, что он делал ранее, лучше обратиться к грамотному специалисту и понаблюдать. Чем раньше обратиться к психиатру, чем быстрее определить есть ли заболевание, тем качественнее будет преграда перед нарастанием этого психического отклонения в будущем. И риск противоправных действий уменьшится. Но полностью оградить и человека от психических заболеваний и общество от людей с такими заболеваниями невозможно. Это куда важнее, чем охрана в школах. И это только верхушка. Чем больше мы будем профилактировать заболевания, тем больше будет здоровых людей. И здесь с вами, мы поднимаем пласт того, что должны сделать не только семьи, но и государство для того, чтобы сформировался соматически и психически здоровый человек и личность. Только тогда мы выйдем на более серьезный уровень.

(с) Макс Чуев «ФАН»

Можно предположить, что создателей фильма консультировал москвич, но, скорее всего, они действовали исходя из собственной фантазии. До выхода фильма про Чикатило, за прошлый год к нам обратилось несколько групп сценаристов, которые планировали снять фильм про папу как главного героя, но дальше сценариев дело не пошло, как я поняла, у создателей было недостаточное финансирование. А создатели этого сериала на связь не выходили.

С выходом фильма, о котором мы говорим, нам стали писать старые знакомые. Все больше и больше, по мере выхода серий, со всей страны, из-за границы. Пока шел показ, звонили и говорили: «Оля, что это за ерунда?». Мы не знали что и ответить, так как никакого отношения к этому фильму не имеем.

— Насколько вообще актуально снимать такое кино, где главный герой — маньяк? Может ли это стать своеобразной провокацией для людей с нестабильной психикой?

— Мне смысл непонятен. Я всегда исхожу из того, какова цель того или иного действия, фильма, музыки и тому подобное. И в данном случае я смысла никакого не вижу. Я смотрю на это как на никому не нужный предмет. Такого набора ужаса, глупости и пошлости, наверное, не видел никто. Все ругаются, а зачем создавали, не знают. Я уверена, что у тех, кто умеет думать, должна быть похожая реакция на это кино. Ну может быть, что-то и понравилось, особенно тем, кто склонен к каким-то садистическим действиям. Кто ищет оправдание своим мыслям по жестокости. Внутреннее оправдание и собственную легенду, по каким причинам можно убивать. Свое личное обоснование. Такие люди могут обосновать что-то для себя, и исходя из просмотра фильма, укрепиться в своих выводах.

— То есть получается, что такое развитие событий после просмотра не исключено?

— Стопроцентно не исключено, но необходимо отметить, что это будет очень маленькое количество людей. Незначительное.

— Вспоминая имя Александра Олимпиевича, можете поделиться воспоминаниями, как ловили Чикатило. Как вашему отцу удалось составить его психологический портрет?

— Когда следователи обратились к папе, он поначалу отказывался. И только после того, как увидел фотографии найденных тел, — согласился. Папа всегда отличался любознательностью, его интересовало все новое, особенно с точки зрения науки. Процесс, механизм, понимание, почему это происходит так и каковы причины происходящего. Предполагаю, что это и стало отправными точками его решения присоединиться к следствию. Тем более у него были и какие-то свои ассоциации. Ведь я была приблизительно такого же возраста, как жертвы. Это были 80-ые годы, и мне было 12–14 лет. Думаю, это также сыграло не последнюю роль в его выборе. А с другой стороны, с точки зрения психиатрии это очень интересная работа.

До поступления в медицинский институт папа всегда хотел работать следователем. Он планировал идти в академию КГБ, либо в академию МВД. Но, по некоторым обстоятельствам, мама ему запретила. И он пошел в медицинский. Наверное, вот этот склад ума, логичность, поиск причин и обоснований того или иного поведения его и подтолкнули к выбору профессии.

В принципе, мы, психиатры, очень похожи в поиске причин того или иного поведения на следователей, и фактически у него возникло определенное понимание, что если мы имеем некое последствие каких-то действий, надо обосновать, почему все-таки так произошло.

Он пытался на это смотреть не только с точки зрения психологии, но и психиатрии. Стал давать объяснения поведения Чикатило с точки зрения психолого-психиатрических аспектов. Просил различные данные. Какая была погода, в каких регионах произошло преступление, в какие дни. У нас дома были разложены карты из метеослужбы на период приблизительного совершения преступных действий. Я хорошо помню эти карты. Ростова, Ростовской области и там, где все это происходило, было выделено. Дома лежали тома уголовных дел, прямо в столовой, у нас в комнате, и папа их изучал, смотрел. Они постоянно взаимодействовали с Бураковым. Он часто звонил и приходил к нам.

— К сожалению, в этом сериале не упоминают ни Бухановского, ни Буракова…

— А зачем? Я думаю, там был один консультант. Я предполагаю даже, кто, но совсем не хочу о нем говорить. Он отрицает всю значимость ростовских сыщиков и приписывает себе поимку преступника, будто он один сам все это сделал.

— Несколько лет назад, когда В. В. Бураков был еще жив, он рассказывал о вкладе Александра Олимпиевича в поимку Чикатило и уверял, что задержание маньяка было исключительно заслугой ростовских сыщиков, но никак не Главного комитета.

— Да… примерно так и было. Бураков с папой провели очень большую работу. Можно даже сказать, огромную. Они прошерстили всех психически больных, всех гомосексуалистов и тех, кто в прошлом совершал правонарушения. Очень много обследовали и изучили умственно отсталых и так далее. Был же период, когда папа ездил несколько раз на разговоры с задержанными, точнее, подозреваемыми.

Помню, это точно было, ловили кого-то, сажали в КПЗ, звонили папе, и он тут же выезжал. Там он беседовал, выходил и говорил: «Нет! Это не он!». Один раз он даже меня брал с собой. На мой взгляд, только такое совместное сотрудничество психиатров и криминалистов позволяет ловить подобных преступников. Должны мозги работать. Команда должна быть.

— Действительно ли, что на период ловли маньяка был разработан план ловли на живца, так как Чикатило реагировал на людей с небольшими умственными или физическими отклонениями?

— Да, такое было. Женщины переодевались, ходили в обычной одежде, но все они были сотрудниками МВД. Многие гуляли около железнодорожных станций. Некоторые пытались пойти в сторону леска.

— Ольга Александровна, сегодня и к вам часто обращаются следователи, когда речь заходит о маньяках. С чем, на ваш взгляд, связано такое поведение? Откуда они вообще берутся?

