Знакомство с пациенткой было заочным и прошло на второй день от начала лечения – 4 апреля 2014 г. О ней, несчастной, и об измученных ее болезнью близких рассказал супруг. По всему было видно, как он дорожил женой: отзывался о ней с нескрываемой теплотой и любовью. Со слезами на глазах рассказывал о предпринимаемых им и его дружной семьей (они живут вместе со своими взрослыми детьми, внуками и тещей в большом доме – 13 человек) многочисленных попытках вылечить супругу.

«Годы мучительных испытаний и практически бесполезных визитов к «самым компетентным» специалистам, лечение в стационарах Сочи и Краснодара. За последний год дважды прошла курс терапии в московской клинике «Rehab Family». Перепробованы рекомендации всевозможных целителей и бабок (На ветер выброшенные деньги!). Все безрезультатно: никакого выздоровления не наступало. Наши дети, переживавшие за мать не меньше меня, решили предпринять еще одну попытку помочь – отправить нас на отдых за границу, в Тайланд. Они подарили нам на 40-летний юбилей совместной супружеской жизни путевку.

Но это путешествие завершилось драматически. Во время авиаперелета с женой случился приступ, и за ее неадекватное поведение мы были сняты с рейса со всеми вытекающими из этого сложностями… В последнее время приступы болезни повторялись настолько часто, что каждые 2-3 дня мы вынуждены были вызывать платную скорую. Так не могло больше продолжаться! Но я не знал, что еще предпринять. Лично у меня от отчаяния опускались руки. Наши дети через Интернет нашли информацию о «Фениксе» и убедили меня, что надо ехать в Ростов. Так вместе с сыном мы привезли на консультацию мою супругу и дали согласие на ее госпитализацию; я остался при ней.

С момента начала терапевтического курса прошло почти два месяца. Ее состояние настолько улучшилось (сегодня об этом я могу говорить с уверенностью), что она теперь вполне может управляться и без меня. Мы договорились , что она продолжит лечение в клинике, а мне следует вернуться домой. Ведь у меня, как у главы многочисленного семейства, накопилось множество проблем, да и у самого со здоровьем не «ах». Останется в надежных руках специалистов клиники. Персоналу «Феникса» я доверяю как себе. Здесь работает команда настоящих профессионалов — мой опыт хождения по кабинетам разных «светил» позволяет это утверждать. Все сотрудники: врачи, медсестры, нянечки — очень отзывчивы и заботливы. Я в этом постоянно убеждался, наблюдая за их работой в течение всего своего пребывания в клинике ».

Мое личное знакомство с Надеждой состоялось через 2 месяца с начала ее лечения в стационаре «Феникса» — 4 июня. В кабинет, предоставленный для нашей беседы, вошла со вкусом одетая, со стильной прической ухоженная женщина, которая выглядела гораздо моложе своего возраста. Она была в явно хорошем настроении, объясняя это тем, что ее лечение приближается к концу и она ждет — не дождется своего возвращения домой. 

С ее слов, она ощущала себя вполне здоровой.

«Вы даже себе представить не можете, — обратилась она ко мне, — какая это радость, когда ко мне вновь вернулись простые человеческие чувства! Я страшно соскучилась по своим внучаткам, по любимому мужу, детям. Мне так много что нужно сделать по дому. Да и в моем бизнесе надо кое-что изменить на современный лад».

В общем, передо мной была пышущая энергией, изголодавшаяся по полноценной жизни женщина.

А историю о себе рассказала такую:

«Болею я достаточно долго, больше пяти лет. Сама измучилась и извела своих родных. Больше всех, конечно, досталось моему супругу, с которым мы прожили совместно 40 лет. Я перед ним в долгу: бедный, натерпелся же он со мной. Сколько болячек он нажил из-за меня. Вернусь домой — все будет по-другому…

Сначала моя болезнь проявлялась в мучительных физических болях: в животе я ощущала какое-то горение. Обошла многих врачей, однако все обследования и анализы свидетельствовали о норме. Затем меня стали мучить головные боли. Пробовали лечить в различных неврологических стационарах – безрезультатно. В какой-то момент была установлена психическая природа моего болезненного состояния, и я лечилась у врача-психиатра по месту жительства. Таблетки пропивала пачками, а толку никакого. Деньги на мое лечение тратились немалые, а улучшения состояния не наступало. Я прошла курс терапии в разрекламированной клинике «Рихаб». Но, как я сейчас могу судить, лечение носило общепрофилактический характер и никаких существенных изменений в моем состоянии не могло вызвать. Мне было по-прежнему плохо.

В чем это выражалось? Я была отрешена от всего происходящего вокруг. То, к чему я раньше была привязана, то, что любила, стало мне глубоко безразлично. Я 20 лет занималась предпринимательством, создала успешный бизнес, которым когда-то очень дорожила. Но наступило время, когда коммерческие дела так же, как все остальное, перестали меня сколько-нибудь волновать. Меня ничто не радовало. Даже внучатки не могли меня расшевелить: дочь пыталась оставлять их со мной, чтобы они меня отвлекли от своих «думок», но потом перестала. Малыши не хотели быть со мной, объясняя это своей матери тем, что бабушка, то есть я, на нас не обращает внимания. А я и вправду ощущала такую пустоту, что меня (сегодня для меня это даже звучит страшно) не интересовали даже детишки.

Я была погружена в свои мысли ни о чем. Лень словно сковывала меня. Безучастно смотрела на свою мать-инвалида, которая, перемещаясь на двух костылях, делала что-то по дому и пыталась приносить хоть какую-то пользу. Сама же не могла себя заставить даже сдвинуться с места. Страшная апатия была ко всему. Безразлично относилась к своему внешнему виду. Было все равно, какая одежда на мне, причесана ли я или нет. Эмоций — никаких. Праздник в доме, вся семья собралась за столом, а мне безрадостно: сижу безучастная и равнодушная, только всем порчу настроение. Осознаю происходящее, но ничего не могу с собой поделать.

Помню, что сын и муж уговорили меня поехать на консультацию в Ростов, а куда именно, мне было безразлично, лишь бы не оставили меня одну в клинике, в чужом городе. После проведенной Ольгой Александровной Бухановской консультации мои близкие решили, что я должна здесь остаться. Так как муж обещал быть со мной, я согласилась на лечение. Не стоит рассказывать обо всех этапах восстановления моего здоровья, лишь об одном, как мне кажется, поворотном. После месяца ежедневных капельниц я стала ощущать, как у меня все будто бы перевернулось. Я вдруг явно почувствовала, как соскучилась по внукам и по дому. Увидев свое отражение – малопривлекательное отражение в зеркале, я решила, что надо незамедлительно заняться собой. Я стала заботиться о своем внешнем виде, интересоваться делами своих детей… Иными словами, у меня пробудилась тяга к жизни. Я отпустила мужа домой, стала сама ходить на многочасовые прогулки по городу, совершать самостоятельно покупки.

А ведь годами без посторонней помощи я этого не могла делать! Я даже уговорила лечащего врача разрешить мне на неделю съездить домой, а потом продолжить курс лечения. Меня отпустили. Какой это был праздник для меня! Если бы вы знали, сколько дел я успела переделать за этот короткий «отпуск»! Наводила в доме порядок, играла с любимыми внучатами. Они у меня просто ангелы! Какое удовольствие получила от посещения своих магазинов! За неделю сделала столько, сколько за два года не могла сделать. Муж названивал каждый час: боялся до конца поверить в мое пробуждение. Такой я себя не ощущала давным-давно. В продолжение лечения делала массаж, занималась гимнастикой, по- прежнему много часов проводила на воздухе, гуляя по городу. Наконец, я ощутила, что и сама могу взять себя в руки. Теперь я перестану быть обузой на плечах у своих родных и буду им помощницей во всем. Займусь здоровьем своего любимого мужа. В каком же оцепенении находилась я в момент своей болезни, если, видя его печальные глаза, слыша задушевное обращение «Наденька, я могу что-либо сделать для тебя, родная?!», я оставалась холодна и безучастна…

Я не знаю, как выразить благодарность «Фениксу», который вернул меня к самой себе, к ЖИЗНИ!»

Вот еще одна история со счастливым финалом. Вернули человеку здоровье, а вместе с ним и радость в его дом, в его семью. Впереди — полноценная жизнь пациента, его родных и близких. Послушаешь эту исповедальную историю – и поймешь смысл сокровенного вопроса, заданного великим писателем и врачом А.П.Чеховым: «Разве здоровье не чудо?».

Комментарий врача

У стойки менеджера мое внимание привлек мужчина, который не мог скрыть своего явного напряжения. А когда мне сообщили, что это ожидающий беседы со мной, то пришло время и мне разволноваться: с таким настроем собеседника доверительного разговора не получится.

С самого начала нашего знакомства пришлось в открытую признаться, что я чувствую большое беспокойство со стороны пациента и если оно вызвано опасением за разглашение личной информации, то я гарантирую абсолютную анонимность нашего разговора, а следовательно, никаких настоящих имен, упоминаний о конкретной специальности, месте работы и прочем . Любой заданный мною вопрос, если покажется некорректным, может быть оставлен без ответа.

Такое вступление положительно подействовало на моего собеседника, и он начал свой рассказ:

«У меня депрессия. Давно – 8 лет. Лечился я с переменным успехом. Размышляя о том, что могло спровоцировать заболевание, так это, главным образом, неуверенность в завтрашнем дне. Такое ощущение подталкивало меня все больше работать, чтобы обеспечить достойное существование моей семьи. Работа была чрезвычайно ответственная и напряженная, требующая от меня постоянной самоотдачи. В общем, работал на износ. Накопившаяся усталость, к которой примешивались семейные конфликты, — все это сказалось на моем здоровье, происходили срывы… Я не мог обойтись без помощи врачей, однако все мои попытки лечиться не приводили к желаемому результату: по завершении лекарственных курсов терапии не чувствовал себя выздоровевшим. Я, откровенно сказать, не хочу описывать весь ужас того, что я ощущал в болезненном состоянии. Лишь скажу, что подобного не пожелал бы даже врагу.

В «Феникс» я попал, как говорят, с улицы. Давно, проезжая мимо офиса, читая рекламу, я всматривался в ее текст, где в основном излагалась информация о лечении наркозависимых. Мне важно было найти хоть строчку про то, что здесь лечат нервные расстройства. В таком случае я давно бы обратился сюда за помощью. Однако время шло, а я в разных клиниках города проходил лечение, а результат практически был нулевым. Однажды меня так придавило (а в этот самый момент я находился поблизости от офиса), что я прямо с улицы зашел в «Феникс» и попросил о срочном приеме у психиатра.

Слава богу, мне повезло: какой-то пациент по записи отложил свою консультацию, и в это высвободившееся время меня приняла главный врач центра Ольга Александровна Бухановская. По результатам обследования было решено начать мое лечение — надо было подождать два дня, кода освободиться место в клинике. Но что это были за бесконечно долгие часы томительного ожидания, знает лишь тот, кто болел, как я. Несколько раз хватался за телефонную трубку, чтобы вызвать скорую, но останавливал сам себя, зная наверняка, что в таком состоянии меня повезут в психиатрическую клинику. Этого не хотелось, потому заставлял себя терпеть до последнего.