— Психическое расстройство сексуального предпочтения. Это болезнь. Есть поражение воли, волевые нарушения. Эмоционально волевые, на фоне которых и плавно и потихоньку развивается изменение личности, потом формируется патологическое влечение. Этакое патосексуальное влечение. То есть совершаются извращенные действия, потому что в них возникает потребность.

— Но вроде бы Чикатило был женат, и дети у него были…

— Ну и что. В нашем случае это не имеет никакого значения. Женат — не женат! Он же не со своей женой совершал все эти действия. Его женщина и его жена для него священны. А вот свой дискомфорт такие люди вымещают на других. Потому что это просто болезнь.

— Когда преступник был пойман, заслуги вашего отца как-то отметили? Может вручили какие-то ведомственные награды?

— Кроме того, что о нем говорили и писали газеты, нет. Приглашали с лекциями, да. После того, когда Чикатило был пойман, папу пригласили с лекциями в ФБР и в американский институт судебной психиатрии. Уже потом, через какое-то время Нургалиев вручил ему какую-то награду. Но это не за участие в операции «Лесополоса», просто за активное участие и помощь во всем.

— Кроме Чикатило, были еще случаи, где требовались навыки Александра Олимпиевича?

— Он участвовал в «Черных колготках» — Цюман из Таганрога, в поимке Буданова. Во многих делах, связанных с серийными убийцами, которые были в СССР и России. После поимки Чикатило папа принимал либо непосредственное, либо косвенное участие. Но практически на всех психиатрических экспертизах он был лично. Как-то мы ездили с ним по просьбе генеральной прокуратуры в «Матросскую тишину». Я была тогда на третьем курсе медицинского университета. Работали с заказчиком убийства, который никак не раскалывался. Папа с ним работал, я проводила тесты, и спустя некоторое время, после определенной психологической работы он дал показания.

Ведь когда и Чикатило задержали в первый раз, его сразу же выпустили. Потому что не объединили все преступления в серию. А когда он второй раз попался, и оставались сутки, Бураков позвонил нам домой и попросил, чтобы Александр Олимпиевич приехал. Кольцов, по-моему, возглавлял тогда МВД области, и он попросил: «Не отпускайте задержанного, давайте позовем Бухановского». Бураков позвонил папе: «Пожалуйста, придите». Он пришел, и ему объяснили ситуацию. Папе дали возможность. Он ушел туда днем, а вышел чуть ли не в половину одиннадцатого ночи. Он одел халат и зашел в комнату для допросов. Беседовал с ним как с пациентом.

— Как вашему отцу удалось разговорить маньяка, которого задерживали несколько раз и отпускали?

— Вообще, не было цели никого разговорить. Я помню, как папа как-то сказал, у него кто-то спросил, не помню, с чем это связано и как, но ответ его был четким и понятным.

«Когда искали Чикатило, я думал, зверь и все прочее. Но когда я открыл дверь и вошел в комнату допроса, я вошел врачом. А он был передо мной пациентом». Это другая социальная роль. Мы не можем одновременно выполнять социальные роли гражданина, который ненавидит, и врача. Каждый человек выполняет в определенный период времени одну роль. Поэтому, в принципе, он и разговаривал с ним. Разговаривали как врач с пациентом. А папа крайне уважительно относился к своим пациентам. Он любил свою работу. Поэтому, если и были какие инциденты, папа был настолько гибким человеком, что со всеми всегда находил общий язык. Даже с самыми буйными. Потому что, наверное, пациенты реально чувствуют эту любовь. Любовь, внимание, милосердие, принятие, а не какое-то неуважение или осуждение. Мне кажется, что это самое главное. А цели как таковой разговорить не было.

— Ольга Александровна, у большинства людей современного общества принято говорить о детских травмах, что преступниками становятся обделенные заботой и вниманием дети, действительно ли это так?

— Врачи нашего реабилитационного центра много лет ведут активную работу с серийными преступниками. Со временем мы сделали вывод, что такое поведение обусловлено дегенеративными изменениями мозга, которые могли начаться даже внутриутробно.

Врожденные особенности мозга способны усугубить патологические формы воспитания. Например, противоречия между родителями, или жестокое обращение с ребенком. Это может быть как эмоциональное неприятие ребенка, так и жестокое обращение с ним. Называется все это одним словом — насилие. Психологическое, физическое, моральное — не имеет значения. Воспитываясь в семье, ребенок в первую очередь должен приобрести сострадание. Познать безопасность и любовь. Осознать, что он нужен. Если этого нет, он может начать считать правильными абсолютно противоположные нормы. То есть, если между родителями сложные отношения, ребенок в своей жизни начнет страдать от отсутствия так называемых базовых качеств. Практически все маньяки вырастают в семьях, в которых мать более властна, а папе отводится незначительная роль. Именно эти наблюдения и формируют у ребенка будущее отношение и к женщинам, и к мужчинам.

Одни могут, придя в детский сад, проявить особенности характера. Мы увидим замкнутость ребенка, увидим его внутренние переживания. Другие дети, наоборот, станут властными и настойчивыми, злопамятными и мстительными. Своеобразными лидерами, от которых также отворачиваются в опасениях быть подавленными. Собственно говоря, маньяк может вырасти как из лидера, так и из интроверта.

— Как сегодня сохраняется наследие Бухановского?

— Мне очень приятно, когда мы видим, что на страницах интернета много пишут о моем папе. «Феникс» пишет, и люди часто пишут, что мы помним о нем. Приятно, что сохраняется память. Ряд людей говорят о моем папе, на мой взгляд, это очень хорошо и это правильно, потому что нельзя забывать того, что создано в России. Это здорово.

Также у папы остались ученики, которые продолжают его дело, его отношение к психиатрии, ту любовь, которую он передал людям. Знаете, на его похороны пришло очень много бывших пациентов. И даже те, самые первые транссексуалы приехали. То есть было очень много народа. В этом и есть он. Уже столько лет прошло, а до сих пор находится новый человек, который очень доброжелательно его вспоминает. Один говорит — «он мне спас жизнь», другой — «спас моего ребенка», третий — «он помог моей жене». Некоторые такое пишут, что я первый раз слышу. Деньгами кому-то помог, помог с полицией, лично довез до границы. То есть я слышу такие вещи, которые отображают не только его жизненный взгляд, но и все его отношение к людям.

(с) Макс Чуев Федеральное агентство новостей (riafan.ru)

Я созвонилась со своими родственниками из Америки, и они мне рассказали, кто у них может получить оружие. Так, человек не должен злоупотреблять алкоголем, не должен был ложиться в психбольницу более чем 30 дней. Запрет на получение оружия у них распространяется и на людей, осуждённых за средние и тяжкие уголовные преступления.

Как врач я объясню, почему стоит поднимать возраст до 25 лет. В подростковом периоде часто начинаются психические заболевания. Сейчас сложно диагностировать проблему, так как у нас стёрты рамки между нормой и патологией, а некоторые отклонения признают нормой. Поэтому если мы поднимем планку до 25 лет, есть большая вероятность, что болезнь, которая возникла у подростка, проявится до этого возраста, и её выявят.

Важно и то, что подростки, юноши инфантильны: они рано созревают телом, но социально-психологические признаки у них не дозревают.

Инициатива: усилить систему охраны школ — в каждом образовательном учреждении, помимо сотрудника ЧОПа должен дежурить боец Росгвардии

— Это немного не моя сфера, но выскажу свою точку зрения. Охранять школы Росгвардия может, но за счёт государства. Директора школ должны быть освобождены от этой головной боли.

Инициатива: пересмотреть работу психологов в школах и увеличить их штат

— Честно скажу, но меня от этой фразы {психолог в школе. — Donnews.ru} уже выворачивает. Достаточно просто посмотреть на их уровень образования, знаний. Есть очень хорошие специалисты, но есть и абсолютно безграмотные, формальные. Надо, чтобы учителя и родители понимали, как протекают психические заболевания, с чего они начинаются и когда надо вовремя обращаться к психологам.

Что же тогда нужно делать?

1. Улучшать сферу психиатрии и просвещать людей

— Оглядываясь на все вышеперечисленные инициативы, хочу сказать, что политики мыслят очень мелко. Нам всем нужно понять, откуда «растут ноги», понять причины и разбирать отдельно каждый конкретный случай. Предполагаю, что у этого мальчика {19-летний Ильназ Галявиев — Donnews.ru} есть психическое расстройство. С такими пациентами мы работаем, и их достаточно много. Не каждый второй, но такие пациенты есть, и они будут всегда. Мы никогда не уйдём от рисков, но можно их хотя бы минимизировать. Надо понимать, какое это заболевание, а чтобы лучше в этом разбираться, нужно улучшать сферу психиатрии, диагностики. И просвещать людей не только о геморрое, но и в области психологии, психиатрии и наркологии.

2. Запретить информацию о массовых убийствах по телевидению и интернету

— Зачем мне знать, что в штате Техас кто-то массово убил? Нас научили этому. У нас никогда такого не было. Нам начали показывать массовые убийства с какого-то времени, я давно говорила, что нам это аукнется. Есть даже такой феномен «научение». Я не предлагаю замалчивать, но, например, в Израиле информируют об этом деликатно — через сострадание к жертвам, формируя всеобщее милосердие. Никаких фамилий, кто совершил и как.

3. Изменить закон об оружии

— На мой взгляд, должна быть единая организация, которая проверяет человека перед тем, как он получит лицензию: судим он или нет, платит ли штрафы? Нужно поговорить с соседями, родственниками, то есть получить объективные сведения о поведении человека. Сейчас психиатры, не владея этой информацией, выдают справку за один день. Такого быть не должно.

4. Контролировать соцсети

— Если кто-то написал, например, в фейсбуке, что недоволен властью, то его сразу привлекают к уголовной ответственности. А в нашем случае парень написал, что он «бог и хочет всех уничтожить», и никто не бил во все колокола. Куда все службы смотрели? Должна быть проверка контекста. Даже такие сообщения — уже основание для проверки полицией и, возможно, недобровольного освидетельствования у психиатра.

(с) Наталья Подольская Donnews.ru

КАЗНИТЬ ИЛИ ПОМИЛОВАТЬ?

На фоне преступления, после которого погибли невинные дети, обострились и разговоры о возобновлении высшей меры наказания — смертельного приговора. Ростовский специалист высказала свое мнение и по этому поводу.

— Я бы смертную казнь использовала только к коррупционерам. К тем, кто разрушает страну и вредит народу, — призналась Ольга Александровна. — Но, если преступление совершено психически больным человеком, он не виноват в этом. Это беда его и семьи. Я очень сочувствую всем, но расстреливать психически больных — мы это уже проходили. Расстрелы к исчезновению психических заболеваний не приводят. Это показали 1941-1945 годы.

По словам Ольги Бухановской, только более внимательное отношение к психическому здоровью людей может предотвратить подобные трагедии.

— Культура, знания и просвещение в этой сфере должны привести к более ранним выявлением душевных расстройств и своевременному лечению, — считает специалист. — Есть онконастороженность, когда врачи готовы увидеть в каждом из симптомов болезни рак. Тоже самое должно быть и в плане душевного благополучия. Этот случай еще раз показывает, что никто из нас не застрахован от того, чтобы заболеть душевным расстройством. Важно проявлять внимание и к своему психическому состоянию, и к окружающим. Главное — это во время обращаться к грамотным психиатрам. Не стоит бояться психиатрии, это такая же часть медицины.

(с) Дадаян Давид Комсомольская правда: Ростов-на-Дону

К слову, врач не удивлена, что он смог получить справку у психиатра при прохождении медосвидетельствования на получение оружия: в пятиминутной беседе, если человек ведёт себя спокойно, выявить это практически невозможно.

А вот то, что Галявиева могли использовать некие «силы» втёмную – подсадили, скажем, на вещества, изменившие его поведение, вполне возможно.

«Конечно, в ходе следственных мероприятий предстоит сделать выводы, найти ответы на эти вопросы – в том числе с участием не только СКР и ФСБ, но и психиатров и клинических психологов», – уверена Ольга Бухановская.»

Источник: Царьград

В конце марта стартовал показ нового отечественного фильма «Чикатило». Пилотные серии вызвали неоднозначную реакцию публики, а сам режиссер во время съемок одной из передач, посвященных новому сериалу, был вынужден со скандалом покинуть студию.
Что не понравилось ростовскому зрителю и насколько нужны такие «шедевры» выяснял корреспондент RostovGazeta.

Правда или вымысел

Фамилия Чикатило для дончан давно стала нарицательной. Ведь именно здесь, на Дону, начались первые зверские злодеяния этого маньяка, «прославившего» Ростов на весь СССР. Это был один из самых «плодовитых» преступников прошлого столетия. Размах, с которым он действовал, поразил даже самых опытных оперативников. Он орудовал в городах, селах, поселках и даже там, где просто был проездом или выезжал в командировки.

С 1979 года по 1990-й его жертвами стали девочки, женщины и мальчики Юга России, Урала и Средней Азии. Впервые для разоблачения одного преступника была создана специальная следственная бригада из десятков сотрудников прокуратуры РСФСР и милиции. После задержания в беседах со следователем и психиатром Андрей Чикатило отмечал, что ему исполнилось 55 лет, и он совершил 55 убийств. Но суд признал его виновным в 53 убийствах, поскольку тела двоих так и не были найдены.