Мое пребывание в «Фениксе» началось с того, что меня обследовали и установили реальную причину моей болезни, назначили ежедневные капельницы. Как я благодарен Ольге Александровне, что она не только участвовала в моем лечении, но и поддерживала меня. Весь курс был насыщен процедурами, хотя раньше мое лечение сводилось исключительно к приему таблеток … По завершении лечения могу сказать, что чувствую себя по-настоящему нормально. Это ощущение ЗДОРОВЬЯ пришло ко мне только здесь, в «Фениксе». Теперь я живу на позитиве. Я многое в своей жизни переосмыслил. У меня все хорошо: есть работа, я здоров. Ко мне вернулась радость жизни. Радуюсь приходу каждого дня, общению с людьми, многим простым, обыденным, с точки зрения здорового человека, вещам.

От себя я бы посоветовал всем, кто страдает от подобных заболеваний, чтобы не затягивали, обращались за помощью и проходили полноценный курс лечения. На своем опыте я теперь знаю, какой он должен быть и что здоровье все- таки современная профессиональная медицина возвращает».

К концу разговора «пациент с улицы» стал даже улыбаться. Ведь понятно, зажатость отошла на второй план, когда лента с тягостными кадрами воспоминаний о периоде болезни была до конца прокручена. А впереди – полноценная жизнь, нереализованные планы. В поведении моего собеседника не осталось и следа от былого напряжения. Передо мной был оптимистично настроенный мужчина в самом расцвете сил. А яркий цвет его шведки-поло, приходящейся к лицу, подчеркивал его позитивный настрой.

Пришел молодой человек, доброжелательно настроенный на предстоящий разговор. С первых реплик собеседника стало понятно, что он ощущает себя вполне здоровым. Николай поспешил сообщить, что сразу по завершении лечения начал реально «встраиваться» в жизнь. Первый шаг сделан: устроился на работу — кстати, помогли ему в этом врачи «Феникса», используя свои знакомства. А вот когда начал рассказывать свою «историю возрождения», так же, как и другие собеседники, не мог справиться с охватившим его волнением. Признался, что бередят душу тяжелые воспоминания, хочется поскорей от них избавиться … навсегда.

«Заболел я зимой 2009 года. Обращался к врачам по месту жительства. Летом того же года прошел лечение в дневном стационаре психоневрологического диспансера города Пскова. Я тогда свое состояние оценивал неадекватно и полагал, что мое выздоровление может наступить недели за две. Однако в больнице пришлось провести три месяца — самое печальное, при выписке улучшения состояния я не почувствовал и по-прежнему продолжал слышать посторонние голоса. Мне назначили укол-пролонг — один из сильнодействующих препаратов, применяемых в психиатрии. Он вызывал у меня тяжелые побочные реакции: вялость, скованность, будто бы парализованный. У меня изо рта шла слюна. А, главное, не избавлял меня от моих реальных проблем, лишь делал меня абсолютно беспомощным. Все это продолжалось два месяца, пока врач все-таки прислушался к моим жалобам и пошел на замену лекарственного препарата другим, более щадящим.

Однако и новое лекарство вызывало у меня страшную слабость, поэтому и от него я вынужден был отказаться. Постепенно мое состояние как-то само собой стабилизировалось, голоса постепенно ушли. Воспользовавшись некоторым улучшением самочувствия, даже устроился на работу. К сожалению, мне никто не подсказал, что работа по ночам должна быть исключена: высок риск ухудшения состояния. Так и произошло, болезнь обострилась – работу я был вынужден оставить, а вскоре почувствовал себя настолько плохо, что ничего не оставалось, как опять обратиться в то же самое лечебное заведение. Там меня лечили два месяца – никакого результата. Врачи настояли на моем переводе в закрытое отделение, мотивируя тем, что якобы в «лучших» условиях мое лечение станет более эффективным. Меня хватило лишь на три дня: я оказался среди пациентов-наркоманов и успел насмотреться такого, что наотрез отказался от дальнейшего лечения. Теперь мне оставалось лишь одно: раз в месяц делать пролонг. Но эта инъекция мне не помогала.

Как-то в наш город приехал профессор-психиатр из Московского института, который проводил консультации, и я записался к нему на прием. Он обследовал меня и поставил диагноз: «шизофрения». На основании сделанного им заключения мне был назначен новый пролонг, более мягкого, щадящего действия. Полтора года я был на нем, но улучшения состояния не наступало: я чувствовал себя плохо, меня продолжали мучить голоса, которые волнообразно то появлялись, то исчезали. Я почти смирился с мыслью, что я неизлечим и надо довольствоваться тем, что есть. Но зимой 2014 года подруга матери — врач по профессии — стала рассказывать о ростовской клинике «Феникс», которую расхваливали ее пациенты, довольные результатами консультаций и лечения в ней. Она посоветовала обратиться туда. Признаюсь, я не очень верил в то, что там мне помогут, но все-таки решил воспользоваться шансом.

В конце февраля я приехал на консультацию в «Феникс» и остался на лечение. Меня здесь заново обследовали и, проведя консилиум врачей, пришли к заключению, что ранее мне был поставлен ошибочный диагноз, что у меня конверсионное расстройство, которое достаточно успешно лечится. Лечащий врач Антон Васильевич подобрал индивидуальный курс терапии, и дела пошли на поправку. Как мне повезло с моим доктором! Антон Васильевич — человек редкой отзывчивости и участливости, прекрасный психиатр, врач высочайшей квалификации. Было легко с ним общаться, он всегда находил для меня слова поддержки, а его профессиональные советы всегда были в точку. Такого, как здесь, отношения к пациенту я не встречал ни в одной другой клинике. Мне здесь вернули возможность вновь почувствовать себя практически здоровым, полноценным человеком. У меня впервые за пять лет моей болезни появилось желание жить по-другому. Теперь не только строю конкретные планы на будущее, но и реализую их. Я уже устроился на работу и вполне справляюсь с ней. Главное для меня, как я понял, не лежать, не бездействовать. Многое мне предстоит еще сделать и в плане общения. Надо пересмотреть свои отношения с друзьями, девушками. Я должен наверстывать упущенное».

Я записывала историю рассказчика, а сама не могла избавиться от мысли: «Как же дорого обходится ошибка врача: неправильный диагноз – и вместо жизни человеку приходится довольствоваться существоанием».

Передо мной сидел 24-летний парень, поначалу нерешительно вступавший в разговор. Эта неловкость была вполне оправданна: ему предстояло поделиться своей глубоко личной историей, а значит, еще раз пережить волнение, вспоминая очень непростые моменты из своей жизни. Однако он все-таки нашел в себе силы на разговор: ведь самое страшное для него самого, как и для близких ему людей, уже позади. Теперь за плечами Владислава тот выстраданный опыт, которым он готов теперь поделиться со всеми, кто столкнулся с подобного рода проблемами. Возможно, эта искренняя история, записанная со слов бывшего пациента, поможет кому-то преодолеть собственные сомнения, совершить свой правильный выбор.

«Болезнь дала о себе знать 4,5 года назад. До этого все было хорошо: всегда активен, занимался спортом; широкий круг общения — много приятелей и знакомых. Хорошо окончил школу и поступил в вуз, где также успешно учился. Когда появились первые признаки заболевания, окружающие, с кем я делился, не воспринимали моих жалоб всерьез. Некоторые из товарищей и по сей день считают: «Сам придумал себе болезнь и стал ее заложником». Лишь мама, с самого начала почувствовав всю серьезность моего состояния, настаивала на том, чтобы я обратился к психиатру. Но, увы, я ее тогда не слышал, открещивался фразами: «Что я — дурачок что ли? Неужели я похож на психа?» Отец, в то время разводившийся с матерью, не разделял ее опасений насчет меня.

Тогда я не давал себе отчета, что мое заболевание напрямую связано с нарушением психики, и избегал визита к психиатру. Со временем проблемы со здоровьем все нарастали, а с ними осложнялась моя жизнь: годы бесполезного лечения у неврологов, трудности в учебе – едва закончил вуз; отсутствие перспектив трудоустройства. Курс терапии в психоневрологическом диспансере не принес сколько-нибудь заметного облегчения. Меня продолжала жутко мучить апатия, хандра; я испытывал то агрессию и раздражительность, то угнетенность. Спасибо, встретился грамотный врач, который сумел-таки определить природу моей болезни и убедил меня, что без помощи психиатра мне не обойтись.

Как я жалею о том, что 4,5 года назад мне не хватило сил признаться, в первую очередь, самому себе, что у меня психическое расстройство. Я виню себя за то, что, следуя стереотипу в оценке психиатра, не обращался за помощью к специалисту. Сегодня я сам готов взывать к разуму сомневающихся: « Когда у вас болит зуб, вы идете к стоматологу. Когда колет сердце – к кардиологу. Почему вы избегаете психиатра?! Как только возникают подозрения, что вы «слегка поссорились с головой», надо незамедлительно идти (лучше — бежать !) к психиатру. Расскажите ему, как можете, пусть коряво, не подыскивая правильных слов, о своем состоянии. Только врач правильно поставит диагноз и назначит адекватное лечение. Я корю себя за промедление, за то, что по горячим следам не обратился к специалисту. Затянете и промедлите, как я, только позволите болезни глубже укорениться. Тогда последствия будут разрушительней, а саму болезнь станет труднее выводить».

В «Феникс» я попал в ужасном состоянии: меня мучил бесперебойный поток мыслей, которые я не мог контролировать. Я накрутил себя до пика, до критического деления: все казалось ужасным, не было желания жить, преследовали мысли о суициде. Это сейчас я отчетливо понимаю, сколько пришлось пережить не только мне, но и моим родным. Из-за меня мама пролила слез немеренно. Да и отцу досталось: он, хоть и ушел из семьи, но не отвернулся от меня. Он и сейчас «подстегивает» меня — находит хорошие и правильные слова, чтобы я не вешал носа.

Три месяца лечения в Центре позади – я ощущаю себя вполне здоровым человеком. Я чувствую радость от того, что каждый день в моей жизни прибавляет по зернышку чего-то хорошего, положительного. За высокопрофессиональную помощь я хочу поблагодарить своего лечащего врача Кашина А.А., консультанта Солдаткина В.А. , главврача Бухановскую О.А. Они вернули мне здоровье. Теперь я знаю наверняка, что психиатрический диагноз – это не приговор, а проблема, у которой есть решение. Поверить в успех лечения помогали мне не только врачи и мои близкие, но и великолепный младший персонал. Все они относились ко мне как к абсолютно полноценному, нормальному человеку, у которого пошатнулось психическое здоровье».

Болезнь Владислава была позади. Об этом свидетельствовало и его поведение – уверенное и спокойное, и его оценки окружающего — критичные и взвешенные, и его речь — разумная, логичная.