Новый русский сериал зачем-то решил увековечить имя этого душегуба в кинематографе. Вопрос один — зачем? Мы связались с PR-менеджером Сарика Андриасяна (режиссер этого «шедевра»), однако и она не ответила ни на один поставленный вопрос, предпочтя диалогу молчание.

Сегодня в Сети много откликов по сериалу и большинство из них негативные. Кому-то не нравится, что на роль маньяка утвердили Дмитрия Нагиева — напоминавшего в гриме «прапорщика Задова» из уже забытого «Осторожно, Модерн!». Кому-то не нравится то, что в первых двух, точнее уже трех сериях, ростовчане показаны полными идиотами.

Кроме того, наши источники в кинематографе сообщили, что никаких консультаций во время съемок сериала с ростовскими специалистами не было и быть не могло. Дело в том, что создатели уверены: поимка преступника — стопроцентная заслуга главка. Получается, что роль донского сыщика Виктора Буракова и всемирно известного психиатра из Ростова-на-Дону Александра Бухановского в розыске маньяка несправедливо забыта.

Справка

Виктор Бураков — родился 18 августа 1946 года в Брянской области. В 1978 году окончил Волгоградскую высшую следственную школу милиции по специальности эксперт-криминалист. По окончании обучения прибыл в Ростов-на-Дону на службу в Донское управление. Сыграл ведущую роль в операции «Лесополоса» по задержанию серийного убийцы. Работал на всех местах преступлений, связанных с Андреем Чикатило, подключил к следствию врача-психиатра Александра Бухановского.

В 1994 году Виктор Бураков занял должность первого заместителя начальника ГУВД Ростовской области. Дослужился до звания генерал-майора. Ушел из жизни 21 июля 2018 года.

Корреспондент RostovGazetа встретился с дочерью психиатра с мировым именем, врачом высшей категории, кандидатом медицинских наук Ольгой Бухановской, и она напомнила, как на самом деле обстояли дела.

Составлял карту перемещений преступника. Отслеживал и анализировал сводки погоды. У нас дома на столе были разложены карты из метеослужбы на период приблизительных моментов совершения убийств, я помню это. Прямо в столовой, в комнате, лежали тома уголовных дел, и папа их изучал», — рассказывает врач-психиатр Ольга Бухановская.

Большую работу в поимке преступника провели донские сыщики. Они проверили всех психически больных, гомосексуалистов и тех, кто в прошлом совершал правонарушения. Александр Олимпиевич проработал практически с каждым умственно отсталым в Ростовской области. Часто выезжал для бесед с задержанными и констатировал: «Не он».

«Чтобы поймать преступника, была создана целая группа, состоявшая не только из оперативников, в нее вошли ростовские криминалисты и психиатры. Когда первый раз поймали Чикатило, его выпустили, так как предыдущие преступления еще не объединили в серию. Во второй раз, когда его задержали, оставались сутки до его выхода, тогда Виктор Бураков позвонил и попросил, чтобы Бухановский приехал. Папа приехал, ему рассказали, что сидит человек, молчит, на диалог не идет, — делится дочь Бухановского. — Помню, папа ушел туда чуть ли не днем, а вышел в 22.30. Он одел халат и вошел, беседовал с ним, как с пациентом, просто разговаривал. Помню папа как-то сказал: „Когда мы его искали, я думал это просто зверь какой-то, но когда я открыл дверь и зашел в комнату допроса, я вошел врачом, а Чикатило был передо мной пациентом“. Необходимо понимать, что это другая социальная роль. Мы не можем одновременно выполнять социальные роли гражданина, который ненавидит убийцу, и врача, который хочет ему помочь как человеку».

Александр Олимпиевич всегда крайне уважительно относился к своим пациентам, любил свою работу и практически со всеми находил общий язык. Быть может поэтому, Александра Бухановского после закрытия дела Чикатило пригласили почитать лекции в ФБР, а также предоставили возможность провести спецкурс в институте судебной психиатрии США.

Справка

Александр Бухановский родился 22 февраля 1944 года. Советский и российский психиатр. Доктор медицинских наук, профессор. Президент лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс». Член двух американских академий, иностранный член Американской психиатрической ассоциации. Заложил основы новых методик расследования серий преступлений, совершенных маньяками. Автор множества научных пособий для врачей и криминалистов по теме психопатологии.

Основано на реальных событиях

В современный кинематограф давно пришло понятие «На реальных событиях». Однако почему-то многие из создателей новейших «шедевров» даже не хотят вникнуть, или хотя бы немного более ответственно подойти к изучению раскрываемой ими проблемы.

Подобная ситуация произошла и с сериалом «Чикатило». За время создания никто не связался с семьей Бухновских и не поинтересовался деталями дела.

«Для консультаций по этому сериалу к нам никто не обращался. Я думаю, что вообще к ростовчанам не обращались, да и ростовчане показаны в фильме какими-то недалекими. Можно предположить, что съемочную группу консультировали москвичи, либо режиссер действовал исключительно по наитию. Для меня смысл фильма непонятен. Рассуждая на эту тему, я исхожу из вопроса: какова цель того или иного действия, фильма, музыкального произведения и так далее. Но смысла никакого не вижу. На мой взгляд, это ненужный продукт», — говорит дочь Александра Бухановского Ольга.

выходом нескольких серий этого фильма семье Бухановских стали писать люди со всего мира, рассуждая о глупости и полной ужаса картине, задаваясь одним вопросом — зачем.

Чтобы расставить точки над «i», мы обратились в различные кинематографические сообщества, и многие в своих умозаключениях были согласны с Ольгой Бухановской.

Один из режиссеров, не будем называть его имя, уверенно заявил, что такие фильмы снимать нужно, но не так.

«Как режиссер, я не видел это кино. Будет неправильно высказывать свою точку зрения. Но зная предыдущие работы Сарика, у меня есть опасение. Такое кино снимать нужно, но необходимо это делать грамотно и правильно. В любом фильме должен быть ответ, и только от режиссера и его группы зависит, каким этот ответ будет. Да и вообще, когда ты берешься за биографию или съемки фильма по реальным событиям, необходимо подходить к созданию картины очень серьезно. Ведь масса людей, кто эту историю знает, помнит, поэтому снимай так, как было в действительности», — поделился собеседник.

Источник: rostovgazeta.ru

— Обывателю кажется, что маньяк дьявольски умен, но это абсолютно не так, он обычный, как и все, он не гений, он не создает систему логической последовательности своих действий, он не разработал какие-то сложные теории своих преступлений. Его ум – это всего лишь имитация, так может показаться из-за того, что за много лет до того как он начал убивать, в своей голове он думал, размышлял, фантазировал, проигрывал все болезненные сценарии своих преступлений. Но преступления не были целенаправленными и осознанными. Маньяки ни к чему не готовятся. Сравним с алкоголиками. Если у человека возникает желание выпить, он не думает, что покупать, какой напиток, где, ему главное — выпить, он вырывается из дома под действием безумной тяги употребить, и он найдет желаемое. Точно так же совершаются серийные сексуальные преступления. Болезненный процесс был запущен уже за много лет до того как совершается первое преступление, сначала это только фантазии, которые тоже улучшают самочувствие больного человека. Ему все время дискомфортно, а эти фантазии, переживания, внутренние диалоги с обидчиками, которым он не может дать отпор в реальной жизни, попытка приподнять самого себя в своих глазах в этих фантазиях, манипуляции с жертвами, которые его обидели – приносят облегчение, и маньяку становится спокойнее. В голове уже начался болезненный процесс, и на какое-то время эти переживания помогают улучшить душевное состояние, но потом этого эффекта уже не хватает и надо перейти на новую ступень. Так происходит переход к совершению преступлений.

— Как может воспринять сериал о маньяке Чикатило маленький человек, отчаявшийся прославиться и стать успешным? Когда первых серийников стали возводить в ранг звезд, когда стали много писать и снимать про Джека-потрошителя, некоторые увидели в этом средство стать знаменитым. Может ли возникнуть такая мотивация у посмотревшего фильм?

— Когда со всех экранов пиарят преступника, то почему бы не подражать ему. Человек всегда подражает, смотрит, как поступают другие, но тот, кто умнее и нравственнее, выбирает социально приемлемое и законопослушное поведение, а тот, у кого талантов особых нет, выбирает путь зла и агрессии. На мой взгляд, фильмы о маньяках, в которых показывают, как разговаривать с жертвами, как уводить их за собой к месту совершения преступления, как уходить от следствия – это неправильно. Какова их цель? И название фильма — по имени преступника – сразу говорит о нем как о герое. В противовес негодяю, его злобе, агрессии, ничтожности надо показывать другое: ход следствия, заслуги криминалистов и других участников поимки преступника. Некто, комментируя интервью Собчак со скопинским маньяком, сказал: «Ну Леонид Каневский в программе «Следствие вели» рассказывает ведь про маньяков, и ничего!». Но нет, Каневский не говорит о маньяках, в его фильмах подчеркивается значимость фигур следователей. Преступник идет второй линией, а первой – как на преступление реагируют следователи, как они работают, какие версии отрабатываются, как проверяются, как они приходят к тому, кто же на самом деле преступник, как они его ловят. Это и надо показывать: на любое действие найдется противодействие, зло будет всегда наказано, пусть через год, 20 лет. Вот что важно. Каневский обязательно рассказывает о том, как тяжело семье, близким жертв маньяков, это нужно показывать. Когда Каневский говорит о жертвах и показывает трупы, то раны всегда замазаны, а в сериале «Чикатило» мы видим натуралистичные сцены обнаружения трупов. Такое кино для дебилов, у которых эмоциональный отклик может возникнуть только на мучительную насильственную смерть.

— Известно, что желание изощренно убивать сформировалось у Чикатило в детстве – он пережил побои матери, ночь среди трупов, травля одноклассников. С одной стороны, он преступник, нарушитель закона, но и своего рода жертва неправильного воспитания и детских травм, нанесенных ему сверстниками и взрослыми. Можно ли этим в некотором роде оправдать маньяка, может ли из-за этого у зрителя возникнуть сочувствие к Чикатило?

— Все это не имеет никакого значения. Благодаря этим фактам биографии, психиатр может понять, что привело к формированию болезни, какие были причины, как складывалась жизнь, но оправдать жестокость детскими травмами нельзя, как бы ни был человек болен. Если у него нет бреда, галлюцинаций, слабоумия, которые не позволяют отвечать за свои действия, то человек полностью в ответе за поступки, это его выбор.

Когда влечение к совершению патологического извращения только начинается — на этом этапе человек, уже начав совершать преступления, не в состоянии взять контроль над своими действиями, настолько тяга к насилию выражена и неудержима. Но когда акт преступления завершается, влечение стихает, человек понимает, что совершил убийство. Понять, что убийство – это плохо, все могут, если такое понимание наступает, то либо ты идешь с явкой с повинной, либо к психиатрам, которым говоришь: «Я творю что-то страшное, помогите мне». Когда на счету убийцы уже десятки трупов, происходят изменения личности, сексуальности, идет деградация из-за болезни, нарастает жестокость, кровожадность.

— Учитывая, что все из детства, как не вырастить маньяка? Какие ошибки в воспитании, в школе могут привести к тому, что из ребенка вырастет чудовище?

— Когда врачи реабилитационного центра «Феникс» активно работали с серийными преступниками, они сделали выводы о том, что их поведение обусловлено дегенеративными изменениями мозга, которые могли начаться уже внутриутробно. Врожденные особенности мозга усугубляют патологические формы воспитания — чаще всего это противоречивое между родителями воспитание, жестокое обращение с ребенком, эмоциональное отвержение его, ханжество — родитель учит жить так, а сам живет абсолютно по другим правилам. Жестокое обращение — это и психологическое насилие, и физическое, и моральное, и даже сексуальное. Воспитываясь в семье, ребенок должен приобрести умение сострадать, чувствовать безопасность, понимать, что его любят, что он нужен, что его принимают таким, какой он есть. А если всего этого нет, ребенок начинает считать противоположные нормы правильными и необходимыми. Если между родителями или между членами семьи сложные взаимоотношения, неискренние, без настоящей привязанности, нежности, заботы, ребенок будет и в своей жизни страдать от отсутствия этих базовых жизненных качеств. Маньяки часто растут в семьях, где авторитарная мама и малозначимый папа, или его вообще нет. Дети, даже маленькие, видят и понимают, как выполняется или не выполняется роль папы, как мама себя ведет, какие взаимоотношения между ними, на этом он учится относиться к женщинам и к мужчинам. Когда он выходит из такой семьи, он обделен и в любви и в заботе, он не научился сопереживать, чувствовать по отношению к себе любовь и внимание.