Мой собеседник закончил свою историю, но почему-то не торопился уходить. Как оказалось, ему очень хотелось, чтобы в финале прозвучали именно эти слова:

«Вы знаете, моя болезнь, как ни странно, позволила мне лучше разобраться в самом себе, избавиться от ненужного общения с теми, кого я ошибочно принимал за товарищей. Было время подумать о главном и расставить все на свои места. Болезнь дала возможность лучше понять цену жизни. Я максималист по жизни – и планы соответствующие. У меня огромное желание устроиться на работу по специальности. Я хочу создать свою семью, чтобы рядом со мной была любимая и дети. Я люблю детей (обожаю возиться с племянниками!) и мечтаю о своих. Я ощущаю себя вполне здоровым человеком. Мне хватит сил осуществить свои планы!»

Это ли не возрожденный к жизни человек, у которого ВСЕ только начинается!

Для беседы со мной пришли две женщины – обе яркие, энергичные. От них исходил какой-то заряд бодрости и оптимизма. А так как заранее я не была предупреждена, какого возраста ожидаемая мной собеседница, то стала теряться в догадках: « Которая из них пациентка?» Сомнения рассеяла первая фраза матери:

«У моей дочери сильная депрессия на фоне панических атак с 8-летним стажем».

После небольшой паузы, увидев на моем лице удивление, она продолжила:

«Я тоже, как и вы, живя бок о бок со своим ребенком, не могла даже предположить, что у нее душевная болезнь. Ну, что тут странного, казалось мне, если ребенок сильно привязан к нам, родителям, и не хочет расставаться с нами ни на минуту? Значит, так проявляется дочерняя любовь. В 16 лет стало очевидным, что с нею что-то не так: она наотрез отказывалась выходить из дома одна, она испытывала страх оказаться одной на улице, возникали паники. В семье мы решили, что кто- то, возможно, испугал нашу девочку, и обратились к «бабке», которая лечит сглаз.

Не помогло. Дальше — хуже, так что за помощью направились в мединститут, где и был поставлен диагноз — «панические атаки». Нас отругали, что так долго не обращались к врачам и запустили болезнь. Дочь прошла там лечение, но, когда ее выписывали, мне трудно было понять, насколько она здорова. Она, следуя назначениям, продолжала принимать лекарства, но самочувствие не улучшалось, и врачи нам порекомендовали, обратиться к психотерапевту».

В повествование вмешалась Виктория:

«Ма, я сама дальше расскажу. После визитов к психотерапевту я чувствовала себя лучше, но болезнь оставалась. В поисках реальной помощи побывала у четырех, отказываясь от услуг одного в пользу другого. Но однажды я поймала себя на мысли, что больше так не могу и не хочу. Всё! Дошла до точки. Неужели всю жизнь так и придется зависеть от них?! И бросила ходить. Через год почувствовала себя настолько плохо, что поняла: без врачей не обойдусь. Вспомнила, что когда-то в Интернете читала про «Феникс» и вообще слышала об Александре Олимпиевиче Бухановском. Мне даже показалось странным, почему раньше этой информацией не воспользовалась. Ввела в поисковой строке название клиники, и… вскоре попала на прием к ОЛЬГЕ АЛЕКСАНДРОВНЕ БУХАНОВСКОЙ. Я благодарна ей и за ее профессиональную помощь, и за участливое человеческое отношение, и за лечащего врача Антона Васильевича, которого она назначила мне. Вспоминая свои страхи и опасения, как я поначалу боялась всех и всего, мне становится даже смешно.

Представляете, когда Антон Васильевич предложил мне подписать договор об оказании медицинских услуг, я подумала про себя: «А вдруг меня здесь свяжут?» А когда увидела вокруг других пациентов, стала еще больше тревожиться, ведь я не ощущала себя больной. Все вскоре стало на свои места. В клинике я со всеми подружилась и настолько привязалась ко всем, что мой доктор стал охлаждать мой пыл: «Помни, это не твой дом, это клиника». Если до того я годами с мамой не разлучалась, то через неделю лечения я спокойно ее отпустила и осталась одна. Однажды Антон Васильевич сказал, что пришло время, когда я должна самостоятельно выйти за пределы центра. Я активно сопротивлялась, ревела.

Но он продолжал настаивать на своем, пообещав во время моей прогулки по незнакомому городу сопровождать меня, держа связь по телефону. Эксперимент удался! Потом он предложил попробовать взаимовыгодное сотрудничество с одним из пациентов: «Ты можешь помочь ему преодолеть проблемы, а он – тебе». Мы отправились, как рекомендовал врач, в кафе. Слушая своего собеседника, я про себя решила, что этот мальчик мне ничем не поможет, о чем я откровенно сказала врачу. Но тот добивался своего: «Я уверен, что его общение тебе необходимо».

Время показало, что и на этот раз доктор оказался, как всегда, прав. Мой спутник, с которым я гуляла по городу, ездила в общественном транспорте, посещала магазины, помог мне обрести уверенность. Благодаря ему я села за руль автомобиля… Был момент, когда я «заступорилась» — стала уходить в прежний мир – и запаниковала. Но мой доктор успокоил меня, уверив, что такое должно было случиться. Я получила определенную лекарственную поддержку, но, главное, человеческую. И все прошло…

Сейчас я другая: общаюсь с друзьями, родителей за много лет отпустила на отдых. Ищу работу, чтобы не зависеть от родителей. У меня большие планы! Моя жизнь кардинально изменилась. Знаю, что все можно преодолеть. Каждая преграда – через слезы и сопли. Здесь мне дали понять, что я все могу».

Когда Виктория заканчивала свой рассказ, на лице матери появилась улыбка, спокойная, выражающая радость за свою дочь, у которой теперь действительно все в порядке. Она решила в завершении разговора выразить благодарность врачам за постоянную поддержку, оказываемую им, родителям:

«Доктор доступно и доходчиво объяснял нам все: на что направлено лечение, какое действие оказывают те или иные препараты, как следует перестроить взаимоотношения в семье. Профессионализм и человечность во всем. Ведь здесь пациентов даже по завершении лечения не бросают».

На встречу пришла молодая женщина, мать Ани – пациентки-подростка, которая осталась за дверью (в конце разговора станет понятно почему). Из первых фраз знакомства стало известно, что у нее есть еще малолетний ребенок, но с момента обострения болезни Анечки все внимание- только ей. По признанию матери, проблемы со здоровьем старшей дочери, начавшиеся 6,5 лет назад и обернувшиеся сегодня серьезной болезнью, лишают радости и веселья всю ее дружную семью. Вот какую историю рассказала мать:

«Девочка родилась и росла нормальной, а в 6,5 лет как снег на голову обнаружили сахарный диабет первого типа — сразу инсулин. Стресс испытали все, но, главное, Аня. Еще до болезни она отличалась застенчивостью, стеснительностью, а с этого момента еще больше закрылась. Стали наблюдаться некоторые особенности в ее поведении: как-то по-особенному она застилала одеяло, требовала, чтобы туго затянутые в хвост волосы еще туже затянуть. В 10-летнем возрасте она вместе со мной поехала в санаторий по выделенной нам путевке.

Там после 6-ого сеанса магнитотерапии она стала вести себя как-то странно. В столовой разыгралась сцена: Аня, увидев, что я чищу яблоко, начала от меня шарахаться, кричать что-то про грязь. После посещения туалета подолгу не могла избавиться от ощущения грязи и требовала бесконечного количества салфеток. Когда вернулись домой, странное поведение сохранилось, и мы за 150 километров от дома повезли ее в город, на прием к психотерапевту. Был поставлен диагноз: «невроз навязчивых состояний». И началось лечение, продолжавшееся 7-8 месяцев. Два раза в неделю (4 часа в пути) мы возили девочку на прием к врачу, но улучшение было настолько незначительно, а сам поездка так утомительна для Анечки, которую в транспорте укачивало, что с какого-то момента это стало просто невыносимым. Мы оставили лечение.

Через год в поведении дочери странности вновь появились – это были требования соблюдать «ритуалы» в отношении расстановки мебели, посещения туалета, вхождения в комнату , выхода из дома… Все мои попытки превратить эти ритуалы в игру, шутку, ни к чему не привели. Единственное, когда кто-то посторонний приходил к нам в дом, дочь ничего странного не совершала, «скрывала» все. Она сама настолько уставала от ритуалов, что даже просила, чтобы к нам чаще приходили посторонние люди. В школе, в общении со сверстниками странности никак не проявлялись, лишь точки ставила повсюду в тетрадях.

Видя, как мучается мой ребенок, я искала пути, как ей помочь. В Интернете узнала о существовании оригинальной методики, под названием «Человек-зеркало», с помощью которой, как говорила реклама, успешно лечатся неврозы — ведь дочери ставили именно такой диагноз. Суть лечения состояла в том, чтобы пациент смотрел фильм, в котором узнавал себя со стороны. Посоветоваться с кем-нибудь из профессионалов не было возможности, поэтому приняли решение самостоятельно, хватаясь за соломинку. Я отправила Аню с бабушкой в Новгород на лечение, но уже на третий день мы вынуждены были прекратить этот эксперимент, так как ребенку стало еще хуже: появились фобии.

Я продолжала искать в Интернете описание болезни, хоть как-то напоминающей состояние моего ребенка, и специалистов, надежных, проверенных, по-настоящему профессиональных, кому можно доверить здоровье ребенка. Я раньше не думала, что нам следует показать ее к психиатру, а тут, просмотрев внимательно сайт «ФЕНИКСА», поняла, что надо срочно ехать туда. Мы позвонили и записались на прием к Ковалеву А.И. Так и остались здесь на обследование и лечение: 1,5 месяца провели в стационаре, после этого — лекарственная терапия и наблюдение у лечащего врача.

Состояние ребенка значительно улучшилось: ушли в прошлое всякие ритуалы. Но поставленный диагноз настолько серьезен (голос Марии дрогнул, и она на какое-то время замолчала, пытаясь справиться с собой). Я благодарна врачам, которые помогли нам, родителям, пережить первый удар, сообщив о ее заболевании, и не оставляют нас один на один с нашими проблемами, поддерживают и подсказывают, как строить будущее Анечки и свою жизнь рядом с ней… Дочка до сих пор не знает своего диагноза…»

Эта недосказанность отдельных предложений связана с той тяжестью ноши, которую ощущает мать, чей ребенок серьезно болен. Много уже перенесла эта молодая женщина. Немало выдержки и терпения понадобится ей и всей ее дружной семье в дальнейшем.

Хочется пожелать им всем жизненных сил и веры в успех лечения. Пусть в их дом вернется радость!

Эта встреча с пациенткой была организована по несколько необычному для меня сценарию. На беседу женщина пришла со своим лечащим врачом, так как чувствовала, легкое волнение перед интервью, «как изложить свою историю незнакомому человеку?».

Врач приступила к рассказу о пациентке, сообщив необходимые, с ее точки зрения, медицинские сведения: «Болеет моя пациентка 8 лет. В 48 летнем возрасте почувствовала резкое ухудшение состояния: появились неприятные ощущения в теле в виде сжимающих болей в области коленного сустава; приливы жара к лицу, которые повторялись ежедневно, длительностью в 15 минут. Возникло чувство тревоги и беспокойства. Состояние к 2010 году утяжелилось: снизилось настроение, появилась подавленность, безрадостность. Женщина заметно похудела. Обратилась за помощью к психотерапевту, но после 8-ого сеанса отказалась, так как не ощущала никакой положительной динамики. Таким же безрезультатным оказалось и лечение в «Славии».