Таким он приходит в детский сад, школу, к сверстникам и начинает проявлять особенности характера, которые сложились в нездоровой семье. Ребенок может быть интровертом, замкнутым, чувствительным, сдержанным и робким, он будет переживать внутри, а защититься не сможет, его тогда начинают гнобить: в семье недолюбили и в школе издеваются. А бывают другие дети, наоборот, властные, настойчивые, злопамятные, мстительные, лидеры, и от них тоже отворачиваются, не хотят с ними общаться, боясь быть подавленными. То есть маньяк может вырасти и из интроверта, и из лидера.

— Как, по вашему мнению, очевидцы тех событий, родственники жертв Чикатило, восприняли выход фильма – как зримое напоминание о страшных событиях? Может быть, стоит снимать такие фильмы, когда уже никого не будет в живых из современников?

— Я видела, как реагировали родственники во время судебных заседаний, отец меня брал в свою научную группу, которая описывала поведение Чикатило во время суда. Здесь несколько этапов страдания родственников. Родители переживали, когда дети исчезли, потом они опознавали то, что осталось от них, потом все это обсуждалось полтора года в ходе суда. Конечно, это мучительно. Каждая следующая годовщина страшного события вызывает в памяти ворох чудовищных воспоминаний, со временем, может, не так остро это ощущается, но все равно боль остается. Фильм – это напоминание о трагедии, о которой родители и так помнят. У некоторых могут заново всплыть болезненные переживания. Они будут смотреть и появится, может, не злость к Чикатило, а воспоминания о том, каким был ребенок, красивым, умным с чудесным будущим, ему сейчас было бы столько-то лет, а у кого-то в памяти могут всплыть останки ребенка. Когда снова поднимается тема, связанная с очень страшной трагедией в жизни человека, это всегда мучительно и больно.

— Местность на юге России, ограниченную Ростовом-на-Дону — Таганрогом – Шахтами, криминалисты называют «треугольником смерти». Этим явлением интересовались и правоохранители, и психиатры, и другие аналитики. Почему на юге так много маньяков?

— После поимки Чикатило был ряд громких дел, когда в области ловили маньяков. Следователи за время поисков Чикатило накопили огромные знания о синдроме Чикатило и болезнях зависимого поведения. Эти знания и помогали раскрывать преступления. Мой папа, Александр Бухановский, активно читал лекции на юридическом факультете Ростовского университета, в МВД, прокуратуре. В Советском союзе о маньяках впервые заговорили во времена Чикатило, впервые началось сотрудничество между следствием и психиатрами, за время поисков Чикатило было раскрыто множество других преступлений. То, что Чикатило столько лет не могли схватить – не показатель его ума, просто не сложилась еще криминалистическая система работы с серийными убийцами.

— Массовое кино называют формой коллективной психотерапии больших масс населения. Через демонстрацию насилия и отклонений у зрителей утоляется эмоциональный голод, они насыщаются сильными переживаниями. Вы согласны с такой положительной ролью массовой культуры?

— Будоражить и поднимать адреналин такие фильмы будут только у тех, кто подвержен зависимому поведению, здоровый человек не увидит ничего хорошего в таком кино. Муж Собчак, режиссер Богомолов, высказался о ее интервью в таком духе: «Да все нормально, почему мы должны все время говорить о добре, в зло тоже надо всматриваться во всей его глубине, мы должны его знать и понимать, что оно среди нас». Но знаете, мне не надо брать фекалии в руки, нюхать их, пробовать на язык, чтобы сказать: «Фу, я это есть не буду, я это брать в руки не буду». Мне не надо удариться головой об стену, чтобы понять, что это больно. Да, говорить о зле мы должны, но так, чтобы рядом с ним всегда было добро, побеждающее, пусть не сразу.

— Возможно ли исправление маньяка? Вышел на свободу преступник Мохов, он сам про себя говорит, что оступился, как бы признавая вину.

— Исправление возможно, если маньяка лечить. Мохова не лечили, в наших тюрьмах не лечат, они сидят как обычные преступники. А если мы начнем лечить маньяков, мы спасем десятки жизней. Терапия психически больных преступников включает в себя медикаменты, подавляющие патологическое сексуальное влечение, и работу с психиатром и психотерапевтом. Это длительно, но эффективно. Примитивно считают, что маньяков можно лечить химической кастрацией, попытка объяснить законодателям, что это не так и на это не надо тратить миллионы, не дает эффекта.

У Мохова сейчас другой возраст, он на 20 лет постарел, что с его мозгом сейчас, никто не знает. Но ему больше 70 лет, а он говорит, что три раза в неделю смотрит порнографию, то есть его извращенная сексуальность не угасла. А все эти интервью только закрепляют его убежденность в том, что он делал все правильно, формируют его вторичную выгоду. Вот он сказал, что «оступился, с кем не бывает». Но не так должен говорить человек, по настоящему раскаявшийся и осознавший свою вину. Он должен был сказать: «Я убийца, я насильник, я совершил чудовищные преступления, я понимаю, насколько ужасны мои действия, какое горе причинил девушкам и их родным. Я прошу прощения за это, я понимаю, что люди меня осуждают и не простят, но я прошу прощения и буду просить об этом каждый день».

Источник «РО Сегодня.Ру»

Ольга Бухановская – психиатр, дочь легендарного врача-психиатра Александра Бухановского, сумевшего добиться признания от Чикатило, главный врач центра «Феникс».

Интервью в программе «Пульс города», на телеканале «Санкт-Петербург» о маньяках в кино и сериалах.

Ольга Александровна Бухановская дала комментарий телеканалу Москва 24 о «скопинском маньяке».
Полностью сюжет можно посмотреть на сайте телеканала Москва 24

Ольга Бухановская: Создатели этого сериала — нет, не обращались. Вообще, за 2019-2020 годы в нашу семью обращались три группы сценаристов. Две из них планировали сделать фильм, в котором прототипом главного героя был бы мой папа, а его антиподом — этот маньяк. Идея развития не получила, хотя это, наверное, могло быть интересно.

Один из персонажей сериала — старший научный сотрудник НИИ МВД СССР, капитан Виталий Витвицкий. Похоже, именно ему предстоит «разрабатывать» тему психического нездоровья маньяка — как в реальности это делал ваш отец…

Ольга Бухановская: Не знаю, возможно. Но он тоже показан каким-то странноватым, я бы даже сказала, дурковатым. Вообще, акценты в фильме расставлены очень странно.

Что происходило на самом деле? Что лично вы запомнили из всей этой истории, как это было лично для вас?