С весны 2012 г. наблюдалась у психиатра, но за 1,5 года лечения не почувствовала улучшений. В 2013 прошла инструментальное исследование всех органов – патологии не выявлено. Вновь продолжила лечение у психиатра – безрезультатно. С зимы 2014г. состояние утяжелилось: пациентка стала еще более безынициативной, все делала через силу. Личные интересы угасли. Общение с подругами стало вынужденным. Резко сузился круг общения. Стала предпочитать одиночество. Весной возникли приступы паники, сопровождающиеся волнением, тревогой, ажитацией (примечание: ажитация – выраженная степень тревоги). Пациентка не могла найти себе места, ощущая похожее на «ломку» состояние. Учащалось сердцебиение. И такие приступы, продолжительностью в несколько часов, ежедневно повторялись. Кроме того, она утратила аппетит, появилось отвращение к еде и тошнота.

Спустя 3 недели лечения в «ФЕНИКСЕ» состояние пациентки существенно улучшилось: приступы тревоги редуцировались; вернулась радость жизни. Лечение продолжалось 2 месяца. Сейчас ее состояние можно оценить как начало формирования ремиссии, т.е. выздоровления. Положительная динамика наблюдается каждый день».

В течение всего того времени, пока говорила доктор, Татьяна Семеновна не проронила ни одного слова и лишь в конце кивнула головой, как бы выразив этим жестом согласие со всем сказанным. На этом обе женщины решили, что встреча закончена, поднялись, собираясь уходить. Но я, поблагодарив доктора за обстоятельный разговор и попрощавшись с нею, попросила на несколько минут задержаться пациентку, чтобы кое-что уточнить. Та согласилась, избавившись, наконец, от первоначально испытываемого ко мне, как чужому человеку, недоверия. И в ходе нашей затянувшейся беседы Татьяна Семеновна поведала иную версию своей жизни в болезни и победы над заболеванием:

«Началось все с климакса, когда я ощутила первые признаки болезни, с которыми пыталась справиться самостоятельно. Пила травы, гомеопатические таблетки. После серьезной гинекологической операции в 2008 году испытывала еще большую слабость. Затем на фоне существующих заболеваний у меня обнаружили щитовидку. Самочувствие становилось невыносимым: плохо до дурноты. Отлежусь, приму корвалол, валокордин – постепенно отпустит. Стала мучить одышка, сердцебиение. На одном из осмотров у эндокринолога врач впервые мне задала вопрос: «Давно ли у Вас депрессия?» — и, увидев мою растерянность (я впервые об этом услышала), продолжила: «Срочно к психотерапевту!» Обратилась в «Славию», прошла там лечение, почувствовав какое-то улучшение, которое никак не назовешь выздоровлением.

Через полгода опять вернулись приступы тошноты. Принимала назначенные психоневрологом антидепрессанты – не помогали. Все опротивело: еда вызывала отвращение; не могла ни читать, ни сидеть – не находила себе места. Лягу и не шевелюсь: любой поворот головы вызывал приступ тошноты. Ни с кем из своих знакомых нельзя было поделиться. Чем они могли бы мне помочь? Не на кого было положиться. Ведь никто из моего окружения с подобного рода проблемами здоровья не сталкивался. Так что, скрывая свое состояние, я старалась изолироваться от прежних друзей и приятелей. Когда приступы панических атак измучили меня окончательно, я сама сказала своей семье, что меня нужно определять в больницу.

Дочь не стала пускать дело на самотек и через своих знакомых узнала о существовании хорошей клиники — это оказался центр «ФЕНИКС», куда меня и привезли. Помню, что руки и ноги тряслись, дергалось лицо, каждое движение – через силу, а о мучительных ощущениях даже не хочется вспоминать. Но проводившая консультацию ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА БУХАНОВСКАЯ настроила меня на выздоровление. И это чудо со мной произошло. Не сразу. Первые 10 дней мне отменили все препараты, сделав «биологический отдых» от принимаемых лекарств, ставили капельницы, чтобы очистить организм, а затем стали вводить новые лекарственные препараты. Месяц меня возили близкие в клинику, а затем стала обходиться без посторонней помощи. Сейчас мое состояние улучшилось процентов на 90.

Муж удивляется: «Смотри-ка, выздоровела!». На выходные езжу к своей престарелой матери в деревню. Вожусь в огородике и получаю от этого удовольствие. А раньше до тошноты все было противно. Как благодарна я «Фениксу»! Отсюда — никуда. Нигде такого улучшения состояния не получала. Я почувствовала себя, наконец, человеком! Где-то в глубине тревожат опасения, чтобы не вернулась ко мне болезнь, с которой я мучительно прожила все 10 лет. А для этого я и сама себя должна «вытягивать», бороться, чтобы перестать ощущать себя обузой на плечах у своей дочери».

Какое это счастье, когда врачи-профессионалы возвращают пациенту здоровье, а вместе с ним и право вновь почувствовать себя Человеком!

За рамками встречи собеседница поделилась некоторыми деталями из семейной жизни, из которых понятно стало, почему она 10 лет терпела недомогания. Чтобы ни для кого не быть обузой – ни для дочери, ни для супруга, ни для подруг! Оказалось, мужа дважды лечила от алкоголизма. Понятно: этой женщине было не до своих проблем, так как все ее жизненное пространство занимал Он. А еще ей, давно уже больной, пришлось ухаживать за своим умирающим отцом. По ее признанию, это подорвало ее здоровье окончательно: «Он страдал и мучился, и я вместе с ним, пропуская боль через себя»…

Хочется верить, что, пройдя через все испытания и получив существенный толчок к полному выздоровлению, Татьяна Семеновна пересмотрит отношение к самой себе и не позволит никому лишать себя возможности радоваться жизни.

Еще у порога клиники нельзя было не обратить внимания на деятельного молодого мужчину спортивного телосложения, который выглядел здесь случайным гостем. Он активно искал сантехника, чтобы тот восстановил систему горячего водоснабжения. «Мне-то ничего: я привычный, и холодным душем обойдусь. А вот пожилым людям сложно! И женщинам – мучение!» — выражал недовольство возникшей ситуацией этот мужчина. Не знаю, подействовало ли его вмешательство или по каким-то другим обстоятельствам, сантехник появился быстро и скоро восстановил подачу воды. С чувством выполненного долга этот герой эпизода удалился.

Прошло немного времени, и дверь кабинета, где должна была состояться назначенная с пациентом встреча, отворил тот самый «борец за права людей». Оказалось, он не гость, а пациент клиники. Когда мы с ним познакомились, он объяснил, что его «фантанирующая» активность в столь ранний, как это может показаться окружающим, час объясняется тем, что он-то давно уже на ногах, с 6 утра.

«Здесь я выработал для себя режим. Подъем в 6 утра. Пробежка (в армии легко бегал по 5 км). Турник. В общем, физкультурой занимаюсь по 1,5 часа в день. Почувствовал себя в тонусе. Давно не испытывал таких ощущений: как 20 лет назад. Для этого стоило попасть сюда, в центр! Да и соседи по палате подстегивают: смотря на них (у одного – депрессия, другой — наркоман), начинаешь ценить собственное здоровье. Оглядываясь на свое прошлое, поражаюсь, как мой организм выдержал все. Ведь я бухал. Бухал по-страшному. Доходило до того, что покупал бутылку водки и, пока стоял у кассы в очереди, половину выпивал, а, выйдя из магазина, осушал всю бутылку. Так что никуда не отходя, возвращался за второй…

Как это со мной случилось? Я с 18 лет работаю на режимном предприятии, живу по установленному графику: 12 часов – дневная смена, 12 – ночная. И так все 20 лет. Выматывает. Водка, как поначалу казалось, успокаивала. Многие из моего окружения спились. Кто-то нашел выход в кодировании. А некоторые из моих друзей уже с Боженькой повстречались. Дальше – некуда… Вот и решился сам, по собственному желанию, из приморского города, где живу я со своей семьей: женой, детьми, — где ждет меня недостроенный дом и много других дел, приехать на лечение в ростовскую клинику. О ней я узнал из Интернета и доверился врачам «ФЕНИКСА».

Я ничуть не жалею о сделанном выборе и потраченных на свое лечение деньгах. Сам бы я не смог бросить бухать, ведь все было так запущено. Надо было меняться кардинально. Это сейчас осознаешь, сколько наломал в своей жизни дров, сколько крови попил родителям, не говоря уже о своей семье…

Здесь мне реально помогли. Я даже сам не могу поверить, что за столь короткий срок моего пребывания в клинике так восстановился. Мое самочувствие я бы оценил на «4+». Есть куда расти! Ведь не только на врачей стоит полагаться, хотя они здесь ПРОФИ (Вспомнить хотя бы доверительные разговоры с доктором Стрюковым Александром Николаевичем!) и знают СВОЕ ДЕЛО, но и самому надо выкарабкиваться из омута, в котором оказался. Вот и стараюсь, как могу. Спорт пока здорово помогает. А еще – поддержка близких, хоть и на расстоянии, но без нее никак не обойтись».

Встреча, казалось бы, на этом должна была завершиться. Прозвучали те финальные фразы, которые наполнены жизнеутверждающим пафосом. Очевидно, что человек, вернувшись к самому себе, почувствовал дарованный ему судьбой шанс к возрождению. Но моего собеседника вдруг прорвало:

«Вы знаете, никак не могу смириться с тем, что этот легальный наркотик – водка, всякого рода пойло – так доступен. Почему продают? Что ждет молодых, начинающих с питья, наркотиков?! Вы видели 18-летних попрошаек с табличками «Помогите на операцию ребенку». Это ли не расплата за молодость с наркотиками и бутылкой?!»

На заданные им вопросы, в которых обнажены изъяны нашей действительности, нет готовых ответов. Но отрадно, что тот, который не так давно к вопросам социальной несправедливости был абсолютно безучастен, вновь обрел свое достойное лицо. В нем проснулось обостренное чувство ответственности, которое, вероятно, по природе свойственно этому неравнодушному «борцу за права людей».

Это была необычная пациентка, в первую очередь потому, что она после своего выздоровления стала вести кружок рисования для пациентов «ФЕНИКСА». Женщина со знанием дела рассказывала о пользе таких занятий, о том удовольствии, которое получают люди, берущие в руки кисть или карандаш.

«В рисунке, — говорила она, — проявляется индивидуальность. Рисунок также содержит определенную информацию, важную для дальнейшей работы специалистов с данным пациентом. Эти занятия оказывают терапевтический эффект: тренируют усидчивость, трудолюбие. Пациенты, выплескивая эмоции в рисунке, обретают спокойствие, их мысли приходят в порядок. Хотя занятия в моем кружке организованы на добровольной основе, всегда есть желающие заниматься рисованием».

Далее мы перешли к главному предмету нашей встречи – личной истории пациентки. Рассказ был короток, однако весьма поучителен:

«Мое первое обращение в «ФЕНИКС» случилось в 2008 году, когда я поняла, что веду себя неадекватно. Сначала я не замечала за собой странностей — первой на них указала мне моя мама. Потом муж в деликатной форме стал предлагать сходить на консультацию к психологу или психиатру. Но когда я столкнулась с провалами в памяти, то призналась сама себе, что без помощи специалиста мне не обойтись. Вопроса, куда обратиться, учитывая мои проблемы, не стояло. Если к психиатру, то только в клинику АЛЕКСАНДРА ОЛИМПИЕВИЧА БУХАНОВСКОГО – бесспорного авторитета в этой области.

Так я попала впервые в «ФЕНИКС», прошла лечение, выздоровела… Но нарушила основное правило: почувствовав себя здоровой, сама отменила прием назначенных мне лекарственных препаратов. А это неизбежно привело к ухудшению состояния. В моем случае за собственную беспечность я поплатилась тем, что болезнь вернулась ко мне: нарушился сон, появилась тревожность и беспокойство, возникла подавленность в настроении. В общем, я в 2014 году вновь обратилась за помощью к специалистам центра. После проведенного лечения был достигнут ожидаемый положительный результат. Однако сколько потеряно за время болезни!

Скольких сложностей в семейной жизни, в профессиональной сфере можно было бы избежать! Упущено драгоценное время! Спасибо, моим близким хватило терпения и выдержки перенести эти испытания вместе со мной. Но я знаю, пообщавшись со многими пациентами, какие ненадежные оказываются в период их болезни супруги, как портятся семейные отношения. Еще и еще раз убедилась, насколько дорого собственное здоровье и как его надо беречь. Теперь ни за что не прерву прием подобранных мне лекарств! Слишком дорогая расплата за собственную глупость – снижение качества жизни, риск утраты семейной гармонии, потеря профессии и работы… »

То, что эта женщина на пути к возрождению, свидетельствуют не только самокритичные и правильные слова, но и то, что она нашла себя в помощи другим пациентам – людям, так нуждающимся в ее профессиональном и человеческом опыте и поддержке.

Комментарий врача

Поступил на лечение в июле 2013 года. Активный этап терапии был завершен в ноябре 2013. В настоящее время находится на контракте «наблюдение». Проведено 2 курса профилактической терапии.

То, о чем решился рассказать этот молодой человек, не всякий готов услышать. Пронзительная искренность его истории во многом объясняется желанием освободиться от груза тяжких воспоминаний, которые преследуют его, и, как ему кажется, только выговорившись, он сможет почувствовать облегчение. Сколько страданий пришлось перенести этому парню за свои молодые годы! Как больно бывает от равнодушия самых близких людей, от предательства бывших друзей, от непрофессионализма врачей!

«Впервые я попал в государственную психиатрическую клинику в 20 лет, куда меня определили старшая сестра и отец (Незадолго до этого умерла мама, чей уход для меня был тяжелым ударом). В больнице мне поставили диагноз: параноидальная шизофрения. Там, пообщавшись с друзьями по несчастью, пришел к выводу, что у моей болезни был «толчок». Как я установил, мой срыв был связан с историей из детства. Мне, как и моему приятелю Андрею, было тогда 8 лет — возраст сексуального созревания. Мы с ним несколько раз вступали в интимные отношения, как голубые. Прошло много времени, и эта история, казалось бы, давно позабытая, неожиданно для меня ожила. Мне уже было 20 лет, когда вернулся из армии тот самый Андрей – друг детства. Я в это время, как и он, искал работу, и мы оба устроились на одном и том же предприятии грузчиками.

Контингент там был разный: бывшие зэки, молодые ребята с понятиями. С ними у меня легко установился контакт: помогло мне то, что хорошо играл в карты и в нарды. Но неожиданно я почувствовал, что отношение ко мне всех сидельцев резко переменилось. Анализируя все, пришел к выводу, что мой бывший дружок за бутылкой пива разболтал давнюю историю, выставив меня в самом непотребном виде. С этого момента я стал ощущать, что меня держат за идиота, смеются за спиной. Слава обо мне расползлась и по нашему небольшому городку. Бывшие товарищи, знакомые, девушки посмеивались надо мной. Я боялся заводить знакомства, появляться на людях, в общем, загонял себя в тупик. Не с кем было поговорить. Не у кого искать защиты. Отец мне был не помощник: жил своей жизнью, выпивал, не интересовался мной. Я не знал, к кому обратиться за помощью, чтобы прекратить распространение грязи обо мне.

Это состояние меня угнетало и бесило. Появились мучительные слуховые галлюцинации. Я утратил прежние интересы и способности. Если раньше я писал музыку, то с определенного момента я ощутил такую опустошенность, что ничего не мог сочинять. Злость и ненависть переполняли меня. Я подавлял в себе непреодолимое желание отомстить своему обидчику. В таком болезненном состоянии я ушел из дома и несколько дней бродил, пока родные меня не нашли. За этим последовало лечение в психиатрической больнице. По тяжести состояния я был помещен в первое отделение, после пребывания в котором был выписан «овощем», «куском мяса». Чувствовал себя настолько беспомощным, что ни о какой работе даже не мог мечтать. Через полгода, как и у всех, кто проходил подобное лечение, у меня закончился период ремиссии, и я снова оказался на больничной койке психиатрической больницы.

Я всегда помнил слова моего друга Филарета (с ним я познакомился в первом отделении, он умер в 27 лет) о том, как сильна вера, и решил сам себя отвоевывать у болезни – «идти на волну». Я стал читать Библию – почувствовал облегчение. Единственный человек, который не предал меня, была и остается моя сестренка Аля. Но, несмотря на все мои усилия, болезнь отступала лишь на короткое время, а потом опять возвращалась, и я снова оказывался в стационаре. После очередного лечения в психушке мне дали инвалидность. Последний раз я угодил в закрытое отделение. Там я должен был пробыть 3 месяца. Никаких контактов с внешним миром, никакого общения с родными. Меня посадили на галопередол. С каждым днем мне становилось все хуже. Врачи мои жалобы игнорировали. Во мне нарастала злость и отчаяние. Я стал чувствовать, что моя жизнь в любой момент могла оборваться. Я не мог ни сидеть, ни лежать, ни спать, ни разговаривать… Хуже некуда! Каждый день, проведенный там, я воспринимал как последний. Мне удалось в больничном дворе высмотреть человека с мобильным телефоном и попросить дозвониться к сестре, чтобы передать мои слова: «Если она не заберет меня отсюда, то я умру, я уже на грани».

Сестренка не заставила себя долго ждать: приехала на следующий день и увезла меня. Она тоже не тратила времени даром: по Интернету нашла клинику «ФЕНИКС» в Ростове-на-Дону, по отзывам узнала, что там реально таких, как я, вылечивают. Аля убедила меня, что надо ехать. В состоянии, в котором я находился в тот момент, без медицинской помощи не мог обойтись и потому был согласен на все. Консультационный прием проводила главный врач клиники ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА БУХАНОВСКАЯ, которая поразила меня тем, что обращалась со мною как с человеком, задавала вопросы очень точные и профессиональные – ничего лишнего. Согласие на лечение я дал без колебаний. Мне сделали всего одну капельницу — и мое состояние «неусидки» бесследно прошло. Впервые за многие недели почувствовал облегчение и уснул.

Мое лечение оказалось длительным — пять месяцев под руководством лечащего врача Оксаны Владимировны — отличного человека, с которым у меня установилось полное взаимопонимание, доверие. Работа с психологом и психотерапевтом тоже дала свои результаты: я почувствовал, как моя «психологическая заноза» — история с Андреем – постепенно высвобождалась из моего сознания. Мне стало менее страшно: пусть хоть все узнают мою историю. Я пережил все это. Я перестал бояться выходить на улицу, общаться с людьми. Счастье, когда ты не ощущаешь к себе пристального внимания, от этого – спокойно на душе. Если сравнивать результаты лечения в «ФЕНИКСЕ» и в местной психиатрической больнице, то это небо и земля. Я чувствовал себя после лечения «не овощем», как прежде, а самостоятельным, мыслящим человеком.

После «ФЕНИКСА» я устроился работать. На лекарства себе зарабатываю. Рад, что наконец-то перестал быть полным иждивенцем у сестренки. Каждые полгода я приезжаю в «ФЕНИКС» на профилактический курс терапии. Стараюсь строго соблюдать все рекомендации, так как понимаю, что только таким образом смогу работать и самостоятельно себя обеспечивать».

Рассказ матери пациента

«До того как ЭТО случилось, здоровье сына не вызывало у меня никаких опасений. С девяти лет (с момента развода с мужем) сама воспитывала мальчика. Он рос домашним ребенком. С детства отличался воспитанностью и ответственностью. Много читал, многим интересовался. Вокруг него всегда были хорошие ребята. В общем, никаких особых забот сын мне не доставлял ни в раннем детстве, ни становясь постарше. Андрей — мой надежный помощник во всем, и у нас с ним сложились дружеские, доверительные отношения. В школе он учился успешно, окончил её в 2014 году практически с отличным аттестатом и набрал очень высокие баллы на ЕГЭ. Но, к сожалению, последние полгода обучения он жил на нервах, чему немало способствовали школьные учителя, нагнетавшие страхи вокруг ЕГЭ. Сначала Андрей нервничал, готовясь к экзаменам, затем сдавая их, а потом ожидая почти два месяца результатов зачисления. Наконец в августе радостное известие: мой сын по набранным баллам поступил на бюджетное отделение одного из самых престижных вузов Москвы.

Итак, как для студента столичного вуза, для него началась новая жизнь, требовавшая от него больших усилий. Надо была заниматься обустройством быта, строить отношения с новым окружением. Андрею было предоставлено университетское общежитие . Ему, домашнему ребенку, приходилось теперь самостоятельно решать многие проблемы. Он стремился к тому, чтобы во всем быть на уровне, все успевать. Поставил перед собой задачу учиться максимально хорошо, но времени катастрофически недоставало — он стал заниматься по ночам, экономя на сне. Сначала спал по 5 часов, но к моменту, когда мне стало об этом известно, он сократил сон до 2 часов. Во время очередного приезда к сыну я случайно обнаружила, что после двухчасового сна он, к моему удивлению, выглядел слишком бодрым и веселым, казался даже более разговорчивым, чем обычно. Тогда впервые возникли тревожные мысли о состоянии здоровья сына, но я постаралась поскорее отогнать их от себя. Когда же навестила сына в декабре, то, к своему страху, я увидела Андрея явно нездоровым.

Меня настораживали его горящие глаза, его беспрерывное движение – он не мог сидеть на месте. Я забила тревогу, пыталась, узнать, что произошло с ним. Пообщалась с университетскими преподавателями – все в один голос: « У вашего сына все хорошо. Показатели рейтинга высокие. Нечего беспокоиться». Тревога за состояние Андрея усилилась, когда наткнулась в контакте на переписку сына: увидела его совсем не таким, каким знала. Что с ним?! Я не находила себе места. Окружающие: студенты, комендант общежития, куратор группы — уверяли, что ничего плохого за Андреем не замечали, что никаких вредных пристрастий и привычек у него не появилось. Но когда я услышала от сына высказывания «Я стал миллионером!», я поняла, что это бред и ему нужна помощь психиатра. Позвонила в московскую психиатрическую больницу и в общих чертах описала поведение сына, мне рекомендовали вызвать бригаду и госпитализировать его.