Ольга Бухановская: Когда был суд над Чикатило, я училась на втором курсе мединститута. Я присутствовала на суде вместе с научной группой папы. В остальном у меня достаточно отрывочные воспоминания — в 1980-х, когда папа работал по делу «Лесополосы», я еще училась в школе. У нас дома были материалы этого дела, однажды я его открыла, увидела фотографии жертв — страшно испугалась и больше не открывала. Конечно, папа очень боялся за меня — я была того же возраста, что и жертвы маньяка, и это была одна из причин, по которой он взялся за это дело. Уже потом он стал глубоко заниматься этой темой — подобные вещи никем в стране ранее не описывались, он стал первым. Папа вообще всегда с интересом брался за все новое — в то время, когда генетика была в опале, он писал кандидатскую диссертацию о генетике в шизофрении, занимался темой транссексуализма в то время, когда его за это могли посадить…

В одном из интервью Александр Олимпиевич рассказал, что «история болезни» Чикатило, которую он вел, а также «сочинение», написанное задержанным маньяком по просьбе самого Бухановского, остались невостребованными следствием и судом. Где сейчас эти документы?

Ольга Бухановская: Они хранятся у нас дома, это собственность нашей семьи. Эти документы ценны, как свидетельство таланта моего папы, как его наследие. Потому что после его смерти находится много желающих рассказать о том, что на самом деле он никуда не ходил, особо с Чикатило не беседовал, что все придумали журналисты. Мне однажды позвонил сын, который учился в мединституте, и спросил: «Мама, а правда ли, что дедушка хотел «оставить на память» мозг Чикатило?» Оказывается, преподаватель, не зная, что в аудитории сидит внук Бухановского, рассказывал студентам непонятно что. Да, папа считал, что нужно изучить мозг этого человека — чтобы лучше понять проблему, чтобы разобраться, что искать дальше, чтобы не допускать появления подобного.

Ольга Александровна, как вы думаете, почему сейчас вообще появляется так много контента, в основе которого — худшие проявления личности? Сериал «Чикатило» ведь не единственный. В Сети активно обсуждают интервью Ксении Собчак со «скопинским маньяком» Моховым, кинематограф тоже активно эксплуатирует тему «темной стороны» человеческой природы. Почему есть запрос на все это?

Ольга Бухановская: Мне кажется, это просто примитивизм. И запрос на него есть не у многих. Вот у меня лично есть потребность в таких фильмах, как «Список Шиндлера», «Собибор»… Вообще, любую тему можно подать по-разному. В фильме о нацизме можно показать все подробности издевательств фашистов над людьми — и для кого-то это станет инструкцией. Но можно иначе. Помните, в «Собиборе» есть сцена, где заключенные, впряженные в коляски вместо лошадей, катают лагерное начальство, и под ударами плетей их заставляют бежать все быстрее и быстрее? В кадре нет кровавых рваных ран, лопающейся кожи — но есть глаза главного героя, его морщины, есть сила духа. И ты начинаешь думать: а как это можно вынести? Испытываешь сильные чувства, переживаешь, принимаешь решение: на какой стороне находишься ты? А какое решение можно принять после просмотра «Чикатило»?

Некоторые психологи предупреждали, что сериал о маньяке может породить волну новых преступлений…

Ольга Бухановская: Не думаю, что будет такая волна. Но на кого-то он, конечно, повлияет — и да, эти люди могут пойти по такому пути. Но я бы не стала говорить о том, что сейчас у этого героя появятся «последователи». Потому что они и так есть — в соцсетях можно найти целые группы, объединяющие таких людей, многие из которых наверняка больны. Это нужно как-то контролировать, блокировать — но этого не происходит.

Дело в том, что люди с различными извращениями, отклонениями будут всегда. Они и были всегда — другое дело, что их было какое-то очень небольшое количество, и они сами понимали, что с ними происходит что-то не то, что это плохо, что с этим надо бороться. А мы сейчас открыли ящик Пандоры, сказали: все — норма, человек на все имеет право. Происходит сдвиг всех рамок, у человека уже не возникает борьбы мотивов, того этапа, на котором мы принимаем решение — следует ли нам делать что-то или нет.

Что с этим можно сделать? Запретить «вредный» контент, ввести цензуру? И где в таком случае мерило того, что можно, а что нет?

Ольга Бухановская: Мерилом является существование человечества на протяжении двух с лишним миллионов лет. Весь опыт, накопленный человечеством и позволивший ему выжить. То, что до сих пор было правильно, и дальше должно оставаться таким. Понимаете, есть вещи, которые не требуют пересмотра. И в этом смысле — да, я за цензуру. За умную цензуру грамотных, культурных, думающих людей.

Тем временем тенденция снимать фильмы и сериалы про маньяков набирает обороты. До «Чикатило» зрители обсуждали сериал Константина Богомолова «Хороший человек», снятый по мотивам истории самого известного и страшного маньяка современной России Михаила Попкова. Главную роль в нем сыграл Никита Ефремов. В планах у онлайн-кинотеатров новые оригинальные проекты, посвященные этой теме. Так, сюжет нового сериала Валерии Гай Германики «Мерзлая земля» основан на событиях, описанных в журналистском расследовании Таисии Бекбулатовой «Дорога в Аскиз». Это реальная история маньяка Дмитрия Лебедя — таксиста из Абакана, которого в 2019 году признали виновным в серии убийств и изнасилований. Сериал «Хрустальный» — остросюжетная психологическая драма, основанная на реальных событиях. У главного героя — психологическая травма, повлиявшая на жизни многих людей — его в первую очередь. Сериал «Коса» — триллер о серийном убийце режиссера

Игоря Волошина. По словам одного из продюсеров Ивана Самохвалова, «на первый взгляд может показаться, что «Коса» — это классическая полицейская драма, где центром антагонизма является некий маньяк, но дьявол, как и уникальность, в деталях».

Подготовила Сусанна Альперина
Источник Российская газета

Если коротко: мне не понравилось. То, что показали на экране, мне представляется неестественным для нормального общества.

Чикатило представлен эдаким обходительным дяденькой, приятным в обращении, с добрым голосочком, который дядей Андреем просит себя называть… Но, прежде всего (это, опять-таки, детали), никогда он не просил именовать себя так! Все маньяки – они обезличенные.

А тут – герой. Словно создатели пытались представить его самого жертвой обстоятельств.

Плохо, и то, что актёра Дмитрия Нагиева, сыгравшего роль Чикатило, многие действительно любят. И он привносит, естественно, благодаря своему мастерству, что-то такое располагающее в этот образ маньяка.

Эти извращенцы – они ведь сами по себе забитые, «зачуханные» люди, – отмечает психиатр. – Проблема-то их в том, что они и сами чувствуют себя таковыми – сморщенными, некрасивыми, никчёмными. Многие вызывают даже внешне просто отвращение. И для того, чтобы почувствовать себя хоть на какое-то время иными, «нормальными», они и идут на свои зверства, становясь в эти минуты другими.