Но я не могла решиться на это, так как, со слов проконсультировавшего меня специалиста, в ходе лечении полностью исключалось мое присутствие при сыне. Я же не допускала и мысли в этой беде оставить Андрея одного. Страшно было признаться самой себе, что всё, что происходит с моим сыном не дурной сон, а страшная явь. Кому можно доверить здоровье своего ребенка? Неужели нет частных клиник соответствующего профиля, где бы я могла находиться при сыне в ходе его лечения? Начала поиски в Интернете – нашла несколько. Из них остановила свой выбор на ростовской клинике ЛРНЦ «ФЕНИКС»: доверие вызвали отзывы пациентов и их родных. Для себя решила, что если удастся попасть на прием именно к главному врачу ОЛЬГЕ АЛЕКСАНДРОВНЕ БУХАНОВСКОЙ, то решусь на лечение сына в этой клинике. Я позвонила в «ФЕНИКС» и попросила записать на консультацию к О.А.Бухановской в тот же день, сообщив, что случай экстренный. Но мне ответили, что, к сожалению, её прием на сегодня уже расписан и в ближайшие несколько дней ОЛЬГИ АЛЕКСАНДРОВНЫ не будет в Ростове, так как она вылетает ночным рейсом в Москву, на конференцию. Практически не веря в то, что это возможно, я все же попросила устроить срочную консультацию для моего сына в Москве. И мне не отказали, организовав её.

В 10 вечера, когда О.А.Бухановская прилетела в Москву, в отеле, где она остановилась, состоялось наше знакомство. С первой секунды живого общения с доктором я почувствовала полное расположение к ней, как к родному человеку. Проведя консультационный прием, врач подтвердила мои тревожные ожидания: сын нуждается в госпитализации. Мне врезались в память слова доктора: «Скорость, с которой работает мозг, подобна пожару». Я дала согласие на лечение в «ФЕНИКСЕ», причем незамедлительное. В чем были, в том и отправились мы без промедления в московский аэропорт. Ольга Александровна, вчера еще абсолютно незнакомый человек, стала в ту студеную московскую ночь для меня с сыном ангелом-хранителем. Прилетев в Ростов-на-Дону, Ольга Александровна распорядилась нас встретить в аэропорту, и привести в клинику, где нас, несмотря на раннее утро, уже ждал лечащий врач ДХАВАЛ МАВАНИ, который был в курсе наших проблем.

Помню, как каждый день, особенно в первый месяц лечения, меня преследовала страшная тревога за здоровье сына, но меня днем и ночью поддерживал весь персонал центра. Сколько внимания, искреннего участия и профессиональной поддержки получили мы от всей этой дружной команды. Я имела право позвонить лечащему врачу в любое время суток, если возникали изменения в состоянии Андрея или что-то меня тревожило, — и «скорая помощь» в лице доктора Дхавала включалась в работу. Этот удивительно чуткий человек находил время выслушать и меня, и сына, поддержать в минуту слабости и профессионально разрешить все наши проблемы.

Сегодня мой сын вернулся к себе: он такой, как прежде. В ближайшие дни Андрей планирует продолжить свое обучение в университете. Мы с ним понимаем, что предстоит пройти еще долгий путь к восстановлению, но главное – у сына сегодня есть Вера, Надежда и желание ЖИТЬ!

Низкий поклон «ФЕНИКСУ» за ВОЗРОЖДЕНИЕ моего сына!!!»

Комментарий врача

История пациента со слов сестры Ксении

(записана 11.11.2014 года).

«Диагноз, поставленный моему брату – шизофрения, болеет очень долго. Проживал совместно с престарелыми родителями, уход за ним до последнего осуществляла мать, которой недавно не стало. Сейчас он остался вместе с отцом-инвалидом. До болезни брат успешно работал в архитектурном бюро, был очень успешным, высококвалифицированным специалистом. Пережил стресс, связанный с личной жизнью, и это его подкосило, стал болеть. С 2001 года он как растение: контакт с ним потерян.

Сюда, в «ФЕНИКС», мы привезли брата, забрав его из реанимации, где несколько дней его продержали из-за тяжелой формы пневмонии и впоследствии категорически отказались госпитализировать в стационар пульмонологического отделения. Я растерялась: к кому обращаться, если тяжелобольного человека выталкивают на улицу. За несколько дней перед этим от него примерно так же избавлялись в психиатрическом диспансере, в котором он восемь месяцев (!) проходил курс лечения и откуда его выписали абсолютно больным.

Когда я приехала туда его забирать, как настаивали на том врачи-психиатры, то опешила, увидев, в каком он ужасном состоянии: «Кого забирать?» Он был гораздо хуже, чем тогда, когда поступил туда на лечение. Я уговорила, чтобы его оставили в стационаре и хоть немного прокапали его, ведь в домашних условиях он просто не выжил бы. Однако через 4 дня его все же вытолкали из больницы. При этом мне сообщили, что у него тяжелая форма пневмонии и его надо лечить у пульмонолога…

Я не знала, в какие ворота стучаться. Стали всей семьей искать по Интернету, кто бы мог нам помочь. И нашли сайт «ФЕНИКСА». Попросили записать на экстренную консультацию. Нас услышали, от наших проблем не отмахнулись. Тяжело больного брата приняли на лечение и принялись бороться за его спасение. Несмотря на тяжесть его состояния, нам с самого начала дали понять, что его не считают безнадежным и что будут приложены все силы, чтобы ему помочь.

С момента начала лечения прошло всего лишь 18 дней. Но положительные перемены уже очевидны. Мой брат, который несколько лет совсем не разговаривал, здесь вновь заговорил – у меня с ним установился контакт. Трудно передать ощущение, когда возможным стало общение с братом! Об остальных признаках улучшения состояния просто пока боюсь говорить: пусть все стабилизируется.»

О болезни эта женщина старалась не говорить: считала меня непосвященным человеком, которому не понять всей сложности пережитых ею состояний. А вот о том, как ей помогли врачи «Феникса» и как профессионально они здесь работают, она говорила с большой охотой:

«В городе, где я живу, клиник подобного профиля немало. К сожалению, ни одна из них не вызывала у меня доверия, и я сознательно избегала обращения за помощью к местным врачам. Но настал момент, когда я ощутила, что я нуждаюсь в лечении. Дочь в Интернете наткнулась на сайт «Феникса» — вместе мы прочитали сведения о нем, отзывы пациентов. Мне показалась эта информация убедительной и достоверной. А после того как мои студенческие друзья, живущие в Ростове, подтвердили, что репутация «Феникса» высокая и что не стоит сомневаться, я и обратилась сюда.

И ни на минуту не пожалела об этом. Меня поразил тот подход и внимание, профессионализм и участливость к судьбе пациента, о которых может только мечтать человек с надломленным здоровьем. Врачи смотрели вглубь моей проблемы, и им удалось обнаружить ее истоки в самом детстве. Нарыв был вскрыт, было проведено правильное лечение, в результате которого восстановлены нарушенные обменные процессы в мозге. Как глубоко заблуждаются люди, которые не воспринимают всерьез такое заболевание, как депрессия, и пытаются заниматься самолечением.

Только грамотная и въедливая работа специалистов может дать положительный результат. Я благодарна дружной команде врачей, своему лечащему врачу – Елене Николаевне Золотовой. Я довольна эффективностью проведенного лечения. Я чувствую себя вполне здоровым человеком, ощущая полноту каждого прожитого дня, каждой минуты.

Благодарю всю слаженную команду специалистов «Феникса» и желаю им дальнейшего процветания. Единственное, чего хотелось бы пожелать, чтобы центр расширялся и в перспективе разместился бы в одном, отдельном здании. Хорошо, если бы в приобретении помещения «Фениксу» помогли бы городские власти, тем самым не на словах, а на деле показали заботу о здоровье людей».

Знакомство с этой пациенткой не было запланировано. Интеллигентная, с очень хорошими манерами женщина сама искала встречи затем, чтобы выразить благодарность сотрудникам «ФЕНИКСА» за их высочайший профессионализм. Она за два года своей болезни повидала немало людей в белых халатах и ощутила на себе, что значит беспомощность или равнодушие врачей. Два года болезни и безрезультатных поисков тех, кто сможет помочь, – это много или мало?.. Нажав на кнопку компьютера, она в Интернете узнала о существовании ЛРНЦ «ФЕНИКС» и, найдя интересующую ее информацию, решилась на звонок…

Рассказ пациентки

«Сама я приехала из Республики Коми. Координаты «ФЕНИКСА» я нашла еще в сентябре 2013 года. Сразу связалась с менеджером и записалась на SKYPE-консультацию, которую провела главный врач центра Ольга Александровна Бухановская. Я благодарна ей: впервые почувствовала, насколько точны и профессиональны были задаваемые мне вопросы, как грамотно расставлены все акценты в нашей беседе. Захотелось сесть и приехать Ростов, на лечение. Но, к сожалению, мой визит в «Феникс» сильно затянулся из-за тяжелых жизненных обстоятельств, которые еще больше подорвали мое здоровье – это болезнь и смерть моей матери. Эту утрату я до сих пор не могу пережить.

В далекий, нестерпимо жаркий для меня, сибирячки, Ростов я приехала сразу, как только позволили обстоятельства – 29 июня 2014. Ночь пришлось провести в чужом городе на вокзале. Но переступив порог клиники, я забыла о сложностях быта. Все сразу закрутилось вокруг меня: обследование, постановка диагноза, назначенная терапия. Ни минуты потерянного зря времени. Внимание и участие со стороны врачей, медсестер. Лечение обосновано и разъяснено мне: Что? Зачем? Почему? Лишь вторая неделя капельниц, а я уже чувствую улучшение — то самое, стабильное, когда с каждым днем становится чуть лучше, чем вчера. Такого состояния я не помню ни в ходе, ни после лечения у местных врачей и даже в Бехтеревском институте.

С августа 2012 года, когда я потеряла аппетит и у меня нарушился сон, мне пришлось обивать пороги многих медицинских кабинетов в поисках врача, который смог бы мне помочь. Районный терапевт, поверхностно оценив мое состояние, назначил транквилизаторы, от которых мне не стало лучше. Я обратилась за помощью в поликлинику психо-неврологического диспансера, где врач- психиатр, недолго разбираясь со мной, выписал мне «Амитриптилин». Прочитав аннотацию к препарату, где указывалось, что в качестве побочного действия может наступить потеря аппетита (а ведь у меня и без этого он был нарушен), я не стала его принимать и пошла снова к этому врачу. Тогда он посоветовал мне обратиться к психотерапевту.

После визита к нему было назначено полное обследование, прохождение которого в поликлинических условиях затянулось на несколько месяцев. В этот период никакой медицинской помощи я не получала, и мое самочувствие стало еще хуже прежнего: я страдала от бессонницы, буквально заставляла себя принимать пищу, делая это сознательно. Когда же результаты обследования оказались у меня на руках (это был июнь 2013 года), вместо визита к районному психотерапевту, я решилась на поездку в Петербург, в знаменитую клинику Бехтерева, на консультацию с врачом-сомнологу. Там сделали мне МРТ и ЭЭГ и назначили терапию, меняя схемы каждые 10 дней. Месяц лечения дал какие-то сдвиги: мне стало чуть лучше, но это состояние не было стабильным, и я не ощущала себя выздоравливающей. Уже в августе мое состояние настолько ухудшилось, что вынуждена была снова ехать в Петербург, на этот раз решившись на лечение в стационаре.

Но нужное мне отделение оказалось закрытым, и мне ничего другого не оставалось, кроме как обратиться за помощью к тому самому петербургскому врачу, что лечил меня раньше. Мне назначены были препараты, а ожидаемого мною эффекта — постепенного улучшения состояния – так и не наступало. Вот тогда, в сентябре 2013, когда, так и не выздоровев, я вернулась домой, то решила продолжить поиски по Интернету необходимой мне клиники – так и наткнулась на координаты «ФЕНИКСА». Вскоре познакомилась по skype с О.А.Бухановской, личная встреча с которой состоялась лишь в июне 2014.

Если сравнивать свое нынешнее состояние с эффектом прежних курсов терапии, то могу сказать вполне определенно, что ощущаю существенную разницу. Здесь мне стало значительно лучше, и уже сегодня на 90% восстановлен мой сон. Я настроена оптимистично насчет своего выздоровления».

P. S.

«А еще мне очень хочется добавить немного не по теме. Я сталкиваюсь с разными людьми и вижу, как многие из них нуждаются в помощи профессионального психиатра. Но, к сожалению, большинство населения настолько напугано ярлыками, навешанными на врачей этой специальности, что предпочитает справляться со своими проблемами в одиночку, загоняя себя в алкоголь или наркотики. Каждый человек должен понимать, что обращение к психиатру – это норма. Ведь только профессионал может правильно оценить ваше состояние и помочь».

Заметьте, содержание последнего абзаца – это не текст из буклета клиники, а искренние слова, выстраданные пациентом и идущие из глубины его души. Может, и в правду стоит прислушаться?!

МЫ СНОВА СТАЛИ УЛЫБАТЬСЯ

Это название истории возрождения попросил дать один из ее непосредственных участников – муж пациентки, когда на нашу вторую с ним встречу он пришел уже со своей выздоровевшей женой – женщиной, с лица которой не сходила улыбка.

Мое первоначальное знакомство с пациенткой было заочным на 3 день поступления на лечения в ФЕНИКС — 4.06.2014. Историю о том, как она из далекого Казахстана попала на лечение в «ФЕНИКС», рассказал ее муж. Мужчина приехал со своей женой и находился при ней в центре около недели. На этот момент наш разговор ему казался слишком преждевременным, ведь лечение только-только началось, и перспективы на выздоровление казались ему слишком туманными.

«За 8 лет болезни супруги я почти разуверился в медицине. Там, в Казахстане, откуда приехали, мы перепробовали все, что было доступно. Она лежала в клинике неврозов, ее консультировали и лечили частные и государственные специалисты. К кому только мы ни обращались за эти годы, даже к бабкам. Она находилась под постоянным наблюдением психотерапевта. За последние 4 года ее состояние резко ухудшилось, несмотря на все усилия медиков. В немалой степени это было спровоцировано тем, что мы лишились работы: развалилась компания, сотрудниками которой мы оба были.

Она очень тяжело пережила это обстоятельство, и даже тогда, когда вновь мы оба были приняты на работу, ей легче не стало. С этого момента без постоянного лечения она не обходилась: из больницы практически не выходила, препараты принимала пригоршнями – и все без толку. Не покидало ощущение, что на ней пробовали лекарства. Я утратил доверие к врачам. И вот тогда, когда я уже я был близок к отчаянию, появилась надежда.

Знакомый врач, вернувшись из Москвы, с симпозиума психиатров, сообщила, что у нее для нас есть очень хорошая информация: «Вам надо ехать в Ростов-на-Дону, в ЛРНЦ «ФЕНИКС». Там вылечивают пациентов с тяжелыми формами депрессии». На симпозиуме она пообщалась со своей подругой, тоже врачом – та недавно прошла стажировку в ростовской клинике «ФЕНИКС» и утверждала, что там берутся за самые тяжелые случаи и одерживают победу над заболеванием. Мы узнали координаты клиники и, связавшись с администратором, записались на консультативный прием.

3 июня состоялась консультация, и с этого момента жена поступила в стационар, а я, чтобы она адаптировалась, на некоторое время остался с нею. Не буду спешить с преждевременными оценками, но об одном с уверенностью могу сказать: я сразу почувствовал доверие к сотрудникам, и у меня отпали всякие опасения по поводу выбранной тактики лечения. Сегодня еще не приходится говорить о позитивных изменениях в состояния здоровья моей жены: ей отменили все лекарственные препараты, а у нее слишком высокая тяга к ним. Она, как маленькая, пытается выпросить у меня Феназепам, без которого она вообще не обходилась. Пытаясь справиться со своим состоянием, она слишком много курит.

Мне, конечно, нелегко смотреть на ее мучения, но помогает мне выстоять поддержка врачей и их советы, направленные, прежде всего, на помощь пациенту в его выздоровлении. Они объяснили, что без выведения из организма всех накопившихся лекарств дальнейшее лечение невозможно: необходимо очистить организм от всего, чем он был отравлен. Мне подсказали, как следует вести себя в отношении жены, как реагировать в той или иной ситуации, ведь рядом – настоящие профи. Скоро я должен уехать на родину, а ей придется побыть одной. За годы нашей совместной жизни мы были всегда неразлучны, так что в ожидании расставания она уже начинает тосковать по мне. Придумала, чтобы я несколько дней не менял рубашку, которую я должен ей оставить, — сохранившийся запах будет напоминать обо мне… »

Через 3,5 месяца (15.10.2014) состоялась наша вторая встреча, когда наконец-то я увидела ту, ради которой муж обивал пороги многих клиник, рискнул на тысячекилометровое путешествие – только бы вернуть родному человеку здоровье.

Они вошли, оба жизнерадостно улыбаясь. То, с какой легкостью женщина вступила в разговор и как непринужденно рассказывала о периоде болезни, свидетельствовало, что опасность миновала. Наша героиня ощущала себя вполне здоровой. Теперь можно сказать, с чем она распрощалась навсегда: с мучительными беспричинно возникавшими тревогами, полным равнодушием ко всему, безучастностью.

«Когда я болела, меня ничто не интересовало: ни что я ем, ни какая одежда на мне. К работе – полное равнодушие. Бывало, меня муж уговорит взять себя в руки, начать работать. Я покорно соглашусь, но, приехав на работу, через час прошу отвезти меня снова домой, так как не могу ничего делать. Ничего не хотелось… А сейчас. Пусть скажет супруг».

К беседе с готовностью присоединился муж:

«Правда ли, что мне нет покоя? Да. И я этому очень рад! Ожила моя женушка. Все ее интересует. Рвется домой. Замучила меня своими расспросами о затеянном в ее отсутствие ремонте дома. Боится, чтобы что-то было сделано без ее участия. Договорились, что ремонт – на мне, а создание интерьера и выбор мебели – за нею. Согласилась. Не терпится как можно скорее всем этим заняться. Жизнь только начинается».

Пациентка с благодарностью посмотрела на своего супруга и повторила:

«Да, жизнь, новая, хорошая только начинается. Я хочу на работу! Мне очень хочется домой! Я соскучилась по своим близким…»

В завершении нашей беседы муж предложил свой номер мобильного телефона, чтобы любой желающий мог получить либо подтверждение сказанному, либо задать интересующие его вопросы.

«Я много видел клиник за 8 лет болезни моей супруги, но только к этим специалистам я испытываю полное доверие и бесконечную благодарность!»

На беседу пациент пришел сам. К этому моменту его лечение было завершено и, со слов собеседника, он ощущал себя абсолютно здоровым. Разговаривал он без напряжения, однако сразу предупредил, что описывать подробности своей болезни он не станет: слишком тяжелы и неприятны для него эти воспоминания.

«Проблемы с самочувствием у меня начались несколько лет назад, в сентябре 2010 года, и впоследствии с приходом осени повторялись. У меня без явных причин портилось настроение: я впадал в апатию, было безрадостно. Я не хотел выходить из дома, избегал общения. Мама била тревогу насчет моего состояния и пыталась мне помочь: водила к психологам, консультировала у психиатра. Но никто из специалистов не находил в моих жалобах признаков заболевания: все перемены во мне они единодушно списывали на особенности подросткового возраста. Время проходило, и мое нормальное самочувствие само собой восстанавливалось.

Однако осенью 2014 года, когда я перешел в выпускной класс, мое состояние настолько ухудшилось, что стало невыносимо. Возможно, не лучшим образом на моем здоровье сказалась возросшая в разы учебная нагрузка: ведь приходится учиться и в школе, и после нее — на «допах» (на молодежном сленге – дополнительных занятиях с репетитором). Но больше всего меня напрягали разговоры преподавателей о предстоящей сдаче ЕГЭ.

В этом особенно преуспела одна из учительниц, которая методично, из урока в урок, предрекала учащимся класса провал и сетовала: «Своими нижайшими баллами по предмету вы запятнаете мое доброе имя!» Конкретно надо мной не раз звучал её приговор: «Ты — никуда не поступишь!» Я действительно стал сомневаться в своих знаниях и, не выдержав очередной атаки учителя, попросил родителей договориться о занятиях с опытным репетитором. Когда меня протестировал вузовский преподаватель, он успокоил: «Ты вполне успешно справился с заданиями. У тебя хорошие знания — есть все шансы сдать экзамен на высокий балл. Спокойно продолжай работать».

Эти слова поддержки помогли мне. Занятия с репетитором с того момента я посещал охотно и убеждался, что на фоне других учеников я вовсе не хуже, однако в школе уроки высиживал всё с большим напряжением. Как же тяжело было выслушивать язвительные упреки учителя, всякие придирки не только ко мне конкретно, но и к другим ученикам. Я так подробно об этом рассказал, потому что постоянное пребывание в такой атмосфере больше всего усугубляло мое «осеннее состояние».

Но однажды во мне что-то надорвалось: мне все стало глубоко безразлично, я потерял ко всему интерес. С определенной минуты меня совершенно перестало волновать, что говорят обо мне окружающие , как меня оценивают. Я почувствовал себя совсем оторванным от происходящего – «не в общем потоке». Мне ничего не хотелось. Я впал в тяжелое уныние. Меня тяготило всякое общение: даже в окружении друзей продолжал чувствовать себя одиноким. Они шутили — а мне не было смешно, и их присутствие только утомляло. Мне было так плохо, что об этом даже вспоминать и говорить не хочется.

Спасибо, родители на этот раз не стали обращаться к тем специалистам, от которых в свое время я не получил помощи, а по совету сведущих людей записали меня на консультацию в ЛРНЦ «ФЕНИКС». Впоследствии они не раз сожалели о том, что не догадались обратиться в этот центр, известный своим высоким авторитетом, раньше. Ведь здесь мне реально помогли. Сегодня, после проведенного лечения, я чувствую себя здоровым, уверенным в себе. Я полон сил, чтобы продолжать учиться, готовиться к экзаменам.