А вот в персонаже, сыгранном Нагиевым, этой самой зачуханности и никчёмности как бы и нет. Зато есть антигерои – стражи порядка, представленные какими-то дурачками, которых извращенец, хитрый и умный, обводит вокруг пальца.

Милиция ведь тогда реально искала его, выбиваясь из сил, – не только потому, что был приказ сверху, а раскрытие дела стояло на контроле в Кремле, а оттого, что они, приходя домой, насмотревшись на ужасы жертв Чикатило, сами боялись – как бы такой кошмар не произошёл с их детьми.

Что руководителя розыскной группы в Ростове, показали простофилей, что команду следователей, что постовых милиционеров: «Пойдём, посмотрим? А это не тот… Ну давай всё-таки подойдём».

Примитивно. Сама легенда глупая, опять же: прямо-таки – сидит на вокзале, его там удовлетворяет какая-то дама, у него не получается, она над ним насмехается, и тут у него рвёт крышу. Ну ведь неправда же! Документально – ложь. Весь этот слом у него случился раньше, когда его унижали и он испытывал неприязнь к женщинам.

Конечно, подобные фильмы (сериалы, сюжеты) влияют на морально-психическое состояние общества. Это определённое создание героев из этих людей. Я вообще хотела бы спросить и у той же Собчак, и у авторов «Чикатило» – зачем, объясните, вы навязываете всё это мне, моим детям, всем остальным? – спрашивает Бухановская. – Я понимаю, что хочешь – смотри, не хочешь – и не надо, что пометки есть «18+», но всё же: об этом говорят, это обсуждают, появляются какие-то отрывки в свободном доступе. И, думаю, многие, даже из тех, кто не собирался погружаться в эти темы, из любопытства краем глаза увидят.

Какова цель авторов,  в чём? Зачем они показывают низость и мерзость? Если уже без этого никак – жанры разные бывают, и показывают гадость, то в этом же сюжете (фильме) должно быть как минимум три хорошие вещи, в противовес грязи.

И уж точно никак нельзя называть картины именами злодеев-выродков. Есть же хорошие фильмы в честь маршала Жукова, в честь Тёркина, например. Но нельзя навязывать вещи, которые противоречат морали. Есть же столпы какие-то, которые не должны шевелиться, раскачиваться.

Есть такое слово «нельзя», которое не стоит обходить – никогда. То же самое касается, в общем-то, и нашумевшего интервью Ксении Собчак: она просто не задумывается сейчас, что и её ребёнку предстоит жить в этом мире. И стоит задать себе один простой вопрос: лично она хотела бы, чтобы он увидел интервью своей мамы с извращенцем? Случайно, например.

То, что на кого-то, кто готов воспринять эту гадость и для себя сделать значимой, в своём мировоззрении, в своих суждениях, к сожалению, количество таких нелюдей, существ, может увеличиться – после просмотра таких примитивных интервью и фильмов.

У маньяков бывают периоды «засыпания», латентности, когда они не проявляют активности, не совершают свои зверства. А некоторые просто не «раскрываются» – для этого им нужен своеобразный импульс.

И вот то, что они видят на экране, может стать таким толчком – это как крик, провоцирующий сход лавины. Эхо такое. Кому нужно его услышать – тот услышит.

Это всё равно, если наркоманам или алкоголикам начинают рассказывать про их любимый «продукт», они сразу оживляются, у них появляется блеск в глазах: они испытывают патологическое влечение, состояние их меняется на комфортное. Эдакий способ самоудовлетворения – морального.

Пожалуй, сам Чикатило или другой маньяк, посмотрев такой фильм, порадовался бы: ещё бы – про его похождения сняли кино. Просмотр получился бы для него в удовольствие.

Плюс сегодня, к сожалению, в стране продолжает процветать та распущенность, которую Россия взяла на себя, примерив «либеральные ценности» в виде пресловутой толерантности. И она в нынешних реалиях будет расширять свои границы.

Я считаю, что цензура всё-таки должна быть, – уверена психиатр. – Это не значит, что один человек может принимать решение, достоин тот или иной фильм быть показанным, пусть это будет коллективная точка зрения. Но у меня впечатление, если безобразия продолжатся и дальше, то количество гетеросексуального населения, которого сейчас, к счастью, ещё большинство, уменьшится.

Нормально думающих и развитых людей пока всё-таки большинство. Поэтому ряд законов нужно принять сейчас, дабы не стали преобладать те, другие. Ну – хотя бы оттого, что нельзя просто никак нарушать законы природы, давшей нам всё. Иначе она нам отомстит за такое отношение. И мало тогда не покажется.»

Что такое «маньяк» с точки зрения психиатра? Может ли интервью с маньяком спровоцировать новое насилие?

Об этом разговор редактора программы «Что случилось» портала МЕДУЗА Наташи Кондрашовой с главным врачом ЛРНЦ ФЕНИКС Ольгой Александровной Бухановской.

Не оставайтесь в стороне, послушайте подкаст, поделитесь им со своими друзьями и знакомыми.
Ольга Александровна поднимает очень важную проблему: О чем рассказывать с телеэкранов? И какие темы обходить стороной, чтобы обезопасить общество?

Что заставляет кинематографистов обращаться к истории рождения Зверя? Нужны ли такие фильмы? Почему Андрей Чикатило не забыт, как страшный сон? Своё мнение выскажет журналист, писатель и публицист Сергей Тютюнник. Выслушаем людей, близких к кинопроизводству, услышим высококвалифицированного психиатра Ольгу Бухановскую, а также поговорим с известным ростовским журналистом, который в СИЗО сыграл с Чикатило в шахматы.

Запись эфира можно послушать на сайте радио Комсомольской правды или ниже:

К выходу готовится сериал «Чикатило», о самом известном маньяке Советского Союза, орудовавшем в Ростовской области.

Ольга Бухановская — дочь психиатра Александра Бухановского, который описал в подробных деталях предполагаемый портрет Чикатило и сумел его «разговорить», рассказала журналисту RostovGazeta о том, нужно ли снимать фильмы о маньяках:

В прошлом году в Ростовской области по статистике было всего два случая, когда девочки от 13 до 16 лет родили ребенка. В этом году зарегистрировано уже двадцать подобных случаев. Врачи бьют тревогу. Комментарии о проблеме дала Ольга Александровна Бухановская, врач-психиатр, сексолог, судебно психиатрический эксперт.
Источник.

Запись подкаста можно послушать ниже.