Я хожу в школу, и теперь меня не выводят из равновесия всякие придирки учителей. Только очень хочется, чтобы они перестали запугивать ЕГЭ, а также проявляли бы должную культуру и такт в отношении нас, выпускников. Так, мне кажется, что это непрофессионально, когда учитель, узнав из конфиденциального разговора с моей матерью о диагнозе заболевания, тут же сообщил всем без разбору. Признаться, мне было поначалу больно, но это обстоятельство всё-таки не сломило меня: я научился парировать все удары со стороны учителей, не нервничать по пустякам».

Комментарий журналиста

«Пациент завершил свой рассказ и, попрощавшись, вышел из кабинета. А у меня из головы не выходили слова юноши о том, что он «научился парировать удары со стороны учителей». Неужели профессионализм учителя, да и просто его человеческая культура, не подсказали педагогу, как правильно выстроить отношения с ребенком, который недавно перенес заболевание и нуждается в поддержке? Неужели собственные амбиции педагога дороже психологического и психического здоровья ребенка, ответственность за которое перекладывается исключительно на плечи родителей, а школа не причем?!»

Проходил независимое психиатрическое обследование для предоставления результатов в суд.

Со слов сестры пациента

«В ЛРНЦ «ФЕНИКС» я обратилась летом 2014 года по вопросу независимой рецензии на заключение судебно-психиатрической экспертизы, проведенной в мае 2014 года в рамках уголовного дела по моему брату Сергею, обвиняемому в совершении убийства односельчанки. Указал на моего брата местный участковый, я думаю, вовсе не случайно: легко было списать вину за совершенное преступление на больного, пожилого и беззащитного человека — Сергей с детства страдал умственной отсталостью и состоял на учете у психиатра. Мой брат действительно заходил к той женщине, которая впоследствии стала жертвой зверской, садистской расправы. Он навещал ее: часто она попросту голодала, потому он приносил ей что-нибудь поесть. Она была вечно пьяная; ее жилище – трансформаторная будка – служило притоном для случайных посетителей. Мой брат избегал встреч с ее приятелями и ни в каких оргиях участия не принимал, а главное, и не мог принимать: никогда не употреблял алкоголь и был импотентом в силу своей болезни. И вдруг в январе 2013 года на всю деревню разнеслась весть, что ее убили.

Односельчане заподозрили в этом недавно вернувшегося из мест заключения жителя деревни: все знали, что он отбывал наказание за зверское убийство. Однако 15 января 2013 года арестовали по подозрению в убийстве моего брата Сергея. В тот же день он якобы дал признательное показание и написал явку с повинной. Однако мы, родные сестры, знали, что это явная ложь, хотя бы потому что, кроме подписи, Сергей написать никакого текста не способен, да и читает он с трудом. Мы настаивали на том, чтобы следствие приняло во внимание, что подследственный является психически больным человеком, чему можно найти подтверждение в соответствующей медицинской документации, которая имеется в психиатрической больнице, где он постоянно лечился и. Но наше обращение оставалось без должного внимания, более того, следователь дал нам понять, что все наши усилия бесполезны: дело ясное, все уже решено.

Несмотря на откровенное противодействие стороны обвинения, адвокату моего брата удалось все же добиться разрешения на проведение психиатрического освидетельствования . Но тут следствие слишком явно допустило промах: нас пригласили ознакомиться с результатами судебно-психиатрической экспертизы по брату – это было 25 мая, в то время как эта процедура должна была состояться лишь дней через десять — 7 июня. Однако, даже после обнаружения этой фальсификации, следствие также продолжало настаивать, что все предпринимаемые нами усилия совершенно бесполезны: «Что нам надо, то и напишут». Все же осмотр психиатром в назначенный день был произведен — в результате мой больной брат был признан здоровым, а следовательно, должен был понести наказание по всей строгости закона. Вся процедура у специалистов заняла ровно 7 минут. Сидя под дверями, где проходило освидетельствование, я слышала все задаваемые Сергею вопросы. Их было три. Первый связан с тем, что Сергей должен был назвать свою фамилию, имя, отчество. Мало удивительного в том, что с детства затверженный ответ он выпалил, как автомат. Когда спросили год рождения, он ответил: «51-ый».

А я знаю, что, если бы от него потребовали произнести дату рождения или полностью год рождения (1951-ый), то он не смог бы, так как это для него уже непосильная задача. На вопрос, когда умер отец, он ответил неправильно, но это оказалось несущественным и в заключении экспертизы все ответы оказались точными, «какими нужно»( Как и предупреждал следователь!). Не поддается объяснению, как в графе об образовании у моего брата появилась запись: среднетехническое. Ведь он в силу своих умственных способностей не мог обучаться не то что в техникуме, а в самой обычной сельской средней школе. Сергей окончил несколько классов в специнтернате для умственно отсталых детей. Но эти сведения не интересовали следствие, поэтому соответствующие документы не были востребованы.

Смириться с такой несправедливостью мы, родные сестры несчастного, не могли, и, как грамотно подсказала адвокат, стали искать лицензированное лечебное учреждение, которое могло бы провести объективную психиатрическую экспертизу и дать свое квалифицированное заключение. Так мы вышли на «ФЕНИКС» в Ростове-на-Дону, где в течение двух недель брата обследовали, и на этом основании было составлено судебно-психиатрическое заключение. По нашему запросу специалисты «ФЕНИКСА» дали профессиональную оценку предыдущей экспертизы, главное, подтвердили наши опасения по поводу низкого уровня ее компетентности и необоснованности выводов.

Главный врач Центра психиатр Ольга Александровна Бухановская не ограничила свое участие в судьбе больного человека выдачей эпикриза, но и приняла решение (и за этот бескорыстный поступок мы ей по-человечески признательны) выступить в зале суда. В июне 2014 в городе Шахты состоялось судебное заседание. С самого начала нам – стороне обвиняемого — дали понять: что бы не было произнесено в защиту брата, решение о его виновности уже принято. На какое правосудие можно было рассчитывать, если адвокату Сергея не давали слова и все доводы защиты откровенно игнорировались. Но речь ОЛЬГИ АЛЕКСАНДРОВНЫ БУХАНОВСКОЙ, где были озвучены все факты, свидетельствующие о глубоком хроническом заболевании обвиняемого судом человека, дана оценка его поступкам, правильно и обоснованно сделаны выводы, ставила суд в тупик. Это мешало осуществлению намеченных планов. Поэтому нельзя было придумать ничего умнее, чем бесцеремонно прерывать выступление авторитетного специалиста. Ни один довод защиты при вынесении судом приговора не был учтен, и все обвинение основывалось на признательном показании подсудимого. Решением Шахтинского суда Сергей был признан виновным в убийстве и осужден на 8 лет заключения.

Могли ли мы, родные, смириться с такой несправедливостью? Я думаю, ответ очевиден. Поэтому нами была подана апелляция в высшие инстанции. Добились того, что на ноябрь 2013 года Сергею было назначено обследование в клинике Сербского. Заключение столичной судебно-психиатрической экспертизы совпало с тем, что было представлено ростовскими психиатрами. На следующем заседании суда, которое проводилось уже в Ростове, мы попросили главного врача Ольгу Александровну снова выступить в суде, и она дала нам согласие. На этот раз к содержанию ее речи судья отнесся с глубоким вниманием. Обвинитель также признал серьезность представленных доводов, неопровержимость доказательств.

ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА сумела убедить суд в несостоятельности обвинения Сергея в преступлении на том лишь основании, что он написал явку с повинной. Она прочитала пять листов – все они представляли собой явки с повинной, чистосердечные признания, подписанные рукой Сергея. Согласно избранной прежним судом логике, наш подсудимый должен быть признан виновным по еще пяти преступлениям. Абсурдность этих обвинений всем представилась совершенно очевидной, когда один за другим были озвучены эти показания. На одном из таких листов было написано: «Я убил Президента Путина», — и стояла знакомая подпись. Когда обвиняемому задали вопрос, совершил ли он убийство Президента, тот удивился и сказал, что никого не убивал. После по-настоящему серьезного и объективного разбирательства суд вынес решение об отмене приговора, снятии обвинения.

Согласно существующим процессуальным нормам нашего законодательства, наш брат не мог быть сразу выпущен на свободу. В ближайшее время должно состояться судебное заседание, на котором будет изменена мера пресечения. И у нас есть сегодня все шансы добиться справедливого решения. И наша совесть будет чиста. Мы благодарны профессионалам «ФЕНИКСА» за то, что они не оставили нас один на один с вопиющим беззаконием и помогли отстоять права родного человека»

Рассказ пациента

«Болею 10 лет. За это время обращался и проходил лечение у невролога и в районной поликлинике, и городской больнице. Состояние то улучшалось, то ухудшалось. В определенный момент стало настолько плохо, что просто «караул». Нервничал по любому поводу. Чувствовал сильное напряжение в мышцах, которое потом перешло в беспрерывный зуд. Ощущал учащенное сердцебиение: пульсировало так, что било в голову. Сон был плохой, просыпался посреди ночи и до утра не смыкал глаз.

Понял сам, что мне нужен не невролог, а психиатр. Районного на этот момент не было – обратился в КДЦ, лечение в котором не принесло никакого результата. Мое самочувствие лишь ухудшилось: к прежним симптомам болезни добавились новые. Появились головокружение, скованность в руках и ногах — их скручивало до сумасшествия. Ощущал беспрерывную разбитость и усталость, так что все время тянуло лечь. Сонливость заставала меня врасплох. Так, однажды, сидя за рулем, уснул на светофоре, едва избежав непоправимой беды. Появился страх. Ничто не радовало, только 10-летняя внучка лишь на какое-то время отвлекала от тяжелых мыслей. Было невыносимо тяжело. Я решился на консультацию психиатра в «ФЕНИКСЕ».

Попал на прием 29 мая. Вела его ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА БУХАНОВСКАЯ. Сразу почувствовал профессионализм специалиста, глубокое знание своего дела. Ни одного случайного вопроса – все конкретно и в точку. В общем, я с готовностью согласился на лечение в дневном стационаре. За неделю мое состояние улучшилось процентов на 80%. А по окончании курса терапии, могу сказать, ощущаю себя настолько здоровым духом и телом, что готов день и ночь трудиться. Боюсь только не успеть осуществить, все, что наметил. А ведь в мае очередь занимал на кладбище.

Пояснить? На все вещи смотрел как на ненужные: зачем они мне, если той жизни осталось… Какой нелепостью и глупостью кажутся мне эти мысли сейчас, когда я вполне здоров. Моя жизнь качественно переменилась. Зарядка, контрастный душ и бассейн добавили мне физической бодрости. Многое я стал воспринимать по-другому. Взять хотя бы бытовой пример — отношения с собакой, которая сторожит мой дом. Раньше я к ней не испытывал никакой привязанности и дружественности, меня многое в ней раздражало. А сейчас она — мой друг. Сколько радости испытываю я в общении с ней! А это лишь капля в тех положительных переменах, которые произошли со мной и которые испытывают мои близкие. Это счастье ощущать себя вновь ЗДОРОВЫМ!!!»